Валентина Андреева - Химчистка для невидимок
– Ну и сидели бы себе спокойно дома, не смущали кобелей, – огрызнулась молодая девица, одновременно рыча на своего пса. – Зачем шляться с течкой в самые оживленные часы?
– Ночной дозор! – коротко пояснила я.
Вместе с Наташкой, ворчавшей на себя за то, что не завела календарик собачьих критических дней, мы с трудом наставили Деньку на путь истинный. Успех явно вскружил псине голову. Собака не желала тащиться на поводке к нужному подъезду, активно упираясь лапами и демонстрируя изрядно вытянувшуюся шею. Алена благоразумно держалась на расстоянии. Ей поручили тащить Лидочкину сумку. Путь был достаточно короткий, но тернистый – по асфальтовой дорожке засаженного кустарниками и деревьями двора. Сражаясь за чистоту породы, мы постоянно слетали с асфальта, вляпываясь в мокрую, набухшую от дождя землю. Кроссовки казались пудовыми. Трижды еще пришлось отбиваться от донжуанов в собачьем обличье. Трудная задача, из-за решения которой мы не сразу обратили внимание на подъехавшую машину. Сигнал тревоги прозвучал в голове, когда из нее вышли две почти одинаковые фигуры и по-военному прямолинейно направились в нужный нам подъезд. Так неприветливо по ночам в гости не ходят! Из гостей – тоже.
Я судорожно подхватила под руку Алену и, невольно ускорив шаг, пронеслась мимо подъезда и машины. Затем по диагонали – к спасительной зеленой зоне, из которой мы с Наташкой минуту назад вынесли на ногах по килограмму грунта, не меньше. У подруги хватило сил только на то, чтобы выругаться. Денька, решившая, что у нас проснулась совесть, изо всех сил рванула к женихам. Вместе с хозяйкой они легко обошли нас по целине. Местами Наташка ухитрялась проложить кроссовками самую настоящую лыжню. Мое стремление немедленно прийти подруге на помощь осталось нереализованным – дочь потеряла туфли, и света уличных фонарей оказалось недостаточно, чтобы визуально определить место и глубину их залегания в грязи, а на ощупь мы их искали достаточно долго. Ведь приходилось отвлекаться на наблюдение за подъездом и машиной. Очень противно было сознание того, что и за нами могли наблюдать. Но об этом я моментально забыла, когда увидела свет, вспыхнувший в окнах нужной нам квартиры. Он пробивался через плотно задернутые шторы – ребятки постарались обеспечить конфиденциальность своего визита, но не в достаточной мере. Профессионалы действовали бы с электрическими фонариками, да и время следовало выбрать более позднее. Или раннее… Смотря откуда вести отсчет.
– Ну и фортели ты выкидываешь, однако! Не знаю, как теперь в «этом» ходить? – Дочь потрясала перед моим лицом грязными туфлями. Лидочкина сумка болталась у нее на груди огромным нелепым амулетом.
– Боюсь, что «ходить» нам теперь и не придется… – с тоской промямлила я. – Будем в основном бегать. От тех господ, что рыщут сейчас в пустой квартире в поисках этой сумки. Явка провалена. Если только…
Договорить я не успела – подлетела Наташка, сквозь зубы сыпя угрозами в адрес доверчивой Деньки и козлов-кобелей, шастающих среди ночи оптовыми партиями. Я на всякий случай приложила палец к губам, предупреждая об опасности. Но испугалась, что в относительной темноте Наташка моего предупреждения не поймет, и красноречивым жестом указала на окна бывшего максимовского приюта. Рука так и застыла в указанном направлении. Света в квартире уже не было.
– Тихо!!! – достаточно громко прошипела я и присела на корточки рядом с Денькой, являя собой прекрасный образец для подражания. Вот только надо было немного отодвинуться от куста снежноягодника. Алена, не раздумывая, бухнулась рядом – кажется, под тяжестью своих туфель в руке и Лидочкиной сумки, за ремешок которой я ее потянула. Наташка, оглядываясь по сторонам, обозвала меня идиоткой с маниакально-депрессивным психозом, повлекшим за собой полный дисбаланс в хорошо отлаженной ею системе воспитания собаки в духе нетерпимости к кобелям. Но в этот момент с ворчаньем открылась дверь подъезда, из него вышла загадочная пара мужиков и замерла на месте.
– Мама дорогая! – прошептала Наташка, брякнувшись на колени. – Это ж за нами…
– А вот и обломались, нас там нет! – опять прошипела я, для страховки прикрыв рот ладонью.
Короткое совещание двух амбалов закончилось, они быстро нырнули в машину, при свете подфарников мелькнул знакомый номер, украшенный российским флагом, и машина почти бесшумно отъехала.
– А-а-а… – Наташка с отчаянием протянула руку вслед скрывшемуся за поворотом «БМВ».
– Они тебе не помощники! – попыталась я поднять подругу с колен.
– Я говорю о ТРИАде! Три буквы «А» в одном номере, понятно?!
– Понятно. – Я отпустила Наташкины руки.
– Обалдела?!
Подруга повалилась на бок и выдала речитативом в стиле «Рэп» краткий обзор последних событий и не менее краткую характеристику их участников, особо отметив себя: «Это ж надо быть такой дурой, чтобы с вами связаться!» Затем притихла и безропотно позволила себя поднять.
– Слушайте, а ведь эти типы не за нами приходили!
– Правильно. Они знают, что мы там не живем, – согласилась я. – Приходили за сумкой. Вернее, за ее содержимым. Лидия Петровна намеренно не прихватила ее с собой, рассчитывая на Стаса, а его, похоже, заботило только, как бы скорее и незаметнее слинять.
Наташка снова предприняла попытку опуститься на колени.
– Лидуся не выдержала страшных бандитских пыток и открыла место нахождения денег – банк!
Мой легкий дружеский пинок вернул подругу в исходное положение «стоя».
– Никто ее не пытал! Она раскололась добровольно. Руководствовалась здравым смыслом, зная, что, кроме нее, деньги никто не получит. Сберкнижки в сумке, а сумка…
– … у нас, больных на все головы! – ужаснулась Наташка и стала срывать злополучный «амулет» с Аленки. – Зароем Денькиными лапами в землю прямо здесь! Ей только пример подать надо. Весной она на даче с двух углов фундамент подкопала.
– Вы нам об этом не говорили…
Алена пыталась увернуться от цепких Наташкиных рук. Подруга замешкалась и разом потеряла интерес к сумке. Выпрямившись в полный рост, недоверчиво спросила:
– Неужели вы и вправду решили, что соседский сортир завалился к лесу из-за мышиной возни? Хотя в конечном итоге это правильный вывод. Денька раскапывала там мышиные норы.
– Хорошая собака…
Алена торопливо напяливала на ноги туфли.
– Умная. Полуохотничья. Сумку я не отдам. Ваша Лидуся будет жива до тех пор, пока соискатели – бандиты не получат деньги. Откуда они узнают, что сумка у нас? Пока гоняются за Стасом, их самих переловят. – «С такими-то номерами!»
Я не решилась сказать об этом вслух. Так же как и о том, что наш с Наташкой позавчерашний визит в этот дом был слишком памятен для соседей.
4
Дверь общего коридора гостеприимно распахнулась, едва мы вышли из лифта. Я обреченно закрыла глаза. Но даже в таком состоянии перед глазами предстало Димкино лицо, пылающее праведным гневом. Поэтому я крайне удивилась, когда он заговорил голосом Бориса. Впрочем, и сам Борис тоже говорил не совсем своим голосом. Казалось, кто-то из его предков входил в когорту святой инквизиции:
– В чем дело, Натуля? Два часа ночи! – Он многообещающе замолчал. Димку в такой ситуации фиг остановишь.
– Надо же, как быстро бежит время… – хлопая глазами, ответствовала «Натуля». Денька, хорошо разбирающаяся в интонации хозяина, предприняла попытку замаскироваться под коврик. Я тщетно пыталась освободить от нее ноги.
– Я пребывал в полной уверенности, что ты у Ирины!
– А ты не можешь пребывать в ней и дальше? – все еще не решаясь перешагнуть порог, заискивающе спросила Наташка.
– А зачем вы тогда гуляете в коридоре? Один и в такое время… – Алена попыталась широко улыбнуться, демонстрируя полную доброжелательность.
Подруга постепенно приходила в себя.
– К сожалению, собаке неожиданно приспичило в туалет. Не знаю, кто из вас и чем ее накормил. В результате я, как дура, вынуждена срываться в первом часу ночи с кровати, срывать с нее Ирину Александровну, а она, в свою очередь, Елену… Короче, мы втроем выгуливали собаку. Видишь, как она себя неудобно чувствует!
Оглушенная пристальным вниманием окружающих, собака тихонько заскулила.
– А почему меня не разбудила?
Судейские нотки Бориса плавно перетекали в покаянные.
– Потому что! Потому что ты и твой сон мне дороже всего!
Наташкины глаза налились слезами.
«Завтра Борис целый день будет пылесосить и мыть посуду», – сразу догадалась я.
– А где вы так в грязи вывалялись? И зачем сумку брали?
Борис все еще не хотел сдаваться, мне показалось, что с мытьем посуды я переборщила.
– Ночь на дворе. В сумке три газовых баллончика. Наша собака в какой-то мере сучка, – так и не успев проронить ни слезинки, сурово изрекла Наташка правду-матку. – Я думаю, этим все сказано. Если твое соображение уже при тебе, на улице полно всяких кобелей.
