Галина Куликова - Вуду для «чайников»
Эрик активно закивал головой — он точно всем доверял, иначе и быть не могло. Тагиров, наоборот, привык никому не доверять. Но как не доверять? Как не верить? Он твердо знал, что не видел Дину до той ночи, когда она заявилась к нему в тайную квартиру. Или ему только казалось, что не видел? А на самом деле? Кто-то и из его памяти вырвал кусок?!
— Вот что, Эрик, — сказал он. — Раз пошли такие пляски, тебе придется в деталях вспомнить все, что я тогда делал. Что говорил. Слышал ли ты, о чем мы разговаривали с Диной?
— С Эллой, — поправил Шелеп и воздел руки: — Боже мой! А я-то все никак не мог понять, с какой стати ты стал называть Эллу Диной!
— Значит, на самом деле я — Элла? Элла… А фамилия?
— Ну нет, про фамилию я ничего не знаю. — Эрик повернулся к Тагирову и повторил: — Ты не называл ее по фамилии.
— Допустим. А чем я был занят? Может быть, мы что-то обсуждали?
— Ты все носился с какими-то органическими чернилами и рисовал у меня на руке закорючки — я до сих пор их смыть не могу.
— Несмываемые чернила! — хором воскликнули Тагиров с Эллой.
Она тотчас выставила ногу и подняла платье, показав дизайнеру написанный прямо на коже адрес, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор.
— Вы когда-нибудь это видели?
И Эрик быстро кивнул:
— Конечно, видел! Вы сидели вот на этом самом стуле и собственноручно выводили буквы. А Игорь держал склянку с чернилами.
— Я должен был догадаться, что это ваш собственный автограф! — хлопнул себя по коленке Тагиров, глядя на Эллу. — Если бы писал кто-то другой, буквы были бы перевернуты. Понимаете? Писать кверху ногами неудобно.
—Действительно… — согласилась та. — Получается какая-то ерунда. — Она-то думала, что некие злые силы вмешались в ее жизнь и все в ней перевернули! А оказалось, что она сама во всем этом участвовала! Только забыла, почему.
— Ас какой целью мы написали адрес моей квартиры в таком… хм… экстравагантном месте? — Тагиров сверлил Эрика глазами.
— Чтобы она знала, куда надо идти, — уверенно ответил тот. — Впрочем, я не слишком хорошо понял. Да я и не прислушивался! Меня постоянно дергали мои девочки.
— Ну хоть что-то ты помнишь? — не отставал Тагиров. — Давай сосредоточься, это важно.
Эрик сосредоточился и так при этом покраснел, что Элла невольно вспомнила Страшилу Мудрого, у которого в момент мозгового штурма из головы лезли булавки.
— Ты все время повторял вот что, — наконец выдал тот. — «Запомни, Элла, у тебя в запасе только двадцать минут». Ты повторял и повторял. Видно, боялся, что она не успеет.
Элла неожиданно усмехнулась и спросила у Тагирова с любопытством:
— Может быть, мы провернули с вами ограбление века? Вы не в курсе, не случилось ли чего-нибудь экстраординарного в городе за последние дни?
— Ерунда! — отмел ее предположение Тагиров. — Я бы никогда не пошел на преступление — будь я в твердой памяти или нет. Кстати, Эрик, в прошлый раз, когда я оставил здесь Дину… То есть Эллу… Я ничего не говорил тебе про своего… врага?
— Не-а, — помотал головой тот. — Ничего. Со мной ты практически не общался. У тебя были другие дела.
Он глазами показал на свою гостью. На ней сегодня не было того умопомрачительного платья, которое произвело на Тагирова сильное впечатление в их первую встречу. Шелеп одел ее во что-то летящее и многослойное — дразнящее, одним словом. Волосы она собрала в высокий «хвост» и стала еще красивее.
— Но что-то же мы делали все время, пока Игорь был тут! — воскликнула Элла и требовательно посмотрела на дизайнера.
Тот сложил губки бантиком, пошевелил бровями и признался:
— По правде сказать, вы почти все время целовались.
* * *В самолете он побыстрее постарался задремать, так как летать боялся. Сопровождающий, которому Николай строго приказал всячески содействовать Виталию и оберегать его, сразу же заснул младенческим сном. А Виталию снилась какая-то галиматья, фоном которой служил тихий металлический звон. В какой-то момент ему показалось, что звон этот он слышит наяву. Виталий открыл глаза и вздрогнул — прямо на него в упор смотрел стоящий в проходе маленький человечек. Сначала показалось — ребенок, но приглядевшись, Виталий с содроганием понял, что это карлик с некрасивым злым лицом и маленькими колокольчиками в руках. Они-то и издавали звон. Увидев, что на него обратили внимание, карлик ринулся вперед по проходу. И тут же вслед за ним, буквально накрыв карлика своей тенью, мимо прошагала высоченная темнокожая, но не черная девица атлетического сложения. Она шла, покачивая могучими бедрами, и в такт ее движению звенели колокольчики, видимо, прикрепленные к одежде.
«Ну и публика», — подумал Виталий. Закрыл глаза и вновь попытался заснуть. Проснулся он, когда самолет уже приземлялся. Дальше был отель, тревожный сон и — яркое солнечное утро на чужой земле. «Гутен морген, герр Скогарефф».
Процесс подписания прошел не просто быстро — стремительно. Бумаги, подготовленные юристами, Виталий едва начал читать, как наклонившийся к нему сопровождающий (его звали Гена) прошептал:
— Не тяните резину, там все нормально. Сейчас может появиться человек, который реально знает шефа, нам надо быстренько сматываться.
Вздрогнув, Виталий вывел неверной рукой «Скогарев» в том месте, куда ему указал юрист.
— И вот здесь, — протянул юрист еще какой-то документ, который Виталий с ходу подписал.
— Все, — заторопился сопровождающий, — дело сделали, пора отдыхать.
— А как же протокол, принимающая сторона? — удивился такой поспешности Виталий.
— Да ничего, здесь все свои, привыкли к нашему ритму, — ответил находчивый Гена. И дальше для Фирсова-Скогарева начался какой-то пестрый безумный карнавал, который длился несколько дней и закончился лишь в ночь вылета на родину. Рыжий нахальный Гена куролесил по маленькой и беззащитной перед его диким славянским напором Германии так, что дым стоял коромыслом, умудряясь при этом не нарушать законов и находить общий язык с суровыми стражами порядка. Виталий предавался разгулу самозабвенно, втайне надеясь, что организм под влиянием таких стрессов вернет ему воспоминания о прошлом.
Рестораны, бары, казино, дискотеки, подозрительные заведения с громкой музыкой и танцующими голыми женщинами… В какие-то минуты Виталию казалось, что остаток своей, теперь уже совершенно непонятной, жизни он проведет вот так же пьянствуя, танцуя с кем попало, с кем попало засыпая и просыпаясь, а если вдруг умрет от перенапряжения сил или общего отравления организма алкоголем, то заботливый и всезнающий Гена не бросит его одинокий труп на улице, а с почестями захоронит на чистеньком немецком кладбище под какой-нибудь пристойной аристократической фамилией с обязательной приставкой «фон».
О том, что ждет его в Москве, он старался не задумываться, сосредоточившись на заграничных похождениях. Настоящее целиком вытеснило прошлое, тем более что прошлое для Виталия исчислялось лишь несколькими последними днями.
Безоблачное настроение было омрачено лишь однажды, когда в очередном пивном ресторане он увидел у стойки атлетически сложенную девицу шоколадного цвета, которая перебирала в руках маленькие колокольчики. Виталий даже не услышал, а скорее почувствовал их неприятный звон. Он сразу вспомнил, что видел ее в самолете, однако не слишком удивился — страна маленькая, не Россия. «Интересно, а карлик тоже здесь? — лениво потягивая темное пиво, подумал Виталий. — Может, они с этой „шоколадкой“ любовники?» Усмехнулся своим дурацким мыслям… и чуть не смахнул кружку со стола.
Потому что в этот самый момент к мулатке шариком подкатился невесть откуда возникший мерзкий маленький мужичок — тот самый, Виталий его сразу узнал. Цепко ухватив девицу своей короткопалой лапкой, потянул ее к двери, и эта тренированная дылда покорно, как домашняя корова, отправилась за ним, тихо позванивая своими дурацкими колокольчиками.
— Слушай, Ген, — зашептал Виталий, наклонившись к конопатому уху. — Видишь ту парочку?
— Ага, — мотнул головой Гена. — Баба какая, а? Хочешь — догоню, попробую договориться.
— Да ты дослушай! Видишь, там с ней карлик?
— Ну у тебя и вкусы, мой друг… Не знал, что тебе нравятся карлики. Это просто какое-то извращение…
— Ты что, спятил? При чем здесь это? Просто парочка странная, а я их еще в самолете видел, ты-то дрых, а этот карлик зачем-то смотрел на меня. И колокольчики у них…
— Слава тебе господи, я уж думал, у тебя на почве пьянства отклонения от нормы начались. А баба хороша! Такая поцелует — до утра не отдышишься. Хочешь, догоню?
* * *Догонять они, конечно, никого не стали, а сняли двух милых девчушек, отдыхавших за соседним столиком, и поехали, как выразился Гена, заниматься страноведением.
В общем, когда Гена сообщил Виталию, что в их распоряжении всего лишь один вечер, а ночью они вылетают в Москву, Виталий ужасно огорчился. Возвращение домой сулило лишь неприятности и хлопоты с отнюдь не очевидными последствиями. Справится с ситуацией друг детства Коля или не справится — неизвестно. Виталий же может запросто оказаться в тюрьме. К тому же пришел запоздалый страх за содеянное — подписал деловые бумаги чужой фамилией. Хорошо, если не всплывет, а если тот же Коля потом предъявит претензии… В общем, лучше было ни о чем не думать, а покориться судьбе — вдруг кривая вывезет?
