Валентина Андреева - Праздник покойной души
Сама удивляюсь своей разговорчивости! А главное, я тараторила, почти не соображая, что несу.
Я сделала небольшую паузу, вопросительно взглянув на Маринку и Наталью, и поняла, что они не готовы принимать участие в разговоре. Вот тут, наконец, и задала Маринке дельный вопрос:
– Кстати, почему Влад не явился на похороны? Ведь родственники, насколько я понимаю, не знали о нем как об одушевленном предмете твоего раздора с матерью?
Маринка окончательно сникла. Наташка зря удерживала ее в железных дружеских объятиях. Девица возила модным остроносым сапожком по светло-серому плиточному полу, оставляя на нем темные полосы, и всхлипывала, всей душой жалея себя. И только я решила отвлечь девушку от страданий, повторив содержание вопроса, как она промямлила:
– Откуда я знаю, где Влад? Его и на работе не было. Всю ночь трезвонили – спать не давали. Утром тоже не приходил.
Я ахнула, как мне самой показалось тихо. Но и Наталья, и Маринка неожиданно вздрогнули и с напряжением посмотрели на меня, ожидая разъяснений. Наверное, это было не совсем тихо. Нервно поправила на Наташке угол шейного платочка, в меру сил изуродовав ее внешний вид, и спросила у Нэнси:
– Значит, вчера вечером Влад ездил не за тобой? И не ты по телефону просила его приехать?
Теперь уже мы с Наташкой смотрели на Маринку, открывшую от удивления рот.
– А зачем мне ему звонить? Он знал, что меня в десять вечера привезут домой. Позже он не разрешал. Ровно в десять, если его не было дома, всегда звонил на домашний телефон. Только вчера звонка не было…
Меня слегка затрясло. Пришлось набрать полную грудь воздуха и до момента выдоха убедить себя прекратить панику… Убедила! Голос слегка дрожал, но зубы уже не лязгали.
– Марина, – медленно, чтобы не сорваться на крик, начала я, – тебе крупно повезло. Мы не поедем к тебе сегодня в гости.
Девица заметно обрадовалась и украдкой посмотрела на часы.
– Наталья Николаевна запишет тебе наши номера телефонов, а мы запишем твой… Если тебе что-то покажется странным в окружающей обстановке или в поведении знакомых… Впрочем, незнакомых людей тоже – немедленно звони нам. Думаю, тебе особо бояться нечего, но лучше пока посидеть дома… Да! Не вздумай навещать маму. Хотя это предостережение излишне. Тебе наверняка такое и в голову не приходило. Если появится Влад, пусть немедленно с нами свяжется… Наталья! Запиши номер его телефона. Вчера в спешке об этом забыли…
С поминок мы с подругой ушли по-английски – не прощаясь. Правда, недалеко, за угол дома, в котором располагался ресторан. Устроились так, чтобы подъезд к нему, а также вход и выход контролировались. Идеальное место парковки, чтобы не привлекать внимания посторонних. Немного испуганная Наташка поинтересовалась только одним:
– Мы в засаде или ловушке?
Получив разъяснение, что в засаде, успокоилась и выключила двигатель:
– Не фига даром бензин лопать, – заявила она «Ставриде». – Засада легко может обернуться ловушкой. – И развернулась ко мне: – Я так понимаю, покойный Эдик глаза открыл не только себе, но и тебе? Ты в туалетной комнате столько всего наговорила, что просто теряюсь в догадках, когда на тебя снизошло озарение? И ради кого, мы, в конце концов, тут заседаем?
Я кое-как привела мысли в порядок и передала русский вариант телефонного разговора Маринки на английском языке. Правильный вывод по поводу абонента Наташка сделала сразу:
– Так он, козел, иностранец! Не иначе как Нэнси нацелилась выскочить за него замуж и укатить куда-нибудь в Африку, крокодилов пасти.
– Почему в Африку?
– Потому! При слове «иностранец» у меня перед глазами постоянно возникает Российский университет Дружбы народов. А как только возникнет, сразу заполняю его африканцами. Ну и остальным места не остается. Ты лучше скажи… Ой, даже не знаю, что меня больше интересует… Ладно, про Влада я сама догадалась: навешал нам вчера стриптизер лапши на уши про встречу с Маринкой и удрал. А разговаривал он с сообщником. Как ты его своим вопросом по поводу ночной прогулки к Милке прижучила! Аж растерялся. Эдика наверняка он молотком тюкнул… – Наташка захлебнулась собственным предположением и долго откашливалась, после чего тоненьким, не своим голосом протянула: – Ирка-а-а, неужели Милка сама всю эту комедию затеяла? И сообщник Влада, фактически сообщница, – Людмила Станиславовна?
– Обалдела? Милке не веришь? Она, между прочим, в прединфарктном состоянии…
– Сейчас за деньги по спецзаказу любой болезнью переболеешь. Смотри, что получается: Милку поместили в больницу в понедельник. Значит, ЭКГ сделали сразу же и сразу же поставили диагноз. Тогда какого лешего решительно ограничили посещаемость только со среды, а?
Я призадумалась.
– Вот то-то и оно! – Наташка заерзала на сиденье, стараясь застегнуть дубленку. В машине стало холодновато.
– Да, но мы прошмыгнули за взятку, – нерешительно возразила я. – Что мешало другим посетителям сделать то же самое?
– Ну ты с кем споришь? К тяжелым больным ни за какую взятку не прорвешься. Ладно, охранники при входе, но есть ведь еще и медсестры в отделении… Хотя если вспомнить наш с тобой полезный опыт… И все равно остаюсь при своем мнении. А то, что мои выводы правильные, доказывает еще тот факт, что между Владом и Маринкой нет интимных отношений. Помнишь, как она залепила: «Он мне не разрешает задерживаться после десяти!» Прямо отец родной! Не во гнев покойному Эдику сказано. Пусть себе покоится с миром в очереди на кремацию. – Наташка истово перекрестилась. Я подумала и тоже перекрестилась.
– Продолжаем разговор, – будничным голосом заявила подруга. – Что, если я с самого начала была права? Милка сама заварила эту комедию с потусторонними упреками собственной мамаши. Лешка, кстати, обещал выкроить время, поехать с нами и отыскать весь этот механизм в сборе… Мы обеспечивали ей алиби в убийстве. Влад вроде как тоже ни при чем – никто и не подозревал об их преступной связи… Ир, а что, если Эдика тюкнули случайно, а?
– Как это случайно можно несколько раз долбануть человека по голове молотком? Ты хочешь сказать, что кто-то среди ночи метил по гвоздю, да спутал шляпку с головой Эдика?
– Ты меня просто из себя выводишь своей бестолковостью! Имелось в виду, что хотели устранить кого-то другого… Мама дорогая! Почему бы, например, не устранить сиделку?
– Почему именно сиделку? И за что?
– А почему сразу ко мне с претензиями: за что-о? И кого ты вместо нее предлагаешь?
– Ну-у-у… я не знаю. Может… Эдика? Его все равно уже устранили.
– Да? А-а-а. Ну да!.. Ну нет!!! Что ты меня путаешь?
– Дорогая моя, в твоей цепи рассуждений есть одно слабое звено: метель! Если бы не она, мы уехали бы в воскресенье, так и не успев обеспечить Милочке алиби.
Наташкины подозрения мне мешали. Полностью необоснованными назвать их было нельзя, хотя очень непонятно, зачем именно Милочке заманивать Эдика к себе в новостройку, чтобы убить. У меня сложилось мнение, что каждый из них давно жил своей собственной жизнью, не испытывая друг к другу дикой ненависти.
Наташка вздохнула:
– Нет, придется Милку оправдать. Хотя бы частично. Не могу думать о ней как о соучастнице убийства. Давай поговорим на эту тему позднее… Во, блин, коз-зел! Видела?
Еще бы не видеть! Чуть не двинув нашу «Ставриду» боком, по соседству лихо притормозила какая-то темная иномарка с потушенными фарами. Наташка решительно открыла окно, собираясь рассказать водителю прошлое, настоящее, а заодно уж и предсказать отсутствие у него светлого будущего, но я вовремя дернула ее за рукав – из освещенного разноцветными лампочками входа в ресторан выбежала Марина и, невзирая на гололед, быстро засеменила к машине. Мы дружно пригнулись. Только услышав шум отъезжающей машины, я осторожно приподняла голову. А Наташку заклинило. И все эта непомерно толстая дубленка! До сих пор удивляюсь, как подруга ухитрилась втиснуться в ней за руль.
Все планы на преследование машины, увезшей Маринку в неизвестном направлении, рухнули.
– Я честно предупредила заранее, что наша засада может обернуться ловушкой! – заявила подруга, переводя дыхание. – Эк меня засосало! И раз уж мы стоим без дела, давай попробуем позвонить Владу и сиделке.
Оба номера не отвечали – были отключены. Интуиция молчала, и я почему-то подумала, что они уже и не ответят. Догадка требовала осмысления, и у меня невольно вырвалось:
– Боюсь, что с Владом случилась большая неприятность. Может быть, самая большая в жизни. Когда выпадают из жизненной колеи. А сиделка…
Наташка, едва тронувшаяся с места, хотела нажать на тормоз, чтобы спокойно подумать над моим высказыванием, не выезжая на большую дорогу, да вместо тормоза нажала на газ. Машина взревела, бешено скакнула, как необъезженная лошадь, сквозь рев до меня донесся Наташкин крик: «Держите меня все!!!», истошный женский крик и яростный собачий лай. «Ставрида» мгновенно умерила прыть и, взлягнув для порядка еще раз, резко остановилась.
