Наталья Александрова - Миллион черных роз
— Да уж… — Лолу передернуло, — налей-ка мне еще…
— А ты не сопьешься? — Маркиз опасливо посмотрел на свою подругу. — Говорят, женщины спиваются гораздо легче мужчин.
— Лучше спиться, чем сгореть в машине, — выдала Лола и протянула Маркизу пустой стакан.
— Понятно, что произошло, — задумчиво проговорил Леня, подливая ей коньяк, — этот гад не мог прямо перед управлением копаться в твоей машине, и поэтому прикрепил снаружи, скорее всего, под днище, магнитную мину, срабатывающую на движение. Вот она и сработала, когда твой «браток» подтолкнул «Тойоту»…
— Вот спасибо, — слегка заплетающимся языком сказала Лола, допивая коньяк, — все разобъяснил, мне сразу так полегчало, так полегчало… Да, кстати, ты себе не представляешь, кого я встретила сегодня у следователя!
— Кого? — осведомился Леня без всякого интереса. — Тень отца Гамлета?
— Сам ты тень… бабушки Офелии, — обиделась Лола. Она попыталась поставить стакан на стол, но промахнулась. Стакан упал на пол и разбился.
— Бум! Что-то я и вправду совсем пьяная…
— Ну, и кого же ты там встретила? — недовольно спросил Леня, собирая с ковра осколки.
— А вот будешь ругаться — не скажу! Чего ты там на полу возишься? Оставь ты этот дурацкий стакан!
— Пу И может порезаться! — мстительно проговорил из-под стола Леня.
— Пуишечка, деточка! — вспомнив своего любимца, Лола пьяно расчувствовалась. — А где он? Пуишечка, иди ко мне скорее!
— Он спит, — буркнул Маркиз, — и вообще он не любит пьяных. Если ты будешь пить, я подам документы на лишение тебя родительских прав! Какое влияние ты оказываешь на ребенка!
— Ленечка, что ты! — Лола всерьез испугалась. — Я знаю, ты не способен на такую жестокость!
— Ну, так кого ты там встретила? — спросил Леня, выпрямляясь.
— Где?
— Лолка, не зли меня! Ты только что сказала, что встретила кого-то сегодня у следователя!
— Ой, правда! — Лола испуганно зажала ладонью рот. — Ой, Ленечка, ты мне просто не поверишь!
— Не начинай сначала! — Маркиз начал всерьез закипать. — Говори наконец — кого?
— Аветисова! — выпалила Лола. — Помнишь, того мужика, к которому я подсела на дороге в таком смешном гриме, — Лола прыснула.
— Я прекрасно помню, кто такой Аветисов, — проговорил Маркиз с напрягшимся лицом, — еще бы мне не помнить Аветисова! Ты не ошиблась — ты действительно видела его сегодня в управлении?
— Обижаешь! — Лола скорчила возмущенную гримаску. — Я тогда была еще совершенно трезвая и видела его совсем рядом, буквально в двух шагах — вот как тебя сейчас! Я в сумочку уткнулась, чтобы он меня не заметил, но он, наверное, и не узнал бы меня, я ведь тогда была в гриме…
— А что он там делал, в управлении? Куда он шел?
— К тому же самому следователю Крачкину! — выпалила Лола.
— Да говори ты, наконец, наказание мое, что он делал у следователя?
— Вот будешь кричать — ничего не скажу! — Лола обиженно надулась. — А вот когда узнаешь, в чем дело — со стула упадешь!
— Ну, Лолочка, что ты себя ведешь, как ребенок?
— Ну ладно. Ты представляешь, оказывается, этот Аветисов — бывший муж нашей Валерии!
— Что?! Ты выдумываешь!
— Ничего я не выдумываю! Я зашла в кабинет и все слышала! Следователь так прямо его и спрашивал — «когда вы последний раз встречались с вашей бывшей женой Валерией Борисовной Кликунец».
— О, господи! — Маркиз схватился за голову и застонал. — Только этого нам еще и не хватало!
— А что? — Лола таращила глаза. — Что тебя так беспокоит? Ты ведь завершил операцию с Аветисовым?
— В том-то и дело, что нет! — Леня отвернулся.
Лола поглядела на него внимательно, потом встала, но пошатнулась и снова села.
— Знаешь, Ленечка, завари-ка ты мне кофе покрепче, — жалобно попросила она, — зря я, наверное, столько выпила…
— Вот именно. На дворе белый день, — ворчливо начал Маркиз, — а она уже в стельку пьяная.
— У меня уважительная причина, — слабо протестовала Лола. — И потом, я глубоко раскаиваюсь…
Кофе был выпит, Лола глядела осмысленно.
— Я слушаю тебе очень внимательно, — зловеще сказала она, — рассказывай в подробностях, в какую дрянь ты вляпался на этот раз. Операция, я так понимаю, с успехом провалилась.
— Ну не то чтобы… — начал Леня.
— Ленька, не зли меня!
— Понял… Итак, нас использовали, чтобы получить папку у Аветисова. Клиент вовсе не собирался платить за нее огромные деньги. Он собирался получить папку, а потом ликвидировать свидетелей. Он назначил мне встречу, вручил портфель с деньгами, отвлекая меня от своего напарника, который в это время работал с моим автомобилем, после чего я должен был сесть в машину и взорваться. Авто взорвалось, но я вовремя сообразил из него выскочить.
«Лучше бы ты вовремя сообразил вообще не связываться с этим клиентом», — подумала Лола, но вслух спросила:
— А деньги?
— Деньги, естественно, фальшивые, — спокойно ответил Маркиз, — он же был уверен, что я через несколько минут взорвусь и не успею предъявить ему претензии.
— По-твоему, это естественно? — закричала Лола. — По-твоему, все, что случилось, естественно? Говорила я тебе не связываться с этим делом?
— Ты говорила мне вообще ни с чем не связываться, а сидеть дома и готовить тебе жаркое по-мексикански! Или воздушный пирог а-ля буше! — закричал в ответ Леня. — Кто я тебе — кухарка? Или горничная? Или прислуга за все?
— Здравствуйте, пожалуйста, я, оказывается, во всем виновата! — фыркнула Лола. — Сам лопухнулся, а я при чем?
— И вовсе я не лопухнулся, то есть лопухнулся, конечно, но не совсем, — успокоился Леня, — во-первых, я выяснил, кто такой этот неправильный клиент. Это некто Богомолов, большая шишка в мэрии. Во-вторых, он считает, что я взорвался в машине, и поэтому ни о чем не беспокоится. Я же сейчас разведаю обстановку и начну действовать. Не в моих правилах прощать такое, ты же знаешь. И очень кстати ты встретила в полиции Аветисова. Не может быть такого совпадения, что он случайно оказался мужем убитой Валерии. Стало быть, Богомолову была опасна не только папка, хранящаяся у Аветисова, но и его бывшая жена. Лола, я знаю, кто заказал Валерию Кликунец!
— Это и дураку ясно, — обиженно сказала Лола, — а ты не знаешь, кто заказал меня? Потому что если вчера я тебе не поверила, то сегодня после гибели моей дорогой «Тойоты» верю, что кто-то желает моей смерти. Леня, я боюсь!
— Я сам за тебя боюсь, — серьезно проговорил Маркиз, — значит, сделаем так. Ты сидишь дома, носа на улицу не высовываешь. В театре скажешься больной.
— Они не поверят.
— Милая! — раздраженно сказал Леня. — Я достану тебе кучу справок. Анализы покажут, что у тебя гастрит, артрит, сколиоз и педикулез! Можно еще организовать врожденное внутреннее косоглазие и воспаление коленной чашечки! Сможешь артистично хромать?
— Смогу, но боюсь, что в полиции моей внезапной хромоте не поверят, — с сомнением произнесла Лола.
— Полиция… полицию я как-то выпустил из виду, — признался Леня, — в полицию на допросы я буду сам тебя возить.
— Ты же взорвался в машине, тебе нельзя некоторое время появляться на людях!
— Загримируешь меня, в первый раз, что ли?
— Что мне еще остается делать, — уныло согласилась Лола.
На следующий день капитан Сойка входил в театр через служебный вход с обреченным выражением лица. Дело об убийстве Валерии Борисовны Кликунец явственно забуксовало на месте. Следователь Крачкин склонялся к мысли, что виновна в нем та самая Ольга Чижова, останавливало его только то, что все улики против нее косвенные, и что хороший адвокат за полчаса не оставит от них камня на камне. В том, что Ольга Чижова найдет в случае чего самого лучшего адвоката, ни следователь, ни сам капитан ни минуты не сомневались.
Несмотря на все Лолины ухищрения, скромные макияж и одежду, следователь Крачкин с первого взгляда проникся к ней глубоким недоверием, уверил себя, что распознал в Чижовой пустую и вздорную бабенку, которая вполне могла в пылу ссоры и в истерике пырнуть шпагой свою приятельницу Кликунец. Жаркие уверения Лолы в том, что между ней и Валерией не было не только любовных, но даже и самых обычных дружеских отношений, ничуть Крачкина не убедили. В его представлении все актеры и актрисы были сомнительными, морально неустойчивыми людьми.
Капитан Сойка имел более широкие взгляды, он испытывал вполне объяснимую симпатию к Лоле, как ко всякой красивой женщине, ему очень не хотелось увидеть такую красотку в камере предварительного заключения, а потом на скамье подсудимых. В конце концов, эту чокнутую мадам Кликунец мог пырнуть шпагой кто угодно. Настораживал его еще букет темно-красных роз, который валялся на трупе, но, как выяснилось, букет этот тоже был взят из гримерной Ольги Чижовой.
