Дворцовый переполох - Боуэн Риз

— Разве нет никакого другого выхода? — спросила я. — Ни единого?

— Мы могли бы попытаться доказать, что ваш отец, подписывая этот документ, был не совсем в здравом уме. Боюсь, это наша единственная надежда. Придется представить в суд свидетеля, чтобы доказать, что за вашим отцом водились странности, — возможно, врача, который подтвердил бы, что у вас в роду сумасшествие передается по наследству…

— Минуточку, — вмешалась я. — Я не позволю, чтобы моего покойного отца унижали в суде. И никаких намеков на наследственное сумасшествие тоже не потерплю.

Старый мистер Прендергаст вздохнул.

— Не исключено, что у вас не останется выбора — либо это, либо утрата родового гнезда, — сказал он.

Проведя у Прендергаста около часа, мы с Бинки вышли из конторы в глубоком унынии. Де Мовиль согласился на встречу с графологом. Держался он так самоуверенно, что я подумала: бумага наверняка подлинная, а значит, замок Раннох неизбежно обречен превратиться в отель и гольф-клуб для богатых американцев.

На обратном пути в Раннох-хаус мы взяли такси. Бинки погрузился в чтение «Таймс», и лишь тогда я вспомнила о своем объявлении. Покосилась на первую полосу — вот оно, тут как тут. Теперь оставалось только ждать писем. И, хотя положение наше было хуже некуда, все-таки почувствовала легкий трепет волнения.

Писем долго ждать не пришлось. Первое пришло уже на следующий день — от некоей миссис Бантри-Биндж, проживавшей напротив Риджентс-парка. Ей неожиданно понадобилось наведаться в Лондон в этот четверг — на примерку к портнихе, — а поскольку вся прислуга у миссис Бантри-Биндж была пожилая, слабого здоровья и скверно переносила поездки, то мое объявление показалось этой леди даром небес. Миссис Бантри-Биндж писала, что прибудет одна, а ужинать намеревается у друзей. Все, что ей нужно — это место, где можно было бы приклонить голову на ночь. По сути дела, ей требовалась постель со свежим бельем, протопленная спальня, огонь в очаге и чистота. Особенных усилий это не потребует, решила я.

Отыскав телефонную будку, я набрала номер, который миссис Бантри-Биндж указала в письме, и подтвердила, что к ее прибытию вечером все будет в идеальном порядке. Она пришла в восторг и сказала, что ключ оставила экономке в соседнем доме. Мне надлежало вернуться наутро после того, как хозяйка переночует, свернуть грязное белье в тюк и оставить его у той же экономки вместе с ключом. Потом миссис Бантри-Биндж спросила, сколько я беру за услуги. Этим вопросом я совсем не задавалась.

— Агентство берет за уборку две гинеи, — ляпнула я.

— Целых две гинеи? — ошарашенно спросила хозяйка.

— Это ведь специализированные услуги, мадам, и мы тщательно подбираем наилучший и надежнейший персонал.

— О да, конечно.

— И это, наверно, выйдет вам дешевле, чем привозить прислугу из Хэмпшира.

— Конечно, дешевле. Что ж, решено, я оставлю деньги в конверте — вы найдете его, когда явитесь убирать белье поутру.

Я повесила трубку, довольно улыбаясь.

Оставался только один вопрос: что надеть на работу? Спустившись в комнаты прислуги, я порылась в платяном шкафу и наконец отыскала подходящее черное платье и белый фартук горничной. Чтобы совсем войти в образ, я прибавила к этому кокетливый беленький чепчик. Разумеется, выходить с Белгрейв-сквер в таком наряде можно было только тайком.

Именно так я и кралась из дома, одетая горничной и стараясь не разбудить Бинки, когда вдруг братец позвал меня из библиотеки.

— Джорджи, старушка, ты не заглянешь ко мне на минутку? Я решил малость изучить историю замка Раннох, — сказал Бинки. — Подумал, а вдруг в нашей фамильной истории или документах, подтверждающих наше пэрство, отыщется что-нибудь, гарантирующее, что собственность Глен-Ранноха по закону не подлежит отчуждению от семьи.

— Прекрасная мысль, — откликнулась я, держась в тени на лестнице и не входя в библиотеку, чтобы Бинки не заметил мой наряд.

— К тому же здесь жуткий холод, и я подумал — раз ты так ловко управляешься с каминами, может, разожжешь мне огонек?

— Прости, братец, у меня назначена встреча, — сказала я. — Как раз уже ухожу. Боюсь, до моего возвращения тебе придется посидеть в шарфе и перчатках.

— Прах побери, Джорджи, ну как я буду переворачивать страницы в перчатках? Неужели ты не можешь чуточку припоздниться? — он высунулся из дверей библиотеки на лестницу. — Разве женщинам не полагается везде опаздывать? Вот Хилли всегда опаздывает. Часами что-то там делает с бровями, кажется, но ты-то всегда выглядишь… — Он разглядел меня и осекся. — Что за необычайный наряд? По-моему, это вроде формы прислуги…

— Да, маскарадный костюм для маленького дурацкого девичника, — поспешно соврала я. — Мы все сговорились нарядиться горничными. Ну, Бинки, сам знаешь, перед свадьбой надо повалять дурака.

— Ах да, конечно, понял. Как без этого! — Бинки закивал. — Тогда другое дело. Ну, беги. Повеселись как следует, и все такое.

Я набросила поверх униформы горничной пальто и умчалась. Выскочив из дома, я с облегчением вздохнула. Чуть не попалась! А ведь мне и в голову не пришло, что придется избегать встреч со знакомыми, иначе не миновать неприятностей.

Подходя к дому перед Риджентс-парк, я мысленно произнесла коротенькую молитву — только бы меня никто не узнал. К счастью, Риджентс-парк место не настолько фешенебельное, как Белгравия или Мейфер. Сюда мои родственники или знакомые вряд ли забредут. Однако, прежде чем подняться на крыльцо дома, откуда мне предстояло забрать ключ, я огляделась по сторонам и только потом постучала в парадную дверь. Отворила служанка, несколько неодобрительно оглядела меня с головы до ног, войти не предложила, а позвала экономку. Та, завидев меня, приоткрыла рот от ужаса.

— Что это вы такое выдумали — звонить в парадную дверь? — требовательно спросила она. — В нашем доме прислуга пользуется черным ходом!

— O-о, простите, — пробормотала я. — Я его не нашла.

— Спуститесь с крыльца и обойдите дом — черный ход у нас сбоку, как и везде, — все так же негодующе глядя на меня, отчеканила экономка. — Не забивайте себе голову неподходящими идеями, милочка, ничего хорошего это вам не принесет, даже если вы служите в фасонистом агентстве по найму.

Смотрела она на меня очень свысока.

— Надеюсь, вы поработаете у миссис Бантри на совесть, — добавила экономка. Выговор у нее был нарочито правильный, деланно-аристократический — такой часто усваивают представители низших классов, когда подражают господам и хотят пустить пыль в глаза. — У нее в доме множество хорошеньких безделушек. Они с супругом, полковником, повидали мир, по всему свету путешествовали. Вы, полагаю, из какого-то городского агентства?

— Совершенно верно, — ответила я.

— Надеюсь, миссис Бантри проверила ваши рекомендации.

— У слугами нашего агентства пользуется сама леди Джорджиана, сестра герцога Гленгаррийского и Раннохского, — сообщила я, скромно созерцая молочные бутылки на крыльце.

— Ну что ж, в таком случае… — конец фразы повис в воздухе. — Это ведь королевская родня, верно?

Я как-то видела леди Джорджиану на балу. Красавица, ничего не скажешь. Хороша почти так же, как когда-то ее матушка. Та когда-то была актрисой, если вы знаете.

— О да, знаю, — сказала я и решила, что экономка, должно быть, подслеповата.

— По моему мнению, принцу Уэльскому лучше партии и не отыскать, — доверительно сообщила экономка. — Ему давно пора найти себе невесту, да не какую-нибудь, а настоящую англичанку, которая понравится народу. А не иностранку, тем более немку.

Поскольку в жилах моих текла четверть шотландской крови и добрая примесь немецкой, на это я промолчала.

— Благодарю вас за ключ, — сказала я. — Завтра верну его, как только приведу дом в порядок.

— Вот и хорошо. — Теперь экономка улыбалась мне вполне благодушно. — Славная вы девушка, и говорите гладко, как образованная. Я это одобряю. Всегда очень полезно приложить усилия и поработать над собой. Только вот не забивайте себе голову всякими идеями насчет своего положения.