Александра Романова - Блондинка сдавала в багаж…
— Мог притвориться. Потому и не хотел искать, что знал — бесполезно. А еще отговорил нас от полиции. Я бы добавила Алекса в список подозреваемых. Не зря он здесь подчеркнут!
— Я подчеркнута дважды, — напомнила я, — и что, меня тоже добавить? И вообще, не тем мы сейчас занимаемся. Меня не волнует, кто преступник, а кто нет. Я хочу вернуть Янину корону. Сумки Сергея и Мишани мы обыскали, но у них есть еще чемоданы. А Вовчик с Алексом вообще не тронуты. Просто не знаешь, за что хвататься!
— И какхвататься, — задумчиво добавила подруга. — Если Вовчик завтра оставит сумку в автобусе, ее мы проверим, а насчет остального — не знаю. Алекс, например, обходится без сумки, у него одна барсетка, и он с нею не расстается. А все чемоданы лежат в багажнике. Во-первых, непонятно, как его открыть. Разве что попросить водителей, но они этого страшно не любят. К тому же чемоданы так навалены, что их без помощи мужчин невозможно вытащить. Значит, снова кого-то просить?
Идея мне не понравилась.
— Хороша кража, о которой извещаешь всех и каждого! К тому же я совершенно не представляю, как выглядят чьи чемоданы. Я и свой с трудом опознаю. Получается, надо обращаться к подозреваемым с просьбой: опишите-ка свой чемодан, а лучше принесите мне его, а потом уйдите?
— М-да, — после паузы с крайним неодобрением констатировала Настя, — вот из-за этого-то порядочные люди редко идут в преступники. Используют мозги для теоретических выкладок, а на практике применить не могут. А нормальный преступник, он как? Безо всякой рефлексии, без долгосрочного планирования видит удобный случай — и пользуется. Мы с тобой какие-то непрактичные. Книжные черви, теоретики!
Неприкрытое отвращение в ее голосе заставило меня собраться.
— Ладно, будем учиться у нормальных преступников, — не в силах полностью побороть свою педагогическую сущность, предложила я. — Расселяясь в гостинице, каждый из группы возьмет свой чемодан. Мы должны запомнить, как выглядят чемоданы Сергея, Вовчика, Мишани и Алекса, а потом при первом удобном случае в них залезть.
— И откуда возьмется удобный случай? — тоном злобного экзаменатора осведомилась Настя.
— Надо проследить, куда поселятся подозреваемые, и дождаться момента, когда кто-нибудь из них покинет номер, а дверь запереть забудет. Тогда мы заберемся в номер, обыщем его и вернем, наконец, корону.
— Долго ждать придется… С чего бы им покинуть номер?
— Значит, мы должны что-нибудь устроить… выманить. Осталось придумать, как.
— Удовлетворительно, — оценила мои способности подруга. — С минусом. Выманить, говоришь, да еще чтобы дверь не закрыли? Ну-ну.
— Предложи что-нибудь получше, — обиделась я.
— Предложила бы, да некогда. Мы и так с тобой засиделись, пора идти.
* * *Настя была права, времени оставалось впритык. Когда мы сели в автобус, там собрались почти все, включая Вовчика. Не было только Маргариты Васильевны и Иры. В положенные двадцать два тридцать они так и не появились.
Ровно в двадцать два сорок пять Лидия обратилась к Алексу:
— Больше пятнадцати минут опоздавших не ждут. Пора выезжать.
— Это невозможно, — объяснил Алекс. — Если б мы уже жили в Париже, другое дело. А так дамы даже не знают, где мы будем сегодня ночевать, поэтому сами добраться не могут.
— Это их проблемы. Было назначено время, они обязаны явиться. Не хотят — пусть едут обратно в Питер.
Гид нервно озирался. Я его понимала. Бросить туристок без крыши над головой в чужой стране — вряд ли его потом за это похвалят. Однако это будет потом, а сейчас на него наседает энергичная журналистка, весьма ловко перетянувшая на свою сторону часть группы. Люди принялись бурчать, что и так не высыпаются, это во сколько же мы теперь ляжем, а завтра Париж, хочется быть бодрыми и свежими. Причем их я тоже понимала.
Соломоново решение Алекса меня восхитило.
— Что же делать, что делать? — возопил он, заламывая руки (мне кажется, его манипуляции следует назвать именно так, хотя термин, признаюсь, почерпнула из женских романов). — Я не нахожу себе места! Вам действительно надо выспаться перед Парижем, но бедные пожилые женщины… они, наверное, заблудились? Пойду, попытаюсь их найти!
Он вышел из автобуса и принялся всматриваться в темноту, время от времени пробегая пару метров в произвольном направлении.
— Какой заботливый у нас гид! — тут же восхитились недавние скандалисты, разглядывая его в окно. — Переживает-то как! Надо будет обязательно написать ему благодарность. Это лучший гид в городе.
«Учись», — шепнула мне на ухо Настя. Я кивнула. Поступок Алекса поражал сочетанием полной бессмысленности с замечательной эффективностью. От того, что экскурсовод находится снаружи, а не внутри, дамы не вернутся ни на секунду раньше, зато конфликт ликвидирован на корню. Вот бы мне научиться так же улаживать проблемы с начальством!
Полдвенадцатого к автобусу с шумом подкатил большой мотоцикл. За рулем восседал полицейский, а из коляски торчали испуганные головы Маргариты Васильевны и Иры.
— Я их нашел! — с торжеством известил Алекс, указывая рукой, словно Ленин на старом памятнике. — Вот они! Почему, ну почему вы так опоздали? Мы с группой за вас волнуемся.
— Заплутали, — неохотно призналась Маргарита Васильевна. — Улицы одинаковые, ничего не разберешь. Нашли полицейский участок, а там по-русски никто не говорит, по-французски не понимает. Еле объяснили, куда нужно. Не город, а вертеп!
Они уселись, и автобус, наконец, тронулся.
— Слушай, — живо и заинтересованно спросила меня Настя, едва мы отъехали, — а ДПВО… и ДПП тоже… они тебя не смущают?
Я пару раз потрясла головой. Не помогло — смысл по-прежнему оставался темен. При этом подруга явно ждала простого и внятного ответа.
— ПВО, — осторожно повторила я, — и ДТП?
— Да нет же, — возмутилась Настя, — я же русским языком объясняю: ДПВО и ДПП! Ты что, не понимаешь?
— Как-как? — уточнил, свесившись в проход, Вовчик. — ЛСД?
— Как провели день? — вспомнив свои преступные планы, прервала его я. — Почему не с нами?
— Да на хер эти экскурсии, надоели! У меня тут свои места.
— Вы часто бываете в Амстердаме?
— Нет, — помолчав, возразил наш собеседник, — редко.
— Тогда как же вам экскурсии надоели? Когда?
— Редко, но много, — после паузы выдавил Вовчик. — Вот тогда.
Я изо всех сил напрягла мозги. Атрофировались, как пить дать! Уж не знаю, цвет волос тут виноват или пьянство, а результат налицо. Зато упорство никуда не делось, и я продолжила допрос:
— И чем вы занимались?
Вовчик набычился, неодобрительно глядя на меня исподлобья. Из-за его плеча высунулся Мишаня.
— Ну вы и вопросы задаете взрослому мужику! — игриво прокомментировал он. — Амстердам, город продажной любви и легких наркотиков…
— И ювелиров, — автоматически добавила я.
— Нет, — моментально вставил Вовчик, — про ювелиров с наркотиками вранье. Я по продажной любви. Люблю красивых женщин.
— Тут есть красивые? — удивилась я.
— Нет, — признался он. — Но все равно люблю. Вот ты красивая. — Он внимательно на меня уставился, словно решив проверить последнее заявление, и кивнул: — Красивая.
Впрочем, ежели он и впрямь посещал даму из витрины, другого вывода ожидать не приходилось. Однако меня терзали смутные сомнения — уж больно горячо открещивается этот тип от ювелиров и наркотиков. А тут еще Сергей со списком группы, Мишаня с тремя пистолетами и хитрый Алекс — с ума сойдешь от подобного изобилия! Учитывая, что преступник мне требовался не для передачи в руки милиции, а ради того, чтобы срочно обыскать его вещи, подозреваемый, вопреки законам жанра, должен быть один. С четырьмя мне до Вены, боюсь, не справиться. Мне плохо даются ограбления.
Горестно вздохнув, я повернулась к Насте, давно пихающей меня в бок.
— Дошло, наконец? — жадно набросилась на меня та.
— Что дошло?
— Нет, с тобою невозможно! Даже последняя блондинка должна уметь воспринимать элементарные вопросы. Иначе она просто не выживет, понимаешь?
— Элементарные вопросы я воспринимаю, — неуверенно подтвердила я. — Пока.
— Тогда что ты думаешь про ДПВО?
Я помешкала:
— Это какая-то аббревиатура. Я правильно думаю?
— Ты не думай, ты вспоминай, — сменила требование непоследовательная подруга. — В школе училась? Литературу изучала? Фамилия Гоголь тебе что-то говорит?
— Многое говорит. «Ревизор», «Женитьба», «Мертвые души»…
— Последнее горячо.
Я, хоть мне и не разрешили, задумалась. Чичиков ездит по стране с преступными целями, скупая мертвые души, существующие лишь на бумаге. И что?
— Ты намекаешь на непорядок в документах? — уточнила я. — В них одно, а на деле другое?
