Наталья Александрова - Откройте принцу дверь!
Я нажала на кнопку с номером квартиры.
Домофон басовито загудел, я только начала заранее заготовленную вежливую фразу, но замок уже щелкнул, и я, скомкав слова, проскользнула в подъезд.
Здесь тоже было очень красиво: широкая мраморная лестница, сбоку от нее – камин, с другой стороны – статуя с завязанными глазами…
Не отвлекаясь на архитектурные красоты, я взбежала на третий этаж и нажала на кнопку звонка.
Из-за двери донеслось ровное басовитое гудение, наверное, кто-то включил пылесос.
Я хотела позвонить еще раз – из-за этого шума хозяин наверняка не услышал моего звонка, – но не успела этого сделать: за дверью послышались шаги, и приятный мужской голос проговорил:
– Бонни, отойди от двери.
Замок щелкнул, и дверь распахнулась.
Передо мной стоял…
Вообще-то передо мной стоял высокий, худощавый мужчина лет сорока с небольшим, начинающий немного лысеть со лба, с усталыми, глубоко посаженными глазами того неопределенного цвета, который у нас в Питере называют цветом неба, а в любом другом городе назвали бы тускло-серым.
Так вот, передо мной стоял этот мужчина, но разглядела я его гораздо позднее, потому что в первый момент смотрела не на него, а на жуткое чудовище песочного цвета, которое хозяин держал за ошейник. Чудовище имело огромную голову с ужасной пастью, низкий морщинистый лоб, и рвалось ко мне, причем намерения его были совершенно очевидны – оно хотело немедленно меня сожрать. Сожрать без остатка. И именно оно, это чудовище, издавало тот звук, который я из-за двери приняла за шум пылесоса. В действительности это было низкое, басистое и очень страшное рычание.
– Мама! – сказала я негромко и попятилась.
– Вы кто? – строго спросил меня мужчина.
Я оторвала завороженный взгляд от собаки и боязливо взглянула на хозяина.
– Я от Алевтины Романовны… – сообщила дрожащим голосом.
Надо сказать, что первой моей мыслью было немедленно сбежать из этого дома. Бежать как можно быстрее, как будто я опаздываю на поезд или за мной гонится стая гиен. Хотя, кажется, гиены ни за кем не бегают, они доедают то, что осталось после львов…
В общем, бежать, чтобы не догнали. Работа, на которую я так рассчитывала, больше не казалась мне такой привлекательной. Я даже хотела сказать, что ошиблась дверью, и поскорее удалиться. Но слово, как известно, – не воробей, вылетит – не поймаешь!
– От Алевтины Романовны? – переспросил хозяин. – Ну, слава богу! Я уже перестал надеяться! Положение совершенно безвыходное – улетать нужно уже сегодня вечером, а Бонни оставить не с кем… хотел уже билет сдавать… Бонни, познакомься с девушкой! Вас как зовут?
– Василиса… – пробормотала я, не сводя испуганного взгляда с огромных клыков Бонни.
– Познакомься, Бонни – это Василиса! Ты должен с ней подружиться, вам придется вместе прожить некоторое время…
Бонни с железным лязгом захлопнул пасть. С таким звуком посреди ночи закрывался опустошенный холодильник после визита вечно голодного Петюни. Затем пес снова приоткрыл пасть, облизнулся, выпустил струйку слюны и искоса взглянул на хозяина. Мне показалось, что в этом взгляде читался вопрос: «Что, значит, ее нельзя съесть прямо сейчас? Правда, нельзя? Какая жалость! Может, хоть кусочек?»
Хозяин перехватил мой испуганный взгляд и проговорил:
– Он действительно немного крупноват для своей породы. У нас даже были проблемы с выставочной комиссией. Бонни в холке не укладывался в норматив!
– Что вы говорите? – пробормотала я просто, чтобы что-то сказать.
– Да, но все разрешилось! – с гордостью сообщил хозяин. – Так что вы не бойтесь, удержать его совсем нетрудно – он очень послушный…
– Только при встречах с суками теряет голову… – вставила я машинально.
– Как, вы это уже знаете? – удивился хозяин.
Я хотела ответить, что мне рассказала об этом его жена, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что Нелли просила не рассказывать мужу о нашей встрече.
– Да, в общем, все кобели одинаковые! – ответил сам себе Борис Алексеевич.
– А что он так на меня смотрит? – проблеяла я испуганно.
– Он очень общительный и всякого нового человека хочет немедленно сердечно приветствовать. А это, знаете, не каждому нравится… потом, при таких размерах, он запросто может свалить с ног… но вы проходите, осматривайтесь! Бонни покажет вам квартиру, а я, с вашего позволения, буду собираться – самолет уже совсем скоро!
Он отпустил ошейник. Я невольно попятилась, но пес, очевидно, правильно воспринял сделанные хозяином внушения и не предпринял никаких агрессивных шагов. Вместо этого он развернулся и двинулся в глубину квартиры, цокая когтями по красивому дорогому паркету и косясь на меня через плечо – мол, иди за мной, не мешкай.
Квартира была просторная и очень хорошая, она удачно объединяла в себе благородное достоинство старины и удобство новых технологий.
Четырехметровые потолки украшала декоративная лепнина, сдержанный узор венецианской штукатурки терялся в глубине коридора, комнаты были обставлены мебелью красного дерева. Проходя мимо полуоткрытой двери ванной, я краем глаза заметила черную с серебром плитку, матовый блеск кранов, огромную ванну на львиных лапах.
Увидев это великолепие, я решила остаться. В конце концов, не съест же он меня, на самом деле! Может, и правда послушный… Конечно, мой поступок – чистой воды авантюра, серьезные люди так не поступают, однако чего я достигла в жизни своим здравомыслием и рассудительностью? Итог говорит сам за себя – брошенная мужем, без жилья, без денег и без работы. Стало быть, отбросим колебания и попробуем свои силы в дрессировке крупных собак!
Бонни, словно подслушав мои мысли, неодобрительно фыркнул – мол, это мы еще посмотрим, кто кого станет дрессировать, затем, не задерживаясь возле ванной, уверенно повел меня на кухню.
Здесь царили два холодильника – зеркальные двери из полированной стали были шириной с гаражные ворота. Мне показалось, что в такие двери запросто въедет если не грузовик, то, по крайней мере, средних размеров внедорожник.
– Ну конечно, – за моей спиной раздался насмешливый голос хозяина, – Бонни первым делом привел вас знакомиться с холодильником! Бонни, обжора, ты же прекрасно знаешь, что ужинать еще рано, у тебя режим! И не пытайся меня разжалобить!
Пес опустил огромную голову и виновато потупился.
– Кормить его надо два раза в день, утром поменьше, вечером побольше… впрочем, зачем я вам это говорю – вы это и сами прекрасно знаете!
Я энергично закивала – нельзя же разочаровывать человека!
– Продукты для Бонни – в правом холодильнике, для вас – в левом, – продолжал пояснения хозяин. – Вечером мы кормим его в девять, утром – в половине восьмого. И еще… – Борис Алексеевич смущенно понизил голос, и я догадалась, о чем пойдет речь: – Бонни обожает морепродукты! Ветеринар очень недоволен, но мы не можем отказать ему в таком удовольствии!
– Мякоть каракатицы или сепии, в самом крайнем случае – маленьких осьминогов… – проговорила я машинально. – Два раза в неделю, в самом крайнем случае – через день…
– Да, совершенно верно! – Борис Алексеевич взглянул на меня с удивленным интересом. – Мы покупаем их…
– В магазине «Радость гурмана», который в цокольном этаже торгового центра «Игла»! – закончила я фразу, на этот раз уверенно.
– Замечательно! – восхитился хозяин. – Алевтина Романовна как всегда на высоте! Я со спокойным сердцем могу доверить вам Бонни! А вот здесь – деньги на морепродукты и на непредвиденные расходы…
И он открыл верхнюю дверцу одного из шкафов.
– Да, и вот еще что… – Он немного замялся. – У Бонни есть такая странная привычка…
Я готова была услышать все, что угодно, но его слова меня все же удивили:
– После завтрака он любит смотреть телевизор.
Постаравшись не показать своего удивления, я, как ни в чем не бывало, переспросила:
– Мультфильмы или передачи для животных?
– Нет, что вы… Бонни смотрит новости. Он серьезный пес и хочет быть в курсе всего, что происходит в мире.
Я взглянула на дога.
«И что такого? – ответил он мне взглядом. – Сама-то небось сериалы смотришь…»
Мне показалось даже, что пес пожал плечами.
Я машинально кивнула, и хозяин перешел к заключительной части инструктажа:
– Думаю, вы во всем разберетесь самостоятельно, если что – Бонни подскажет, а я должен собираться в дорогу!
Напоследок он показал мне мою комнату и добавил нечто довольно странное:
– Еще, вы знаете… у Бонни какое-то странное отношение к правосудию…
– К чему? – переспросила я удивленно.
– Он каждый раз пытается пописать на Фемиду. Так вы ему не позволяйте! Все-таки старинная статуя… перед жильцами неудобно…
Я вспомнила статую с завязанными глазами в холле дома и расхохоталась, Бонни делал вид, что разговор не о нем.
Я продолжила осмотр квартиры, где мне предстояло провести ближайшие две недели. Бонни ходил передо мной с видом гостеприимного хозяина. Вдруг, когда мы находились в дальнем конце коридора, зазвонил телефон.
