Дарья Донцова - Диета для трех поросят
Роман Ильич четко просчитал впечатление, которое произведет «многокилограммовочка», и люди, если честно, потешались над моим внешним видом. Но почему же я, всегда нервно реагирующая на шутки про лишний вес, веселилась пуще всех? Может, потому, что сам Роман Ильич, почти двухметровый мужик с необъятным животом, был наряжен пушистым Зайцем? Ради юбилея сказочку слегка откорректировали, в ней участвовала тьма героев, о которых Ганс Христиан Андерсен ничего не писал. Гости тогда уплясались почти до обморока, я, начисто забыв, что являюсь наемной актрисой, оторвалась по полной программе, а по окончании вечера все, включая сотрудников «Прикола», получили подарки…
– Что случилось, моя крошка? – вопросил Роман Ильич. – Есть желание стать звездой? Мы как раз подыскиваем ведущую для нового проекта, у тебя могло бы получиться.
– Нет-нет, спасибо, – быстро отказалась я, – ваша помощь мне нужна в другом вопросе.
– Сколько? – деловито осведомился Гаврилов.
– Речь идет не о деньгах.
– Уже интересно, – захохотал телебосс. – Ты оригинальна, обычно от меня хотят получить презренный металл и славу.
– Нет ли у вас хорошего знакомого в органах МВД?
– Не вопрос! – заухал Роман Ильич. – Я знаю там всех, кто наверху. Скажи, кто тебе конкретно нужен.
– Человек, способный получить сведения из архива, в частности – о бывшей заключенной.
– Тебе перезвонят через десять минут, – гаркнул Гаврилов, – не занимай телефон.
Я положила трубку на столик и принялась уничтожать очередной кусок бисквита с кремом. Торт внезапно показался мне слишком сладким. Наверное, лазерная терапия начала действовать. Но не оставлять же еду на тарелке? Воспитанные люди так не поступают. И потом, я сполна заплатила за лакомство, значит, обязана съесть его до крошечки. Машинально орудуя ложкой, я продолжала размышлять.
Однако что-то в ситуации с Лидой-Ирой не складывается. Меня не смущала смена имени. Скорей всего, выйдя на свободу, женщина решила начать жизнь с чистого листа, раздобыла другие документы, забыла про уголовное прошлое, придумала новую биографию. Вот только Вера Петровна упомянула в разговоре со мной, что прожила с мужем, Олегом Михайловичем, не один год, и сестра супруга всегда была с ними. Получается, что Ира не Лида. Но Лидия похожа на Ирину как две капли воды! Можно подумать, что уголовница имеет близнеца. Однако Мальвина не упоминала о еще одной сестре. Что-то тут не компонуется. Есть еще маленькая нестыковочка…
Сотовый зашелся в крике, я схватила трубку.
– Слушаю.
– Коробков Дмитрий. Меня просили вам помочь, – доложил густой бас.
– Ой, здравствуйте! – обрадовалась я.
– Привет, – не по уставу ответил парень.
– Мне нужны сведения об одной женщине. Ее судили за убийство.
– Уточните, пожалуйста, задачу.
– Я хочу узнать адрес Лидии Фоминой. Ее мать зовут Фаина Климовна Рогачева. Фигурантка сидела в городе Саранске, получила срок за убийство отчима.
– Год рождения?
– Не знаю, но думаю, ей за сорок.
– Вижу! – вдруг воскликнул Коробков. – Последнее ее место жительства: улица Сиротинская, дом четыре, квартира один.
– Где видите? – не поняла я.
– На компе, – спокойно пояснил Коробков.
– Вы милиционер?
– Какая разница, кто я? – хмыкнул Дмитрий. – Роман Ильич велел вам помогать. Звоните, если что еще понадобиться! Мой телефон определился.
– Откуда вы знаете, что у меня АОН стоит? – изумилась я.
– Он сейчас у всех в наличии, – сказал Коробков. – Могу покруче фокус показать. Вы сидите по адресу… э… дом номер двенадцать, проспект Буркова.
– Ну и ни фига себе! – ахнула я. – Это как же выяснилось?
– А по телефону, – захохотал Коробков. – Местоположение сотового засечь – легче, чем плюнуть. Так, что еще вам надо?
– Сиротинская где находится?
– Метро «ВДНХ», – последовал ответ, – далее пешком или на маршрутке.
Глава 15
Таинственный Коробков абсолютно правильно объяснил мне дорогу. У меня возникло ощущение, что он сам проживает в этом микрорайоне, потому что Дмитрий заботливо посоветовал:
– Попросите водителя притормозить на углу, возле магазина с ботинками, и топайте через двор. На Сиротинской стройка, напрямик не пройти.
И все оказалось правдой. Возле лавки с гордым названием «Лучшая обувь» была арка, ведущая во двор, а чуть правее, там, где начиналась нужная мне улица, вздымались подъемные краны.
Здание под номером четыре, вероятно, возвели еще в пятидесятые годы прошлого века, весь первый этаж его занимал салон красоты. Я вошла в подъезд и удивилась: ну и ну, жилых квартир нет, дом переделан под офисные помещения. Справа висит табличка «Адвокатская контора Ирзабековой», слева вход в фотостудию. Я молча полюбовалась на вывески и ушла. Квартиры здесь давно проданы, рассказать о прежних жильцах некому, и Лидии тут точно нет. Поняв, что потерпела очередную неудачу, я испытала приступ голода и удивилась. Однако лазер оказал на мой организм весьма странное действие: мне теперь постоянно хочется есть, причем с такой силой, что терпеть голод практически невозможно. Если я сейчас не слопаю булочку, то умру! Где тут супермаркет?
Слава богу, теперь в Москве на каждом углу торгуют продуктами! Небольшая лавчонка притулилась и около четвертого дома. Я влетела в стеклянный павильончик, увидела за прилавком тощего паренька в очках и воскликнула:
– Быстренько дай булку! Вон ту, с маком!
Юноша медленно встал, положил на прилавок обложкой вверх толстую книгу и нараспев спросил:
– С маком?
– Да!
– Это не булка.
– Как? – удивилась я. – А что же тогда?
– Рулет, – меланхолично уточнил очкарик.
Я машинально глянула на том, лежащий на прилавке. «Математические методы анализа». Все ясно, тут подрабатывает студент или аспирант.
– Так чего вы хотите? – поинтересовался продавец.
– Булку с маком, – повторила я.
– Это рулет, – пошел по кругу парень.
– Какая разница?
– Большая, – уперся зануда, – булочка на два рубля дешевле.
– Супер, давайте ее.
– Они закончились, их быстро разбирают.
– Так зачем тогда ты выпендриваешься? – обозлилась я.
Студент поправил очки.
– Вы попросили булку, но указали на рулет. Я захотел уточнить вид товара, и тогда вы решили приобрести булочку. Но их нет в наличии, я ее не могу продать по причине отсутствия. Это же логично! Нет возможности отпустить товар, который не прибыл со склада. Вы согласны?
Я уставилась на паренька, а тот неожиданно заулыбался. Нет, он не издевается, он просто клинический идиот!
– Давай рулет!
– Он вчерашний.
– Без разницы.
– Пожалуйста, – снисходительно пожал плечами юноша. – С вас десять рублей.
– Погоди-ка! – воскликнула я. – А где этикетка с описанием состава изделия?
– Жиры, белки, углеводы, калорийность? – хмыкнул очкарик. – На диете сидите?
– У меня аллергия! Хочу знать, нет ли в булке одного вещества.
– В рулете, – меланхолично поправил зануда, – булочки проданы.
– Плевать на название! Меня волнует хлористый натрий.
– Не повезло вам, – посочувствовал парнишка.
– На что ты намекаешь?
– Аллергия неприятная вещь.
– Точно, хорошего мало.
– В особенности в вашем случае, – продолжал студент. – Одними овощами питаетесь, да? Небось невкусно.
– Почему? – удивилась я. – Мне можно все, кроме хлора с натрием.
– Так он же есть везде, – заметил продавец, – даже в конфетах. Вот читайте!
Я заморгала, а зануда запустил руку в большую картонную коробку, стоящую на прилавке, выудил оттуда небольшой батончик и поднес его к самому носу. Затем бойко провозгласил:
– Точно! Имеется в составе!
Я тоже изучила компоненты.
– Ничего не вижу.
– Читайте внимательно!
– Сухое молоко, растительный жир, эмульгатор, ароматизатор со вкусом ванили, сахар, соль, витамины… Никакого хлористого натрия!
– Да вы что? Соль. Не видите?
– И при чем тут она?
– Соль же, тетя! Соль! – попугаем затвердил студент.
– Уже слышала. Где хлор и натрий?
Зануда снял очки, протер их и снова водрузил на переносицу.
– Хлористый натрий это и есть поваренная соль.
– Почему? – удивилась я.
– Так называется.
– Ерунда! – вскипела я. – Глупости!
– Вовсе нет. – Голос парня принял менторский оттенок. – Возьмем, допустим, воду. Она как именуется? Я имею в виду химический состав.
– Вода! – ощущая себя дурой, ответила я.
– Нет, Аш два О.
– Аж кто? Какие еще два О? – занервничала я.
Зануда заморгал.
– Вода! По науке она… Постойте, сейчас…
Я в изумлении наблюдала за парнишкой, а тот схватил клочок бумаги и, нацарапав на нем «Н2О», протянул мне.
