Галина Куликова - Фантом ручной сборки
— Ну?
— Что «ну»? Часа в два ночи ты являешься и открываешь дверь своим ключом. И узнаешь правду. Если Григорьев весь в алой помаде, а рядом с ним лежит Надя, облаченная в «Дикую орхидею», значит, твоя карта бита. А если на плите стоит выкипевший борщ и Борис спит в носках с газетой на голове, можешь смело намечать день свадьбы.
— Ты все упрощаешь! — рассердилась Инга.
Таисия тоже вышли из себя и повысила голос:
— Это ты все усложняешь! У тебя на все внутренние ограничения, как у автомата, торгующего кока-колой. Если ты уверена, что Борис тебе изменяет, то поймай его, черт побери, на месте преступления!
— А вдруг он мне не изменяет? — воскликнула Инга с отчаянием в голосе. — Вдруг все еще хуже и это он убил Анфису?
— У-у, — протянула Таисия. — Вон что тебя волнует. С этого и надо было начинать.
— Что бы ты сделала на моем месте? Если бы сомневалась?
— Я? — удивилась та. — Нашла у кого спрашивать. Я бы его бросила. Представляешь, как сразу станет просто жить? И ревновать не надо, и в убийстве подозревать. Нет жениха — нет проблемы.
— Ты рассуждаешь, как убийца.
— У тебя все убийцы, — парировала Таисия. — Кстати, я тебе говорила, что встречалась со Старом? Он тоже не верит, что Анфиса случайно отравилась.
— Он кого-нибудь подозревает? — с жадным любопытством спросила Инга.
— В некотором смысле. Он думает, что она отравилась не случайно, а специально.
— Зачем?
— Чтобы всем сразу стало плохо. Стас ее отлично знал. Говорит, она только выглядела белой и пушистой, а на самом деле была злыдня, каких поискать. Кстати, ты мотай на ус. Григорьев тоже может оказаться злыднем. Все-таки они родственники.
Положив трубку, Инга некоторое время металась по кабинету, но потом решила — баста. Она поступит так, как советует лучшая подруга. До сих пор она никогда никого не слушала, может быть, пора прислушаться к чужому мнению.
Протянув дрожащую руку к телефону, Инга набрала номер и замерла, ожидая ответа.
— Да? — гаркнул Григорьев. — Слушаю.
— Меня сегодня не будет, — с места в карьер понеслась Инга. — Уезжаю на сутки в командировку.
— В какую командировку? Зачем? Куда? — требовательно спросил он.
— За хулахупами, — трусливо ответила она. — На Уральский алюминиевый завод.
— На Ураль… — Григорьев на том конце провода неожиданно поперхнулся, а потом громко захохотал.
— И что смешного?
— Ой, не могу, — сказал он наконец. — Ничего, ничего. Поезжай, раз надо. Домой заскочишь?
— Совершенно точно нет, — безразличным тоном ответила она. — Я все уже купила в дорогу: полотенце, тапочки, зубную щетку… Зачем заезжать?
Документы у меня с собой, деньги тоже. Тем более что я только туда и сразу обратно.
— Я понял, сегодня не жду, — сказал он. — Целую и доброго пути.
Примерно так диспетчеры такси разговаривают по рации с шоферами: «Двадцать второй в пути?
Счастливого пути, двадцать второй!» Вспомнив о такси, Инга немедленно решила отрезать себе дорогу к отступлению и позвонила в таксопарк.
— Можно заказать машину? — напряженным голосом спросила она и назвала адрес и время. — Да, к главному входу, — спасибо.
После десяти вечера в медицинском центре стало совсем тихо. Сначала Инга листала купленный в Киоске журнал мод, но потом подумала, что следует держать газон и тот ужасный куст под контролем. Выключила свет и открыла жалюзи. На улице никого не было, но на стоянке скучало несколько автомобилей, значит, еще не все сотрудники разъехались по домам. Это радовало, позволяло не чувствовать себя одинокой.
Инга клятвенно пообещала себе, что если еще раз увидит белого человека, то не станет визжать и валить с ног всех попадающихся на пути профессоров и докторов, а по внутреннему телефону Вызовет охранника, и они вместе примут какое-нибудь взвешенное решение. Она специально узнала телефон поста охраны и затвердила его наизусть.
Тем временем на соседнюю крышу взобралась веселая лысая луна и принялась с любопытством обозревать соседние дворы. Фонари сразу приободрились и как будто засияли ярче, а асфальт из черного сделался пыльно-серым.
Вот тут-то он и появился. Вышел из-за угла двухэтажного флигеля — руки в карманы, чуб свисает вниз, штаны широкие, словно у матроса. Кого угодно Инга ожидала увидеть, но не его! Даже если бы вдруг приехал президент страны в сопровождении эскорта, она и то, вероятно, была бы меньше потрясена.
Тот Самый рыжий тип с курносым носом, который преследовал ее накануне! Это из-за него она едва не убила кучу народу крышкой от кастрюли.
Значит, он не отстал тогда, а просто спрятался. И теперь снова подбирается к ее телу. «Ну, погоди же! — подумала Инга. — Я тебе покажу». Она сжала челюсти и стала думать, как она ему покажет. Вызвать охранника прямо сейчас? Но тот не станет кидаться на незнакомого человека только потому, что Инга на него пожалуется. С другой стороны, рыжий тип может не дать ей дойти до такси. Бросится и…
Интересно, кто он такой? Что ему надо? Кто его послал? Вопросов выше крыши, а где найти ответы? Получалось, что рыжий следит за ней круглые сутки. В ином случае он бы не пришел сюда в нерабочее время. Он знает, что она еще внутри! Инга решила, что, когда придет машина, она попросит охранника вывести ее на улицу. А вот что делать потом, когда ее подвезут к дому? Григорьеву звонить нельзя — она ведь «в командировке». А кто тогда проводит ее до квартиры? Шофер точно не согласится.
После долгих терзаний и сомнений Инга отважилась позвонить Стасу Еремину. Она знала, что как новоиспеченный холостяк он по вечерам сидит в клубах и подыскивает себе очередную мегеру, которой можно будет отдавать зарплату в конце месяца. Может быть, Стас согласится ее проводить?
В конце концов, не каждый же день она об этом просит. Кроме того, если она явится ночью домой и застукает Григорьева с Надей, Стас поможет ей пережить удар. Инга зарыдает, а он обнимет ее за плечи и, поддерживая под локоть, доведет до квартиры. А потом снова спустится к Григорьеву и скажет что-нибудь вроде: «Сукин ты сын!»
Пока она размышляла, рыжий прокрался во дворик дома напротив и растворился в районе детской горки, превратившись в черное пятно. Некоторое время Инга не сводила с этого пятна глаз. Но потом сморгнула набежавшие слезы и найти его уже не смогла. Тогда она позвонила Еремину и, услышав музыку и смех, воскликнула:
— Стас! Как я рада, что ты не спишь!
— Привет! — прокричал тот сочным голосом. — Я тебе нужен?
— За мной кто-то охотится! Ты не мог бы подъехать к моему дому и довести меня от такси до квартиры?
— А Борька что? — удивился Стас. — Он занят. И вообще… Я не хочу его волновать.
— А меня, выходит, можно волновать?
— Я тебя никогда ни о чем…
— Да ладно, ладно! — снова завопил Стас. — Когда мне надо подъехать-то?
Инга объяснила когда и добавила:
— Я буду тебе очень, очень обязана. — И едва он отключился, громко выдохнула:
— Фу-у.
И снова заняла свой пост у окна. Спустя некоторое время из переулка появилась вытянутая морда автомобиля. Мигнув подфарником, машина вкатилась на стоянку и затихла. Инга непроизвольно села на корточки — только ее нос теперь торчал над подоконником. Некоторое время ничего не происходило, а потом из машины появился Гладышевский и, запахнув плащ поглубже, тронулся проторенной дорожкой за куст. На этот раз он был один, если только вампирическая личность не осталась в автомобиле.
Инга метнулась к двери и на всякий случай заперла кабинет. Маловероятно, что он будет сюда ломиться, но лучше перестраховаться. Сердце ее бешено застучало, однако, когда прошло полчаса, а ни шороха, ни звука из коридора так и не донеслось, забилось ровнее. Инга подошла к двери, повернула ключ и высунулась наружу. Никого. Стерильно, светло, пусто. Уф.
И тут в сумочке завопил ее мобильный телефон. Она бросилась на зов, прижала его к уху и сдавленным голосом воскликнула:
— Алло!
— Инга, — с придыханием сказал кто-то ужасным глухим голосом. — Инга, ты меня узнаешь?
Она медленно села на стул и громко икнула. Все в ней вздыбилось от ужаса.
— Инга, дорогая моя, — снова прошелестел голос с такой жалобой и тоской, что кровь в ней сначала остановилась, а потом потекла вспять. — Это я, Глеб Артонкин. Я тут… Неподалеку.., рядом…
«Вот они, тени! — пронеслось у нее в голове. — Связь с потусторонним миром, о которой говорила Элина!» Сначала Гладышевский, погибший десять лет назад, теперь Артонкин, которого похоронили на прошлой неделе… Может, я чокнулась?
— Г-г-г-г… — завибрировала она. — Г-г-глеб… С-с-с-с…
— Просто Глеб, — коротко попросила трубка.
— Какв-в-выс-с-себяч-чувствуете?
— Я чувствую себя трупом.
Телефон выпал у Инги из рук, прокатился по полу и залетел под стол. Она встала на четвереньки и полезла за ним. Но он укатился так далеко, что пришлось лечь грудью и щекой на линолеум. Кровь в ушах зашумела, и она не услышала, как отворилась дверь и в кабинет вошел охранник.
