Дарья Калинина - Смерть из консервной банки
Отношения у них не ладились, но отпускать Лиду от себя Макс не собирался. То ли ему нравилось ее мучить, то ли по какой-то другой причине, но он даже стал запирать подругу и угрожать ей расправой, если она осмелится от него уйти. Лида какое-то время терпела, а потом решила, что с нее хватит, и все-таки удрала от Макса сама. Об этом ее ежедневник после очередного визита к травматологу хранил одну, но весьма красноречивую запись: «Достало!» И рядом написанное от руки расписание рейсовых автобусов до Дубочков.
Получалось, что после очередного скандала с мордобоем с Максом его подруга сложила вещи, купила себе билет и рванула в Дубочки.
— Но получается, что она знала, где ей искать Гаврилу? Получается, они общались?
Хотя могло быть и так, что про Гаврилу девушка узнала от их общих знакомых. Но почему ее вообще посетила такая мысль — приехать к бывшему любовнику? Как-то нелогично получается. Добро бы до свадьбы прикатила, тогда еще понятно, у Лиды был шанс вернуть любовника себе. Но после свадьбы зачем было приезжать? Ведь развод — это целое мероприятие, долгое и хлопотное. И сыграв свадьбу, не всякий мужчина уже через месяц решится еще на один разворот в своей жизни — развод.
И Катя смекнула:
— Что-то такое Лиде про нас с Гаврилой рассказали, что она решилась приехать. Может, сказали, что не любит он меня. Да и как она на меня тогда поглядела… С такой злобой и злорадством, словно я ее законное место заняла, а она меня сейчас с него спихнет и сама усядется!
И как ни клялся и ни божился Гаврила, что тем вечером в лесу он Лиды не видел ни живой, ни мертвой и что, дескать, он был полностью уверен, что она укатила домой, что-то заставляло Катю думать, что ее муж отправился на прогулку с одной лишь целью — пообщаться со своей Лидой. Он знал, что Лида находится поблизости от их дома, ждет его. И дурацкая сцена ревности, которую устроил своей жене перед уходом Гаврила, теперь получала свое объяснение.
— Ему просто нужен был предлог, чтобы уйти из дома одному и чтобы я не спросила с него за отсутствие. И он его нашел.
И Катя стала размышлять дальше:
— Днем они не договорили, что ли? Я пришла, их диалогу помешала? Но если Лида такая вся в Гавриле заинтересованная, почему у нее в ежедневнике до сих пор фотография Макса находится?
Впрочем, возможно, что фотографию Лида просто не успела вытащить и выкинуть. Возможно, это казалось ей незначительным. Но возможно, могло быть и такое, что Лида приехала вовсе не с какими-то амурными интересами, а как парламентер.
— Раньше Гаврила работал на этого Макса и других. Возможно, Лида предложила возобновить их прежний бизнес или замутить какой-то новый? И что ответил ей Гаврила?
Ясно, что монолог Гаврилы был пространен и продолжителен. Муж любил поговорить. А уж когда было что обсудить, и подавно. Очень могло быть, что для обсуждения их дальнейшей стратегии Гавриле до прихода жены элементарно не хватило времени. И тогда он попросил Лиду дожидаться его снаружи, а сам при первой же возможности ускользнул из дома.
— За домом они и встретились. Пошли гулять, разговаривали. Но мог ли он ее убить?
В том, что муж Лиду той ночью повидал, Катя теперь почти не сомневалась. Но был вопрос: убивал Гаврила свою подругу или нет. Катя была почти уверена, что муж не делал этого. И более того, он даже не подозревал об убийстве Лиды до тех пор, пока не услышал эту новость от Кати. Но кто же тогда убил Лиду?
— Но что-то такое эти двое между собой затевали. Что-то, о чем Гаврила не хочет говорить полиции. Вот и придумывает сказку о внезапно вспыхнувшей любви Лиды к нему.
А могла их затея быть направлена против Кати? Очень даже запросто. Теперь Катя была готова ждать от своего мужа какой угодно подлости.
И снова полезли в голову к молодой женщине неприятные мысли о доме, который вроде как и ее, а вроде как и нет. И про Гаврилу, который так резко изменился после того, как они переехали сюда. И про эту Лиду…
— Ладно, прикатила она вернуть своего любовника назад или о чем-то с ним договориться, но икону-то зачем сперла?
Как-то нелогично все получалось. Если Лида собиралась выжить Катю и остаться жить с Гаврилой в их доме, зачем отягощать совесть кражей иконы? Даже дикие звери знают нехитрый жизненный принцип: где живешь, там не гадишь. И тут впервые Катя подумала: а что, если икону украла совсем не Лида, а кто-то другой? Ведь ни сама Катя, ни тем более священник не видели, как Лида засовывает икону к себе в сумку. Они всего лишь это предположили, исходя из того, что, кроме Лиды, в церкви в тот момент никого не было.
Но что, если там кто-то побывал еще до появления в храме Лиды, а за ней и Кати? Побывал, украл икону и сбежал! А Лида явилась, когда никакой иконы в церкви уже не было и в помине и, конечно, украсть ее уже при всем своем желании не могла.
— Вот те на! — встревожилась Катя. — Мы все на Лиду и на Лиду. А вдруг не она украла? Но кто бы это тогда мог быть? Неужели Таня — племянница матушки Анны? Своими руками позаботиться о будущем семейном счастье? Не стала никого нанимать, а сама стянула икону. А ведь могла! Она здорово замуж за Андрея хочет. И не видит, глупая, иного пути, кроме как угрозами и шантажом заставить мужика на себе жениться.
Но это никак не объясняло убийства Лиды. Там действовал мужчина, во всяком случае, человек физически крепкий и сильный. Катя слышала, как об этом переговаривались эксперт со следователем. И значит, могло так статься, что в Дубочках и после убийства Лиды по-прежнему находились два преступника. И каждый из них мог активизироваться в любую минуту.
Следующий день был субботой, на работу Кате было идти не нужно. Так что времени у нее был вагон и маленькая тележка. Неожиданно впервые в жизни Катя поняла, что она полностью свободна от каких-либо бытовых забот, может заняться всем, чем ей угодно, а не тем, что нужно. В доме Василия Петровича девушка проживала на правах гостьи, а потому ей не надо было готовить или убирать. Всем этим занимались специально нанятые люди под началом Алены Игоревны. А разобраться с шиншиллами ей пообещал Василий Петрович. Он отдал приказание, чтобы завтра один из его работников поехал и почистил клетки и покормил зверьков.
— Гаврила говорил, что нанял работника — Матвея, — вспомнила Катя. — Но я ни разу его сама не видела.
— Неважно. Толя съездит и все сделает.
Вообще то внимание и забота, которыми ее окружили хозяева Дубочков, казались Кате чем-то экстраординарным. Ни в одном другом месте никогда о ней не стали бы так печься. И Катя подумала: а вдруг это не просто так? Вдруг это потому, что хозяев попросил об этой услуге Ваня? Говорят, что он с хозяевами на дружеской ноге. Вот и попросил их о том, чтобы они приняли Катю под свое крылышко. Но зачем это ему? Неужели он и впрямь немножечко влюблен в нее? И Катя не без кокетства глянула в зеркало.
А что? Она очень даже ничего. Глаза блестят. Кожа от жизни на свежем воздухе приобрела и свежесть, и румянец. Волосы густые, лежат красивыми кудрями. Носик аккуратный, ну и что с того, что чуточку вздернутый? Это еще никого не портило. А фигурка у нее загляденье. И ножки стройные. Все девчонки в школе всегда восхищались ее ножками. Запросто можно и в нее влюбиться. Тем более что у Вани с этим делом просто.
Думать о том, что у нее может быть такой поклонник, было немножко страшновато. Катя чувствовала, что они с Ваней разного поля ягоды. Вместе на одной клумбе им будет некомфортно. А вот с кем она с удовольствием бы посеялась на грядке, так это, как ни странно, с отцом Андреем. В его обществе Катя чувствовала себя вполне по-дружески и очень комфортно.
Но на отца Андрея нацелилась Таня. И, если икона не будет найдена, как знать, возможно, бедному опальному священнику ничего другого не останется, как жениться на настырной дочке пожилого батюшки и принять в качестве приданого за невестой от тестя его приход.
И Катя решила: раз у нее развязаны руки и делать ей сегодня ничего не надо, почему бы не навестить симпатичного ей священника?
Выйдя на улицу, она прямиком отправилась в храм, чьи купола и кресты были видны из любого места в Дубочках. Но Катя не дошла до конца своего маршрута. Посредине дороги ее перехватил Тараторкин. Сначала Катя обрадовалась. Как удачно они встретились со следователем! Она протянула ему ежедневник, объяснив, что это такое и кому принадлежит. Но Тараторкин хоть ежедневник у нее из рук и взял, но особо бурного восторга по этому поводу не продемонстрировал и даже сказал, что это теперь неважно.
— У меня для вас хорошие новости! — сообщил он Кате затем. — Мы отпускаем вашего мужа.
— То есть как… отпускаете?
Катя ощутила в груди страшное разочарование. Только-только она начала чувствовать себя счастливой и свободной — и снова в клетку?
— Почему отпускаете? — воскликнула она с возмущением. — И вообще, что это за дела такие? То задерживаете, то отпускаете, то задерживаете, то отпускаете. Почему?
