Иоанна Хмелевская - Большой кусок мира
— В случае чего прыгай, — быстро скомандовала Тереска. — Этот идиот прямо на нас нацелился. Направо!
— Протаранит нам байдарку! — в отчаянии стонала Шпулька.
Лодка была уже совсем рядом. Смертельно перепуганный парень на корме судорожно держался за руль и парус, боясь пошевелиться. При последней попытке изменить направление яхта накренилась так, что палуба почти полностью оказалась под водой. Девчонки, не дожидаясь столкновения, попрыгали в воду. От резкого толчка байдарка развернулась, и разогнавшаяся яхта пронеслась в миллиметре от ее носа. Парень продолжал орать как заведенный.
Шпулька вынырнула рядом с байдаркой и, уцепившись за нее, продолжала следить за развитием драматических событий. Тереска выловила весло и подплыла к ней.
— Убьется, кретин, — угрюмо предсказала она, отплевываясь.
Две спешившие на помощь лодки были еще далеко, потерявший от ужаса голову недотепа несся прямо на берег.
— Отпусти парус! — крикнул вдруг кто-то совсем рядом. — Брось веревку, осел, и руль тоже. Все брось!
Парень, похоже, послушался совета, так как парус захлопал, яхта чуть отвернула, резко сбавила скорость и шла уже только по инерции. Она с шумом протаранила узкую полоску прибрежных камышей и легко ткнулась носом в песок.
— Давай забираться назад, — облегченно вздохнув, предложила Тереска. — Надо поймать второе весло. Просто счастье, что канистра на месте.
Шпулька, совершая чудеса акробатики, заползла в байдарку на брюхе, ногами вперед. Тереска последовала ее примеру.
— Это из того лагеря, — сердито пояснила она, берясь за весло. — Стоило только приблизиться к такой вот тусовке, и пожалуйста — результат налицо. Стадо всегда опасно для окружающих. Неважно, стадо бизонов или людей. Надо от них держаться как можно дальше.
Приблизились две лодки, спешившие на помощь. Из одной высунулся симпатичный загорелый блондинчик и радостно воскликнул:
— Тереска! И Шпулька! Привет, вот так встреча!
Девчонки оглянулись и тут же узнали Збышека, студента-медика, с которым познакомились прошлым летом на каникулах. Обе очень хорошо к нему относились и, вопреки только что высказанной неприязни к людям, искренне обрадовались. Тереска помахала ему веслом.
— Привет! Так это ты нас чуть не утопил?
— Да отсохнут у меня обе руки! Топить таких девушек! Что вы здесь делаете? Я вроде вас в лагере не видел.
— Мы сами по себе! — гордо прокричала Шпулька. — Наша палатка в стороне.
— Отдельно, значит. Вдвоем?
— Вдвоем!
— И не боитесь?
— Жутко боимся! Но переламываем себя.
— Эй, Збышек! — заорал кто-то из другой лодки. — Пригласи к нам этих переломанных! Чарек им будет ноги целовать за то, что живы остались!
— Вот спасибо! — все так же при помощи крика поблагодарила Тереска. — Ради такого случая мы вымоем ноги!
Лодки следовали за байдаркой, ведя оживленные переговоры на все озеро. Збышек голосом иерихонской трубы уговаривал подружек принять приглашение, попутчики поддерживали его диким ором. В конце концов девчонки милостиво согласились.
Туристский лагерь оказался прекрасно обустроен и хорошо снабжен самыми необходимыми в походе предметами. Из старых досок было сколочено что-то вроде эстрады, а многочисленные транзисторы и магнитофоны начисто исключали всякую тишину. Збышек продемонстрировал даже переносной телевизор весьма солидных размеров.
— Это Чарека, — объяснил он. — Того, что пытался на вас наехать. О парусах понятия не имеет, лопух, вчера только прибыл, а сегодня сразу дорвался до яхты, думал, что это плевое дело. Ну и наломал дров, кретин. Никто не успел его остановить.
— Он тоже с медицинского? — спросила Тереска.
— Где ему, с трудом школу кончил. В этом году. Здесь его бывшие одноклассники. Он на второй год в выпускном остался. Тот еще мажор.
Тереска со Шпулькой посмотрели на Чарека, который с сокрушенным видом выслушивал, что он сделал не так и почему. Парень был очень красив. Темные волнистые волосы падали на плечи, правильные черты лица, большие черные глаза и маленькие лихие усики над пурпурным ртом. Общее впечатление — победитель, перед которым склоняется весь мир.
— Усики и коготки ловят рыбку на крючки,шепотом продекламировала Шпулька, и Тереска со Збышеком захихикали.
— Угадала,подтвердил Збышек.Есть в нем что-то кошачье. Такой мягкий, пушистый, а чуть что не по нем, сразу когти показывает. Даже теперь пытался права качать, да его в два счета обломали. Дебил недоделанный, угробил бы и яхту и себя. А ему все шуточки. Слава Богу, в последний момент отказался-таки от борьбы со стихиями.
— Кто-то крикнул ему с берега,сообщила Шпулька.Велел все бросить. Кто это был?
— Без понятия. Таинственный спаситель. Когда мы добрались, там ни души не было. Этот морской волк тоже говорил, что кто-то кричал, да я думал, ему почудилось. Вы никого на суше не видели?
— Никого,подтвердила Тереска.И правда, таинственный спаситель. Если бы он еще и «р» не выговаривал, я бы решила, что это наш аристократ занялся благотворительностью.
Збышека очень заинтересовал имевшийся в распоряжении подруг собственный аристократ. Тереска не видела причин что бы то ни было от него скрывать. Рассказывала она о разгроме костров и очагов и прочих визитах сумасшедшего со смехом, как бы не придавая всему этому особого значения, а то еще заподозрит их в каких-то детских страхах.
Студент выслушал ее с большим вниманием.
— Дело здесь нечисто, — сообщил он конфиденциально. — Я в этих краях уже две недели ошиваюсь, кое-что слышал. Похоже, реставраторы здесь что-то ищут или археологи, точно не скажу, но так мне глянется, кто-то что-то нашел и украл или спрятал, вроде того. Какие-то древности, а может, скелет мамонта. Дело это темное, и, возможно, вместе с мамонтом ищут вора. Во всяком случае, пыли много, это точно. Я бы на вашем месте не влезал.
— Вот видишь, — с упреком сказала Шпулька подруге. — И тот человек то же самое говорил!
— А что? — подхватил Збышек. — Она влезает? Тереска обиделась.
— Никуда я не влезаю! Просто развожу огонь, где мне удобно, только и всего! Что я должна использовать для очага, как не камни?
Шпулька хотела было заметить, что носиться со сковородой через лес не так уж удобно, но, взглянув на взъерошенную подругу, предпочла промолчать.
Вечером молодые туристы, а с ними и обе девушки развлекались на полную катушку. Устав от танцев и немного ошалев от гремящей со всех сторон магнитофонной музыки, бормотания телевизоров и хохота, девчонки присели неподалеку от бренчавшего на гитаре бородатого студента, время от времени испускающего хриплые рыдающие звуки. В перерывах он к тому же пытался разговаривать стихами, изобретая вое новые экспромты.
— Это он на всякий случай тренируется, — объяснил Чарек, клеившийся к Тереске с самого начала вечера. — Если вылетит из института, будет сочинять тексты к песням — вполне приличные бабки.
— А за что он может вылететь?
— Да разве вылетают за что-то? Только ни в чем не повинные и страдают.
— Вот ты и стараешься как можешь, — вмешался в разговор высокий блондин, которого больше всех возмутила выходка Чарека с яхтой. — Думаешь, любой прикол — на пользу?
— А скажешь нет?
— Хорош бы ты был после сегодняшнего, обернись все по-другому!
— А ничего бы не было. Старый отстегнул бы на новую яхту, а драгоценная маман прискакала бы из Италии лечить пострадавшего ребенка. И весь разговор.
— Наверно, они бы немного понервничали? — заметила Шпулька.
— Велика важность! Понервничают и перестанут. Меня это не колышет.
Тереску удивил презрительно-равнодушный тон Чарека, которым тот говорил о родителях. В конце концов, предки есть предки. Достают иногда, не без этого, но все-таки заслуживают гуманного к себе отношения. Чарек же, похоже, не испытывал к родителям никаких чувств, кроме глубокого презрения, что Тереске показалось уже чрезмерным. Своих стариков она, пожалуй, любила.
Шпульку же слова Чарека покоробили еще больше, чем подругу. Для нее родители были людьми близкими, и их судьба никак не могла быть ей безразлична. Она считала, что теоретически родных можно даже ненавидеть, если они этого заслуживают. Мало ли какие монстры бывают на свете! Но судя по тому, что она слышала, родители Чарека любили его без памяти и все, что имели, заталкивали в ненасытный клюв своего чада. Шпулька чувствовала, что есть нечто противное в том, когда ты абсолютно все принимаешь из рук людей, которых в то же время презираешь.
— Не нравится мне этот тип, — шепнула она Збышеку. — Похоже, его никто не волнует, кроме собственной особы.
— В данный момент еще и Терески, — тоже шепотом ответил тот. — Он явно на нее глаз положил.
— Разбежался! Насколько я знаю, ей он приглянулся так же, как и мне. Чем его отец занимается, что такой упакованный?
![Иоанна Хмелевская - Большой кусок мира [Большой кусок света]](/uploads/posts/books/227132/227132.jpg)
