Дарья Донцова - Нежный супруг олигарха
– Птичка игрушечная, ха-ха-ха! – заорала я. – Уточка не настоящая, а на батарейках! Любимая игрушка Рейчел!
– Выглядит как настоящая, – засомневался Вадим.
– Кря-кря, – не преминула высказаться утка.
– И звук издает, словно живая, – отметил охотник.
– Сейчас таких делают, – пришла мне на помощь Лизавета, – суперприкол. Рейчел с ней играет.
– И как же она ее себе на голову пристраивает? – задал логичный вопрос блондин Гера.
Я ощутила беспокойство. Действительно, как? Берет лапой и ставит на макушку? Пусть даже стаффиха и способна проделать такой фокус, но какова его цель? Собаки, как правило, грызут игрушки!
– Это Рамик, – нашлась Лиза, – он с уткой так забавляется. Эй, ребята, пошли со мной.
Девочка вскочила и вытолкала за порог некстати появившуюся троицу.
– Кря-кря, – возмущалась утка, ей явно хотелось остаться в компании.
– Давайте ужинать! – воскликнула я.
– Милая, – опомнился Вадим, – так отчего на блюде оказалась реклама?
– Там ничего нет, – вступил в беседу Кирик, – вот, смотрите, просто тарелка.
– Была листовка! – гаркнула Нахрената.
– Вас глаза от старости подводить начали, – не утерпела и высказалась Милена.
– Как же, – забормотал Гера, – буковки там были, красные…
– Ошибочка вышла! – перебил всех Кирюша. – Я лично видел, как тетя Миля утку башкой о стену хреначила, а потом обдирала.
Вадим вздрогнул, Гера начал судорожно креститься, Нахрената закатила глаза.
– Убийца, – отчеканила свекровь. – Какой кошмар! Встречаются же такие женщины! Сначала уточку головой о кирпичи, затем мужа циркулярной пилой разрежет. На хрена-то с подобными маньячками дело иметь? Вот я готовую еду приобретаю, со мной жить не страшно. Гера, пошли, у меня аппетит пропал!
– Верно, милая, – прошептал блондин. – Надо же, башкой о стену… Какое варварство!
Продолжая негодовать, парочка скрылась в недрах квартиры, мы остались вчетвером.
– Зачем же дичь о стену молотить? – пробормотал Вадим. – Утка была уже того… застрелена.
Кирюша начал кашлять, Милена принялась бубнить нечто маловразумительное, и тут снизу понесся отчаянно-обиженный собачий плач.
Я быстро наклонилась и заглянула под стол. Между дубовыми ножками сидела Капа, ее черная морда была перемазана желто-зеленой массой, а рядом стояла тарелка, наполненная вареными яблоками, щедро сдобренными солью и перцем. Очевидно, мопсиха долго не решалась попробовать странное угощение, но потом жадность пересилила благоразумие, и собачка лизнула-таки его. Теперь она горестно рыдала, поняв: вроде это и еда, а противная до жути, ей не слопать такую гадость. Вареные яблочки оказались не по зубам даже Капе.
Глава 14
Регина не подвела, ровно в девять утра я получила необходимую информацию: Наталья Фомина не посещала стоматологическую поликлинику, лечилась у частного специалиста, Марины Семеновны Коваленко.
– Дочь обеспеченных родителей посещала подпольный кабинет? – поразилась я.
– Почему подпольный? – удивилась в свою очередь Збруева. – Частная практика официально разрешена. Получи лицензию и зазывай пациентов. Другой вопрос, что люди сейчас в основном обращаются в большие, хорошо оборудованные центры, но бывают и исключения.
Марина Семеновна Коваленко практиковала в квартире, которой старательно придали вид лечебного учреждения. В прихожей стояла корзинка с бахилами и имелось даже некое подобие ресепшена – стол, за которым сидела темноволосая девушка в белом халате.
– Здравствуйте, – заворковала она, увидав меня, – наденьте, пожалуйста, бахилки, у нас стерильность.
Я безропотно натянула на обувь синие пластиковые мешочки, попутно отвечая на вопросы секретарши. Нет, я не записана на прием, пришла первый раз, хочу проконсультироваться.
– Знаете, – улыбалась девушка, – вам повезло. Обычно у Марины Семеновны нет ни минутки свободного времени, пациенты потоком идут, но сегодня один не явился, вот и получилось окно. Секундочку посидите, я сообщу доктору о вашем визите, устраивайтесь на диванчике.
Я не поверила словам девицы. Может, у Коваленко и расчудесно идут дела, но сейчас уже час дня, а больных сегодня не было. Каким образом я догадалась об этом? Элементарно, Ватсон. Корзинка с чистыми бахилами полна до краев, а вторая, с надписью «мусор», пуста, никто не бросил туда использованную пару, значит, никаких пациентов не было.
– Проходите, – пропела девушка, выныривая из коридора, – вот сюда, налево.
Я вошла в комнату и затряслась. Прямо в центре помещения было установлено большое кресло, над ним нависала круглая бестеневая лампа, на столике были разложены всякие железки, а возле него на стуле восседала женщина приятной полноты в серо-голубом костюме, похожем на «пижаму» хирурга. Волосы ее скрывала круглая шапочка.
– Здравствуйте, – ласково сказала Коваленко, – не бойтесь. У меня принцип – никакой боли.
– Это замечательно, – промямлила я, вскарабкиваясь в кресло.
– Откроем рот, – скомандовала Марина Семеновна.
– Я не хочу ничего лечить, пришла на консультацию, – начала отбиваться я.
– Конечно, конечно, – улыбнулась стоматолог. – Но, чтобы составить мнение о ваших зубах, я должна на них посмотреть.
Делать нечего, пришлось подчиниться. Коваленко зазвякала железками, я вжалась в кресло.
– Вы хотели только посмотреть! Зачем тогда крючок?
– Это мои «глаза», – пояснила Марина Семеновна. – Ну, будем умницей. Ага, так, хорошо!
Зажужжала бормашина.
– Нет, нет! – закричала я.
– Солнышко, это всего лишь чистка зубов, вроде электрощетки, совсем быстро, иначе мне плохо видно. Ага, ага… Никакой катастрофы нет. Кариес вот здесь и там. Вылечим и забудем! Так, два передних зуба металлокерамика. Похоже, недавно ставили. Хорошо сделали, качественная работа. Сейчас вам придется сделать панорамный снимок челюсти.
– Зачем? – пискнула я.
– Обычный рентген, – терпеливо пояснила врач, – это совсем не больно. И в момент лечения я гарантирую отсутствие неприятных ощущений, современная анестезия – мощное оружие.
– А штифт долго ставить? – я решила потихоньку перейти к нужной теме.
Марина Семеновна выключила свет и посмотрела в мою карточку, заполненную медсестрой.
– Евлампия Андреевна, кто вам наговорил глупости про штифты?
– Да так… – сделала я загадочное лицо.
– Не исключено, конечно, что вам придется когда-нибудь прибегнуть к ним, но сейчас и речи о подобном нет. У вас кариес, причем в легкой форме. В вашем возрасте еще рано думать о протезировании, два ваших передних зуба, наверное, были повреждены в результате аварии.
– А вот у Наташи Фоминой, дочки Виктора Сергеевича, хоть она и моложе меня, вся челюсть в железных штырях!
– Увы, – завела Марина Семеновна, – попадаются и молодые, у которых… Постойте, Наташа Фомина, дочка ректора Виктора Сергеевича! Вы знали Нату?
– Ну да, она меня к вам и направила, – лихо соврала я.
Коваленко наклонила голову набок.
– Вы ничего не путаете?
– Конечно, нет. Наташа Фомина, дочь Виктора Сергеевича, – повторила я.
Марина Семеновна сняла шапочку.
– Это какая-то ошибка. Виктор и Ксения Фомины лечились у меня много лет, и за Наташей я наблюдала с детства. У нее не было ни одного штифта, лишь мелкие проблемы.
– Однако на запрос милиции вы прислали снимок, на котором практически одни искусственные зубы!
Марина Семеновна стащила с рук перчатки.
– Евлампия Андреевна, вы не похожи на человека, который ходит к зубному врачу раз в полгода для выявления мелких бед. Ведь так?
– А что, бывают такие люди? – изумилась я.
– Их много, – кивнула дантист. – Ясно же, что проще залечить кариес, чем потом депульпировать зуб. Но вы дожидаетесь, пока заболит, верно?
– Да, – согласилась я, не понимая, куда клонит врач.
– Следовательно, ваш приход ко мне не связан с состоянием вашей ротовой полости, и сюда вас привела иная причина. Какая? Судя по фразе о Фоминой, она связана с Наташей.
– Вы храните истории болезней?
– Конечно, так по закону положено.
– А документы Фоминой?
– Должны быть на месте.
– Сделайте одолжение, взгляните на ее рентгеновские снимки!
И тут Коваленко удивила меня. По идее она должна была начать задавать вопросы, всплескивать руками, ахать и охать, но Марина Семеновна спокойно крикнула:
– Лена!
– Аюшки? – ответила секретарь, заглядывая в кабинет. – Звали?
– Достань из архива карту Натальи Викторовны Фоминой и принеси сюда, – распорядилась начальница.
Через пять минут Коваленко, перелистнув не особо пухлую папочку, констатировала:
– Последнего панорамного снимка нет, его отправили в милицию и назад не получили. Но есть несколько секторальных, все они в одном пакете лежат. Сейчас.
Ловким движением Коваленко сунула почти черный прямоугольник в висевший на стене ящик, щелкнула рычажком, вспыхнул свет, и стало хорошо видно кусок нижней части черепа.
