Наталья Горчакова - Я написала детектив
— Там опять заново начинать придется, а это не просто. Получится или нет, еще неизвестно. Конкуренция огромная, своих хватает. Тут потихоньку идет.
Не преуменьшайте, пожалуйста, свои заслуги, Станислав Григорьевич. Не потихоньку, а полным ходом. Картину Бенуа не на обычную зарплату купить собирались. Меня-то вы не проведете. Другим сказки рассказывайте.
— Может быть, мы перейдем на «ты»? — предложила я.
— С удовольствием, — отозвался он.
Так шаг за шагом мы двигались к истине или в очень похожем направлении.
Мы подъехали к ресторану. Дождавшись, пока Стас откроет дверцу с моей стороны, я выползла из машины.
Кое-что о вас мы выяснили, Станислав Григорьевич, но не думайте, что я успокоилась. Это только начало. Неплохое, надо сказать. Ждите продолжения.
Нам было предоставлено место в укромном уголке, скрытом от посторонних взглядов изящной витой металлической решеткой.
Разговор ненадолго затих, пока мы выбирали блюда в меню. Впрочем, это сложное дело, наравне с выбором вина, было предоставлено под полную ответственность Стасу. Я переваривала полученные сведения, на первый взгляд не имеющие отношения напрямую к расследованию. Но это только так кажется. Из того, что он рассказал о себе, можно получить предварительное представление о характере сидевшего напротив меня человека. Уверенный в себе, знающий чего хочет и как этого добиться, упорно идущий к поставленной цели. Если такой человек решает что-то получить, он не остановится на полпути, а пойдет до конца. Я бы его только уважала за это, если бы была уверена, что он не приложил руку к краже картин у милой старушки Анфилады Львовны.
В ожидании заказа мы пили вино и разговаривали, в основном о нем. Я старалась не делать пауз, лишая возможности интересоваться моей жизнью, и забрасывала вопросами его.
В целом, если бы мне не приходилось изображать из себя глупенькую неблондинку, влюбившуюся с первого взгляда и позвонившую объекту своих притязаний, можно было считать, что я неплохо провожу время.
Общаться с ним было легко и необременительно, собеседник он был хороший. Мы с ходу находили темы для разговора. Беседу о Бенуа я приберегала как особо изысканное блюдо где-нибудь на конец ужина, когда, расслабленный вином и обожающим взглядом спутницы, он окончательно потеряет бдительность.
Подавать свой десерт мне не пришлось.
Между котлетой по-киевски и мороженым Стас спросил:
— А что за картины достались тебе от бабушки?
Вот это подарок, на который я никак не рассчитывала.
Проглотив кусок мяса, ставший вдруг несъедобным, я небрежно проронила:
— Всякий хлам — Саврасов, Айвазовский, Левитан, Шишкин. Моя бабушка безумно обожала пейзажи, жизни без них не представляла. А мне от этих темных чащ и постоянных бурь просто нехорошо делается.
— Продать не собиралась?
— Вроде незачем, да и бабушкино наследство все же. И мать взбесится.
— Вы вместе живете?
— Да нет, отдельно.
Это ты не подумала, Наташа. Почему тогда картины у тебя, а не у нее? Да чего там, разделили имущество!
— Конечно, это чего-то стоит, — продолжила я, — художники известные. Но я не знаю, сама никогда не узнавала.
— Надо посмотреть, — сказал он.
— А ты что, разбираешься? — спросила я, делая вид, что больше увлечена содержимым тарелки, чем данной темой.
— Немного.
— Здорово, — рассеянно проронила я без особой заинтересованности в голосе, — а я вот абсолютно нет. Может, и надо от всего этого избавиться, ты как думаешь?
— Если тебе это ни к чему и даже не нравится, зачем ты с этим живешь?
— Мать как-нибудь уговорить удастся, — задумчиво протянула я, — только понятия не имею, куда с этим обратиться. Хлопот не оберешься. Возиться лень.
— Вот как надо поступить: для начала я мог бы посмотреть сам.
Очередной шаг сделан. Сделан не мной, это радует.
Однако веселый поворот принимают события. На подобное я не рассчитывала. Сейчас предложит поехать ко мне, где сразу станет ясно, что я вру. Никаких картин-то у меня нет и никогда не было. Что я смогу ему предъявить? Репродукции в альбоме? Табличку «На реставрации»? Или свои работы выдать за пейзажи Левитана, Сурикова, Шишкина. Это не пройдет.
Умеешь ты влипать в истории, Наташа. Как теперь собираешься выкручиваться? Скажешь, что забыла и уже успела продать картины? Или подарить. Что же ты молчишь?
— Ты увлекаешься искусством? — наигранно равнодушно спросила я, лихорадочно ища выход из ситуации.
— Есть немного.
— Какие у тебя обширные интересы. Во всем ты разбираешься.
— По-твоему, если технарь, больше ни на что не способен?
— Нет, конечно… Я так не думаю. У тебя тоже картины есть?
— Собираю понемногу. Только сейчас это не так-то просто.
— Почему? — удивилась я. — Сейчас иметь картины не возбраняется, да и продажа не преследуется.
— Так-то оно так. Только подделок много. Причем довольно качественных. Подлинники попадаются крайне редко. Так и норовят подсунуть тебе дерьмо всякое, извини за выражение. Вот и приходится быть начеку.
— Я и не думала, что все так сложно. Значит, мне тоже пришлось бы какую-нибудь экспертизу делать?
— Разумеется. Иначе и не продашь. У любого стоящего покупателя имеется на примете специалист, который выяснит, что к чему, оценит, удостоверит подлинность.
Вот это уже очень ценный разговор и мне крайне необходимый. С этого места поподробнее, пожалуйста.
— И у тебя есть?
— Конечно. Как бы я ни разбирался в живописи, но я же не эксперт. Меня запросто обмануть могут. Тут даже не каждый искусствовед с ходу разберется. Прежде чем купить картину, она тщательно проверяется. Это очевидно.
— Ну ничего себе!
— А ты как думала? Это тебе не спальный гарнитур. Тут серьезный подход требуется. Предметы искусства всегда в цене. И относиться к этому легкомысленно нельзя. К примеру, ты «мерседес» не сама наверняка покупала. С тобой был кто-то разбирающийся в машинах.
— Это другой случай. Мне ее подарили. А потом, женщины к этому подходят иначе. Мужчина выбирает по характеристикам, а женщина то, что ей нравится. Я вот увидела свою на улице и сказала: «Хочу такую».
— И тут же получила.
— Точно. С машиной к тому же намного проще. Знаешь, как купить, знаешь, где продать. А, к примеру, с этими самыми картинами что делать? Не могу же я объявление дать, — закинула я очередную удочку.
Намеренно или нет, он ушел от ответа.
Ну зачем ты, Стас? Так хорошо разговаривали! Душевно.
— Знаешь, мы вот как сделаем. Я сам посмотрю, что у тебя имеется. Прикину. Если мне что-нибудь понравится — куплю. Мне не подойдет, займусь этим делом. Тебе самой об этом думать не придется.
Ты не прав, Стас. Думать всегда полезно. Вот и думай, Наташа, что тебе делать с неожиданно возникшим горячим желанием Василькова увидеть пейзажи передвижников в твоей квартире. Показать ты их ему не сможешь.
— Как-то неудобно. Только познакомились, и вдруг я тебя буду обременять разными своими заботами. Да и спешить нечего. Я еще и продавать не решила.
Хотите заработать на бедной доверчивой девушке или предлагаете искренне?
— Мне только приятно будет помочь. Я людей знаю, которые могут купить. Заодно квартиру твою посмотрим, какой там ремонт требуется. Есть у меня одна фирма, они в лучшем виде все сделают и быстро. Тебе ни о чем волноваться не надо будет. Окна тебе поставим. Получишь не квартиру — игрушку.
События развиваются с невероятной скоростью и совершенно по незапланированному сценарию. Выясняется, что мне придется делать ремонт в квартире, на который у меня нет ни сил, ни желания. Спасибо тебе, Говорун, устроил сказочную жизнь. Только попадись мне! Никогда не прощу такое свинство с твоей стороны.
— Поедем к тебе посмотрим, — предложил между тем Стас.
О чем я думала, когда говорила о картинах? Как отделаться от невозможной ни при каких условиях поездки, разоблачающей мою и без того шаткую легенду.
Хорошо, что он пока не спросил, чем я занимаюсь. Что я скажу? Что я художница, но искусство по удивительной случайности терпеть не могу? Вот такая у меня причуда. Ну не в себе девушка, что делать?
— Конечно, — притворно согласилась я, — обязательно увидишь. Только не сегодня, извини. Понимаешь, родственники из провинции приехали. Дома цыганский табор.
— И ты рада была сбежать?
— До ужаса. Поэтому так обрадовалась, когда ты согласился встретиться со мной. Они свалились как снег на голову. Не выгонять же их. Но и с ними сидеть не хочется.
— И надолго они?
Я тяжело вздохнула:
— На пару недель. Устала, сил нет! Наказание сплошное.
— Тогда придется подождать.
— Но свою коллекцию ты покажешь?
— Без вопросов. Буду очень рад. Поедем прямо сейчас.
