Наталья Александрова - Приятных кошмаров
– Обязательно позвоню, – пообещала Лола и добавила про себя: «Только уж тебя, маленький паршивец, ни за что не возьму с собой на свидание!»
«Не больно-то и хотелось», – тут же ответил Пу И злобным взглядом.
Олег Петрович не пытался добиться от Лолы никаких ее координат и даже не предложил проводить ее, что, несомненно, говорило в его пользу – не хочет навязываться.
Дома Лола бросила поводок и тут же напустилась на Пу И:
– Как ты мне надоел свой ревностью! И вообще ты в последнее время совершенно распустился!
Пу И встал посреди прихожей и возмущенно залаял. Лола предпочла не разбирать, что он там хочет сказать ей своим лаем, обозвала его невоспитанной собакой и удалилась в ванную. Там она немного привела себя в порядок, потом заварила свежий кофе и уселась на кухне подумать.
Маркиз в это время в глубокой задумчивости шел по улице. Он думал о том, как ему получить милицейские протоколы, касающиеся автомобильной аварии более чем месячной давности, и дадут ли ему что-нибудь эти протоколы, если даже удастся их заполучить. Ведь, судя по всему, осмотр на месте происшествия был проведен очень небрежно – не выяснили даже, что Птичкин был в машине не один, что к нему подсел пассажир…
Неожиданно Леню вывели из задумчивости. Перед ним остановились два высоких молодых человека в строгих черных костюмах, напоминающих своим внешним видом то ли служащих похоронного бюро, то ли героев культового фильма «Люди в черном».
– Патриарх Смит, – представился с заметным английским акцентом тот, что слева.
– Патриарх Джонс, – как не трудно догадаться, подхватил правый.
«Точно, в том фильме играли Вилл Смит и Томми Ли Джонс, – вспомнил Маркиз, – только один из них негр, а эти оба белые».
Заявление молодых людей не было голословным: в подтверждение их слов на лацканах черных пиджаков висели аккуратные пластиковые бейджи с именами: «Патриарх Смит» у левого и «Патриарх Джонс» у правого.
«Молоды они как-то для патриархов», – подумал Леня, но оставил свое мнение при себе.
– Наверное, вы слышали когда-нибудь о религии мормонов, – начал патриарх Смит.
– Проживающих в основном в штате Юта, в Соединенных Штатах Америки, но распространенных далеко за пределами штата и за пределами страны, – подхватил эстафету патриарх Джонс.
– Не хотите ли вы подробнее узнать об этих людях и об их замечательной религии? – снова вступил патриарх Смит.
«Так они и будут говорить по очереди? – подумал Леня. – Однако удобно: голос не сорвешь, не устанешь…»
Вслух он сказал совсем другое: он вежливо извинился, сослался на занятость и горячо поблагодарил молодых патриархов. Они нисколько не расстроились, одарили Леню своим патриаршим благословением и отправились дальше по своему трудному миссионерскому пути.
Леня же действительно очень заторопился. Он не зря поблагодарил молодых мормонов: они подали ему замечательную идею.Витя Сельдереев тяжело вздохнул.
На пороге палаты появилась его законная жена Марьяна.
Ничего хорошего от ее посещения ждать не приходилось. Наверняка не принесла, зараза, ничего из того, что Витя просил, а пришла исключительно для того, чтобы попортить и без того никудышные нервы мужа, истощенные многолетним употреблением некачественного алкоголя, тяжелыми российскими дорогами и чертовой аварией на тридцать третьем километре… Правда, в этой аварии Витя был сам виноват, но он предпочитал об этом не думать в целях сохранения жалкого остатка своих истощенных нервов.
Ну вот, конечно, его личная домашняя кобра уже вынула огромный мужской носовой платок и промакивает им свои выцветшие глазки. Такая у нее всегда увертюра к обычному концерту.
– Валяешься, ирод! – всхлипнула Марьяна. – Всю жизнь так и будешь теперь валяться на моей шее! – Как-то у нее получилось немного невпопад, и Марьяна на секунду сбилась, но тут же снова набрала привычные обороты: – Ох, говорила же мне мамочка! Говорила, не выходи за этого оболтуса! Какие люди ко мне сватались, какие люди!
– Ох, завела опять, пила ржавая! – не выдержал Витя. – Да кто к тебе сватался? Соседский хряк да бабкин козел! Чего притащилась-то? Хоть папирос принесла, каких просил?
– Папирос ему! – взвыла Марьяна. – Может, я тебе еще и выпивку сюда носить буду?
– Неплохо бы! – вставил Витя, но жена не заметила его реплики и продолжила с того же места:
– А где мне, интересно, денег-то взять тебе на жратву и папиросы? Где мне на твоих родных детей денег взять, на житье-бытье? Ты, ирод, об семье-то хоть когда подумал?
– Ну, вы, это, потише бы, – подал голос замотанный в бинты до самых глаз старик с угловой кровати, – болеть людям спокойно не дают!
– А ты, дед, не выступай, – отреагировал красномордый тракторист со сломанными ногами, квартировавший возле самой двери, – не видишь – люди разговаривают, соскучились! Понимать нужно – семейная жизнь! К тебе никто не ходит, вот тебе и завидно! А будешь сильно горячиться, я тебе последнюю конечность обломаю!
– Ты прежде встань, козлище, ты встань! – захихикал старик. – Обломал один такой!
– Своевременно встану! – рявкнул тракторист. – И ты у меня, дед, довыступаешься!
Марьяна Сельдереева, которой посторонние люди не давали как следует сосредоточиться, плюнула и ушла, оставив мужу кулек с безвкусными импортными яблоками.
К несколько потертому, давно не ремонтированному зданию областной больницы подкатил небольшой оранжевый полугрузовой пикапчик. Из машины выскочили двое крепких мужичков в аккуратных комбинезонах и занесли в помещение несколько ярких картонных коробок. Унылая бабка-вахтерша приоткрыла глаза и по инерции спросила:
– Чегой-то?
– Подарки, бабка! – солидно ответил один из грузчиков.
– От дружественного американского народа! – добавил второй, со следами высшего образования на лице.
– Ну-ну, – успокоилась бабка и снова прикрыла глаза: она смотрела увлекательный многосерийный сон наподобие латиноамериканского сериала и боялась пропустить свадьбу главных героев.
Вслед за грузчиками в холл вошел среднего роста мужчина лет тридцати пяти с привлекательной, но незапоминающейся внешностью, одетый в хороший черный костюм с пластиковым бейджем на лацкане. На бейдже было написано: «Патриарх Скунс». Леня не мог отказать себе в маленьком развлечении.
– Не зовсем от американский народ, – поправил он грамотного грузчика, неимоверно коверкая русские слова, – а от американский мормон. Мормон – это очень хороший люди, это такой… как это по-русски… хороший конфессия… очень хороший религия.
Грузчики уважительно выслушали богатого иностранца, получили деньги и быстро удалились.
Через несколько минут «патриарх Скунс» сидел в кабинете заведующего вторым хирургическим отделением и, все так же немилосердно коверкая русские слова, впаривал тому, что дружественные мормоны в своем далеком Солт-Лэйк-Сити дни и ночи только и думают о том, как облегчить неимоверные страдания больных второй хирургии.
– А это – вам, – «мормон» протянул заведующему литровую бутылку виски «Джонни Уокер», – в памьять о наш незабываемый встрьеча. А там, в корьидор, стоит несколько коробка фрукты… бананы, финики… эпплз… как это… яблоко! – «Мормон» гордо произнес трудное русское слово.
– Спасибо, спасибо, – заведующий спрятал виски в ящик стола, – передайте дружественным мормонам нашу горячую благодарность…
– Я хотеть… хотел поговорить с один ваш больной, – «патриарх» вынул из кармана картонный квадратик и с видимым трудом прочитал немыслимую для американца фамилию: – Сель… дьереев… это наш компьютер выбрал из ваших пациентов, – пояснил «американец», снимая с себя ответственность за странный выбор.
– Нет проблем, – заведующий пожал плечами, – не прежние времена, говорите с кем хотите… только, вы знаете, у нас теперь закон – не разрешается пропаганда всяких сект… только четыре основные религии…
– О, не волнуйтьесь! – «Мормон» темпераментно замахал руками. – Никакой религиозный пропаганда! Я только отдам… как это… свои подарки и немножко поговорью с больным… – И в подтверждение своих добрых намерений он опустил в карман белого халата шуршащую зеленоватую купюру с портретом американского президента.Вежливого щедрого «иностранца» проводили в палату. Он обошел больных и на каждую тумбочку положил пластиковый пакет с подарками. Наконец он увидел того, ради кого устроил весь этот спектакль, – виновника аварии на тридцать третьем километре Витьку Сельдереева. Он подсел к его кровати, выложил из сумки несколько ярких упаковок.
– В сектанты агитировать будешь? – со знанием дела осведомился Витька. – У меня шурин в баптистах был, еле ноги унес. Ни тебе выпить, ни тебе покурить, ни тебе что! Десятину отдай, как будто налогов мало…
Доброжелательный «американец» заверил Сельдереева, что против воли никто не запишет того ни в какую заморскую веру, но все же вкратце рассказал тому о мормонах – так сказать, в порядке ознакомления.
