Наталья Александрова - Маркиз-потрошитель
– Спасибо, у меня собака уже есть, – необдуманно признался Леня.
– Какая?
– Чихуа-хуа.
– Тьфу! – Анна Артуровна презрительно сплюнула. – Разве же это собака? Это просто мелкая неприятность, а не собака! Да другой кот такую собаку лапой перешибет!
– Ну почему же? – Маркиз обиделся за Пу И. – По-моему, очень хорошая собачка, мексиканская…
– Взяли бы лучше лаечку-маламута, – голосом заправской соблазнительницы проговорила Анна Артуровна, направляясь к одному из сараев, – вы хоть посмотрите на щеночка, это же глаз не оторвать!
Она распахнула дверь, и Лене представилась удивительная картина.
В углу сарая на охапке сена лежала светло-серая, почти белая собака. Правда, она была больше похожа не на собаку, а на волка, каким Леня представлял его по кинофильмам. Собака смотрела на вошедших с грустью и неудовольствием, а между ее лапами копошилась груда маленьких пушистых щенков… или скорее волчат, удивительно похожих на приемных братьев Маугли из прекрасного мультфильма. Один из щенков, увидев открывшуюся дверь, выкатился из мохнатой кучи своих братьев и сестер и медленно, переваливаясь на толстых неустойчивых лапах, двинулся навстречу людям.
– Вот этого берите, – растроганным голосом сказала Анна Артуровна, – смотрите, какой шустрый!
– Да нет, – Леня отступил, боясь, что не устоит и действительно купит очаровательного щенка, – я же вам говорю – по совсем другому делу! Вы ведь машину у Сидорчука купили?
– Да это когда было-то! – отмахнулась хозяйка. – Как купила, так и продала! Вы же видите, я теперь собачками занимаюсь… Собачки – они как-то поспокойнее, хлопот меньше…
Леня, опасаясь, что Сыч снова начнет агитировать его купить лаечку, торопливо проговорил:
– А кому продали-то?
– Да где же все упомнить? – Анна Артуровна заперла двери сарая и двинулась к дому. – Это ж когда было!
– Так у вас же, наверное, документы остались? Вот Сидорчук, он мне копию доверенности показал…
– Сидорчук, Сидорчук… – передразнила хозяйка, – достал ты меня со своим Сидорчуком! Ему, может, делать больше нечего, а у меня одних собачек сколько! А их ведь не только кормить-поить, с ними ведь заниматься надо, бегать, прививки делать, и все такое… А я ведь женщина одинокая, мне помогать некому…
– Да слышал я уже! – Маркиз повысил голос. – Так что же делать, если дорожное происшествие, авария то есть?
– А я-то при чем?
– А при том, что вы, как владелец машины, несете солидарную ответственность!
– Какую? – Анна Артуровна выпучила глаза.
– Солидарную! – повторил Леня. – Значит, отвечаете по закону вместе с тем, кто был за рулем!
– Я женщина одинокая, – снова завела хозяйка, – за меня вступиться некому, а обидеть каждый норовит… Какая же я владелица, когда я эту машину давным-давно продала?
– Да поймите же вы, Анна Артуровна, что я вам помочь хочу! Вспомните, кому продали машину, – и с вас все взятки гладки! Вот Сидорчук – нашел доверенность, и к нему больше нету претензий…
– Ох, достал ты меня со своим Сидорчуком! – простонала женщина. – Тоже мне, помочь он мне хочет! Помощник нашелся! Пришел в дом и нервирует, голова уже от тебя разболелась!
Тем не менее она прошла в дом и взялась за поиски документов.
– Где же у меня бумажки эти? – вздыхала она, перебирая стопку листков, сложенных на старом комоде и придавленных фарфоровой овчаркой. – Это – Альмины сертификаты… это – свидетельство Джека, что он чемпион породы… А ту доверенность, куда же я ее засунула?..
Она встала посреди комнаты, наморщив лоб от напряжения, и вдруг всплеснула руками:
– Ах ты, господи, я же ту бумажку под ножку шкафа подсунула!
– Зачем? – растерянно проговорил Маркиз.
– Чтоб не шаталось! – Анна Артуровна устремилась к несколько обшарпанному шкафчику и опустилась на колени. – Надо было что-нибудь подложить, а эта бумага под руку попалась…
Она чуть накренила шкафчик и вытащила из-под его ножки сложенный вчетверо, протершийся на сгибах лист бумаги.
– Вот она, твоя доверенность!
– Такую важную бумагу – под ножку шкафа… – проворчал Маркиз, но по выражению лица Анны Артуровны почувствовал, что ее терпение на исходе и лучше Сыч не раздражать.
Он развернул лист и увидел нотариально заверенную копию генеральной доверенности, согласно которой Анна Артуровна Сыч, паспорт такой-то, проживающая там-то, доверяет гражданке Соловьяниновой Диане Викторовне, паспорт такой-то, проживающей в поселке Юкки, на улице Сомневающихся, дом шестнадцать, автомашину «БМВ» номер такой-то, с правом продажи и переоформления.
«Неуловимая какая-то машина, – подумал Леня, – иду за ней по следу, как гончая за зайцем, точнее, за медведем, а след теряется в чаще…»
Утешало опять-таки одно – от Песочной до Юкков рукой подать.
Леня запомнил координаты следующей хозяйки неуловимого автомобиля и вернул Анне Артуровне копию доверенности.
– А может, все-таки купите лабрадорчика? – с надеждой вернулась женщина к своей излюбленной теме. – Или лаечку? Замечательная собачка, очень дружелюбная, друг человека!
Леня энергично замотал головой и поспешно покинул негостеприимный дом заводчицы.
– Где тут улица Сомневающихся? – спросил Леня, выглянув из окна машины, плетущуюся по обочине дороги сгорбленную старуху с авоськой, из которой в разные стороны торчали горлышки пустых бутылок.
Старуха пробурчала под нос что-то недоброжелательное, из чего Леня расслышал только «ездют тут всякие, житья от них нет…», и потащилась дальше, не удостоив Леню осмысленного ответа.
Маркиз уже дважды проехал по Юккам из конца в конец, но так и не увидел нужного названия. Улица Сомневающихся была, похоже, такой же неуловимой, как последний медведь.
– Дяденька, а дяденька! – окликнул его мальчишка лет десяти. – Заплати бакс – покажу!
– Может, тебе еще и ключи от квартиры, где деньги лежат? – вспомнил Леня своего великого предшественника Остапа Бендера.
– Не хочешь – как хочешь, – юный предприниматель пожал плечами, – будешь до ночи эту улицу искать!
– Ну и молодежь пошла! – восхитился Маркиз. – Достойная смена подрастает! Рублями-то возьмешь, Сусанин?
– По курсу, – солидно кивнул мальчишка.
Леня протянул ему пятьдесят рублей, прибавив свою любимую поговорку:
– Джентльмен не должен быть скрягой!
Мальчишка молча одобрил такой подход к обмену валюты и начал:
– Доедете до конца этой улицы, потом через переезд, мимо коровника, потом по мостику, налево, там она и начинается…
Леня в точности последовал исчерпывающим инструкциям начинающего бизнесмена.
Миновав железнодорожный переезд, он оказался на обширной пустоши. До сих пор он сюда не сворачивал, поскольку считал, что поселок заканчивается сторожкой около переезда. Однако после пустующего полуразрушенного коровника он действительно увидел вполне сохранный каменный мостик, перекинутый через обмелевший ручеек. Проехав по этому мостику и завернув за густые заросли кустов, он вдруг увидел ряд аккуратных новеньких коттеджей под красными черепичными крышами. Собственно, кроме крыш, почти ничего не было видно, потому что коттеджи огораживали высокие глухие заборы, вполне способные выдержать атаку махновской конницы. На первом в этом ряду заборе действительно красовалась крупная, художественно исполненная надпись:
«Улица Сомневающихся, дом один».
Мальчишка не обманул и не зря взял свои деньги. Теперь оставалось только отсчитать нужный дом.
Шестнадцатый дом был огорожен таким же мощным высоким забором, как и все остальные. Металлические ворота оказались заперты, возле них имелась небольшая калиточка, тоже закрытая.
Леня вышел из машины и нажал кнопку звонка.
Однако на звонок никто не отреагировал.
Леня позвонил еще раз, и еще, с прежним результатом, точнее, с прежним отсутствием результата.
Наконец он отступил – в буквальном смысле слова, отступил на несколько шагов от калитки – и растерянно огляделся. Приходилось признать, что расследование завело его в тупик, последний медведь скрылся в неизвестности.
За спиной у Лени послышался негромкий скрип калитки, и довольно приятный женский голос осведомился:
– Надеюсь, вы ничего не продаете?
Маркиз оглянулся. Напротив интересующего его дома, в точно таком же непреодолимом заборе, открылась калитка, и на улицу выглянула очаровательная блондинка в коротком алом платье. Вполне очаровательная блондинка, в чьем облике почти не замечалась дорогостоящая борьба с возрастом.
Платье выглядело слишком коротким и слишком роскошным, а каблуки таких же алых босоножек – слишком высокими для такого места и времени суток. На лице блондинки появилось скучающе-заинтересованное выражение.
– Нет, я ничего не продаю, – ответил Леня с самой обворожительной из своих улыбок, – я всего лишь разыскиваю Диану Викторовну Соловьянинову.
