Дарья Донцова - Черт из табакерки
Я ухмыльнулась. Ай да Настя, просто молодец.
– Она мне рассказала про ведро, – заговорщицки подмигнула Вероника, – и знаете что?
– Ну?
Вероника опять расхохоталась:
– Президент нашего банка – старый идиот. Вызывает всех по очереди на ковер, и ну визжать. Страшно неприятно, и я его, честно говоря, опасалась. Но вчера…
Вчера, когда начальник потребовал Веронику на расправу, женщина вспомнила рассказ дочери и “надела” на голову брызгавшего слюной мужика ведро с жидкими помоями.
– Еле-еле удержалась от хохота, – откровенничала дама. – Прямо так ясно представила, как по лысине, плечам и брюкам стекают помои. Прелесть, восторг, больше совсем, ну ни капельки его не боюсь.
Вероника не удержалась и рассказала об этом приеме коллегам. Те выходят теперь из кабинета шефа, корчась от хохота. В обеденный перерыв они живо обсуждали, чем лучше плеснуть в президента: кефиром, ряженкой или кофе. А может, запулить ему тортом в лицо или припечатать селедкой под шубой?
Поэтому, когда подруга пожаловалась на проблемы родственницы, Вероника моментально порекомендовала меня.
– Им абсолютно плевать на ваше образование, – разъясняла женщина, – только помогите Вику в порядок привести.
Я не была уверена, сумею ли справиться с капризной девчонкой из богатой семьи. У меня не было опыта общения с подобными экземплярами. До сих пор имела дело только с детишками из своего социального слоя.
– Да вы попробуйте, – посоветовала Вероника. – Ну не получится, уйдете. Платить хотят тысячу долларов в месяц.
– Сколько? – ошарашенно переспросила я. – Тысячу рублей?
– Да нет же, долларов, – заверила меня Вероника. – Средняя зарплата домашней учительницы. Понимаю, что не слишком много, но, если справитесь, оклад повысят.
Я закашлялась, пытаясь скрыть оторопь. Тысяча долларов! Прорва денег! Мы никогда не имели в руках подобных сумм! Да я смогу бросить махать тряпкой в Доме моделей! Отправлю Тамару с Кристей на Азовское море, куплю стиральную машину. Нет-нет, ни в коем случае! Никаких приработков я не брошу, а тысячу долларов стану откладывать. За год получится двенадцать штук.
Продадим нашу “хрущобу”, доложим накопленное и приобретем хорошую квартиру. Или нет. Лучше купим домик в деревне…
– Так вы согласны попробовать? – вклинился в мои мечты голос Вероники.
– Да, – с жаром ответила я, – конечно. Господи, только бы получилось, только бы мне удалось справиться с капризной девицей.
– Тогда записывайте адрес, – спокойно сказала Вероника.
Она довезла меня до Дома моделей и умчалась в роскошной серебристой машине. Я понеслась на второй этаж, держа швабру наперевес.
"Вешалки” сегодня разошлись. Одна из них до сих пор лежала на диване в полубессознательном состоянии.
– Эй, – потрясла я ее за плечо, – просыпайся, праздник кончился, пора домой.
Девица согнула километровые ноги и пробормотала:
– Уйди, Макс.
– Вставай, – не успокаивалась я. – Давай, шевелись.
– Ой, холодно, – заныла девица.
И неудивительно. Валяется на кожаном диване почти раздетая. Ну не считать же за одежду крохотное синенькое платьице, еле-еле прикрывающее “мадам Сижу”.
– Отвали, Макс, – капризничала девчонка, зябко дергая острыми плечами.
Толстый слой косметики сполз с ее личика, и оно казалось детским и беззащитным.
– Твой Макс давно дома, – ответила я и шлепнула модельку мокрой тряпкой по костлявым ножкам, – быстро вставай!
Девчонки-модели изумительно смотрятся на расстоянии. Стройные, высокие, с осиными талиями, роскошными прическами, бездонными глазами и пухлыми губами. Но я частенько вижу их в “натуральном соку” и должна сказать вам – не завидуйте. С близкого расстояния девицы в обнаженном виде ужасны. Ноги по толщине как руки, а руки напоминают ветки молодой яблони. Просто непонятно, как можно передвигаться на таких конечностях, кажется, они сейчас подломятся под весом тщедушного тельца. Кости у них торчат изо всех мест, даже из живота, а вместо бюста нечто, больше всего напоминающее юношеские прыщи. К тому же, сняв умело наложенный макияж, они разом теряют свою загадочную красоту, а когда выходят из душа с мокрыми волосами, становится понятно, что их роскошные кудри – это всего лишь плод ловких рук парикмахеров. У “вешалок”, как, впрочем, у всех людей, соблюдающих жесткую диету, жуткие проблемы с зубами и волосами.
– Давай, давай, – поторопила я пьянчужку. Девчонка наконец приняла полусидячее положение и, судорожно икнув, тупо спросила:
– Где я?
Ну вот, еще одна потерявшая память!
– В Доме моделей, сидишь голая и пьяная на диване.
Манекенщица затрясла головой:
– Ну блин, кто же мне шампанское налил! Говорила сто раз – от шипучки сразу косею. Уроды, кретины!
Продолжая ругаться, она вытащила косметичку и взвизгнула, оглядывая себя в зеркало:
– Что это?
– Твоя морда, – не удержалась я, – личико ангельской красоты, которым одарил господь. Если станешь жрать алкоголь лошадиными дозами, к тридцати годам заработаешь сизый нос и цирроз печени.
– На себя взгляни, тряпка, – огрызнулась моделька и принялась спешно производить ремонт.
Я продолжала мыть полы. Использовав почти все содержимое огромной косметички, “вешалка” чрезвычайно похорошела.
– Там холодно? – поинтересовалась она, вглядываясь в окно.
– Маску надень, – посоветовала я.
– Какую? – удивилась девчонка.
– Ну знаешь, дети на карнавал натягивают, картонные, все лицо прикрывают.
– Зачем? – плохо понимала девица.
– Дождь собирается, – мирно пояснила я, – вода по морде потечет, весь грим смоет, и народ от тебя шарахаться начнет. А так дотопаешь до метро, снимешь маску и вперед, полный ажур.
Секунду девчонка молчала, потом пробормотала:
– Не пошла бы ты на…
– Только вместе с тобой, – парировала я.
– Крыса!
– Уродина.
– Да как ты смеешь подобным образом с ведущей моделью разговаривать, поломойка вонючая?!
Я щедро плеснула водой в ее элегантные темно-синие лодочки, попавшиеся под руку, и мирно сказала:
– Ты через пару лет тоже у ведра окажешься!
– Никогда!
– Ну может, повезет, выскочишь замуж за богатого старика и превратишься в истеричку. Внезапно девица погрустнела:
– Не везет мне. Наши все по два раза уже в загс сбегали, а я все никак. Я оперлась на швабру.
– Лет-то тебе сколько?
– Девятнадцать.
– Еще успеешь, навыходишься. Девчонка вздохнула:
– Хорошие мужья на дороге не валяются.
– Это точно.
Моделька достала из сумки розовый, абсолютно гладкий предмет, похожий на куриное яйцо. Точь-в-точь такой же я нашла под тумбочкой в квартире Константина.
– Зачем тебе такая штучка? Девчонка спокойно пояснила:
– Духи, последняя разработка дома “Гальяно”, жутко модные, гляди.
Ловким движением она откинула верхнюю часть яйца”, и я увидела распылитель.
– Хочешь подушу? – спросил девица.
Я кивнула. Острый горький запах, напоминающий аромат поздних осенних хризантем, повис в эздухе.
– Дорогой парфюм? Модель хихикнула.
– Жуть, лучше о цене не спрашивай, тебя сразу стошнит от ужаса. За год с тряпкой на такой пузырек не заработать.
ГЛАВА 13
Когда я вернулась, дома, естественно, никто не спал. Тамара мыла Кристине в ванной голову, Верочка убирала посуду. Стоило мне войти в кухню, как она потянула несколько раз носом и сказала:
– Пахнет чем-то жутко знакомым.
Я вытащила из кармана куртки розовое “яйцо” и попыталась его открыть. Но оказалось, что это совсем не просто. Пластмассовая крышечка плотно прилегала к нижней части, и никакой границы между ними заметно не было. Может, следует подковырнуть ножом? Но “вешалка” открыла духи моментально, интересно, как?
– Дай сюда, – неожиданно велела Вера и выхватила у меня “головоломку”, – тут должна быть кнопочка.
Быстрым движением она ткнула в крохотную, не замеченную мной пупочку на днище “яйца”. Крышечка разом открылась. Вера нажала разок на головку распылителя и, вдыхая аромат, сообщила:
– “Ab ovo”.
– Что? – не поняла я.
– Духи так называются – “Ab ovo”. В переводе с латыни – от яйца. Ну в том смысле, что весь мир вышел из яйцеклетки. У меня точь-в-точь такие были…
Она замолчала.
– Ну, – осторожно поторопила я. – Ну?
– Помню, в сумочке лежали, – пробормотала Вера, – очень запах нравился, и знаешь еще что…
– Что?
– Я села на кровать, вытащила из сумочки бумажный носовой платок, духи выпали и закатились под тумбочку…
– А потом?
Верочка потрясла головой:
– Не помню. Вроде какие-то люди вошли, закричали на меня… Нет, не знаю. Можно подушиться?
– Забирай их насовсем, – ответила я, – душись сколько хочешь.
Значит, иду по правильному следу. Вера, и впрямь сбежала от Константина.
– Тебе имя Костя ничего не говорит? Верочка пожала плечами:
