Людмила Милевская - Продается шкаф с любовником
Чтобы окончательно внести ясность, Далила этим же вечером отправилась к Артуру Велюровичу, к антиквару, который самым первым осматривал шкаф Пендраковского. Артур Велюрович работал в известной фирме, и Далилу там изумили, сообщив, что антиквар недавно погиб. Она уточнила:
— Вы хотели сказать, он умер.
Менеджер нехотя повторил:
— Нет, он погиб.
— Каким образом?
— Попал под машину. Простите, уже поздно, мы закрываемся. Могу я вам чем-то помочь? — с плохо скрываемым раздражением спросил менеджер.
— Нет, спасибо, мне был нужен Артур Велюрович, — собираясь уходить, поблагодарила Далила. — Хотя, — задержалась она, — может, вы в курсе. Он оценивал старинный шкаф с горельефами.
В глазах менеджера промелькнуло любопытство:
— С горельефами? Что там изображено?
— Овечки, пастухи и пастушки.
— Пастораль. Что ж, интересно, но я ничего о шкафе не слышал. Если хотите, я пришлю другого оценщика.
Далила сникла:
— Нет, спасибо. Не надо уже.
Глава 15
Несколько дней Далила ломала голову, как припереть к стенке Хренова. Сам он в убийстве Маши, ясное дело, никогда не сознается. На свидетельство Эвальда Авраамовича он скажет: «Да, я заходил к ней. Подарил цветы и ушел».
Что дальше? Чем будем крыть?
«Надо искать причину, по которой он убил Машу, — решила Далила. — Иначе мне никто не поверит».
Пользуясь протекцией Верховского, она позвонила Сергею Хренову. Он был очень любезен и назначил ей встречу в офисе своей фирмы, с иронией извинившись:
— С приятной дамой хотелось бы побеседовать в более веселом месте, но, к сожалению, в офисе я почти живу. Полно работы. Домой прихожу только спать.
Далила его успокоила:
— Ничего-ничего, меня и офис устроит. Я не отниму у вас много времени.
К встрече с Хреновым она хорошо подготовилась и знала, что он сноб, но старается это скрывать. Все друзья отмечали, что Хренов обидчив и самолюбив, но исключительно услужлив и добр. Еще было известно, что он из богатой семьи, что его предки дворяне, что его дядюшка по материнской линии занимает в Кремле довольно высокий чин, чем Хренов не козыряет. Он скромен и горд. Со своими проблемами он сам управляется. Связями пользоваться не любит и окружающим помогает при условии, что потребуются только его усилия.
Составленный по отзывам друзей и знакомых портрет вышел в общем-то симпатичным. Это смущало Далилу. Успокаивало одно: отзывов было мало, что повышало вероятность ошибки.
«Ничего, — решила она, входя в приемную Хренова, — положусь на свое впечатление. Надеюсь, сегодня его и составлю».
Офис Далилу потряс дорогой и изящной отделкой.
Было очевидно, что бизнес Хренова процветает. В приемной ее встретил охранник. Он вежливо помог Далиле снять плащ, повесил его на вешалку и приветливым жестом указал на диван.
На диване ей посидеть не пришлось. Интеллигентного вида секретарша даром времени не теряла: хорошо поставленным голосом она сообщила шефу, кто пришел и по какому поводу. Тот любезным тоном выразил готовность к беседе.
«Все по самым высоким стандартам деловых приличий, — мысленно усмехнулась Далила. — Красиво, дорого, интеллигентно, душевно. Не мешало бы так завести у себя, но где брать для этого деньги? Даже мебель в приемной обновить не могу, но зато у меня есть Даша», — успокаивающе заключила она, устремляясь в кабинет к Хренову.
Он, увидев ее, вскочил, приветливо поздоровался и.., зачем-то зашел со спины, опуская руки на плечи Далилы.
— Что вы делаете? — удивилась она.
— Хочу вас раздеть.
Далила взревела:
— Что-о?
В голове ее промелькнуло: «Он точно маньяк!»
— Я хочу помочь вам снять плащ, — отступая на шаг, растерянно пояснил Хренов.
Она рассмеялась:
— Плащ? Простите, но на мне только платье.
Плащ я в приемной сняла.
Теперь и он улыбнулся:
— Это вы простите, кажется, я оплошал.
Далила его успокоила:
— Ничего страшного, мое платье действительно смахивает на плащ.
Глаза их встретились, и она поняла, что Хренов ей нравится.
* * *Сергей Хренов Далилу очаровал. Не писаный красавец, но его огромные голубые глаза были умными, пухлые губы — добрыми, руки — сильными, а манеры — приятными. Далила не нашла в нем Вечного Принца. Говорил Хренов уверенно, красивым негромким голосом; спокойно, без тени смущения, смотрел в лицо собеседника. Рядом с ним было комфортно и очень легко. Он внимательно слушал, не перебивал, формулировал мысли четко и без напряжения.
Короче, какой там невроз!
Скорей невроз был у самолюбивой Далилы — вернувшись домой, она себе места не находила. Еще бы!
Образно выражаясь, с диким грохотом рухнула легкая конструкция, которую она быстро и удачно сложила. О, как Далила собой гордилась: почти поймала убийцу!
Собралась хвастать тетушке Маре! Нос задрала!
Хвост трубой подняла!
Глупая! Торопыга! Слепая!
Теперь о невиновности Хренова говорило все: его успешность, добропорядочность, интеллигентность, открытость. Бизнес его давно процветает, Маша еще жива была. Да и чем она, девчонка, могла ему помешать? За что ее убивать?
О покойной Хренов вспоминал охотно и очень легко. Пожалуй, слишком легко. Далила даже спросила:
— Вам хочется о ней говорить?
И вот тогда-то настоящий пошел разговор. Он, глядя ей прямо в глаза, признался:
— Да. Мне хочется о ней говорить. С вами особенно.
— Потому что я психолог? — догадалась она.
— Потому что вы все понимаете.
— Вы с ней не просто дружили?
Хренов кивнул:
— Вы проницательны. Да, я Машей был увлечен, а когда ее вдруг не стало, понял — это любовь. Эта любовь до сих пор жива, потому и не женюсь.
Далила нехотя возразила — ей уже не нужно было его ловить.
— Ваше долгоживущее чувство скорей походит на угрызения совести, — мягко сказала она.
И после неловкой паузы, тихо добавила:
— Простите. Я не хотела…
Хренов поспешил ее остановить:
— Не извиняйтесь, вы снова правы. Я же сказал, что вы все понимаете. С вами можно просто молчать.
— Но вы, пожалуйста, говорите, — попросила Далила.
— Конечно, я ценю ваше время. Да, вы точно подметили, я простить себе не могу гибели Маши. В тот страшный день…
Он замолчал.
— Вы там были? — прошептала Далила.
— Да.
Она подсказала:
— Решили раньше всех Машу поздравить.
Хренов отрицательно покачал головой:
— Нет. Зачем? Вечером намечался банкет, там бы ее и поздравил.
— Зачем же пошли?
— Она мне позвонила и попросила прийти. Я в ближайшем цветочном купил букет и помчался.
— Помчались? — удивилась Далила. — Почему вы спешили?
— Не знаю. Может, мне не понравился Машин голос. Она нервничала, так мне показалось.
— И вас торопила?
— Да, просила скорей приехать. Я на нее потом рассердился. Топтался с букетом под дверью, а Маша мне не открыла. Я расстроился и ушел. Уже после обеда узнал, что Маша убита. Это был шок.
— А за что вы себя вините?
Хренов исподлобья взглянул на Далилу и, сделав усилие, спокойно признался:
— Когда я цветы покупал, видел Андрея, старшего брата Маши.
После паузы он воскликнул:
— Ну почему я ему не сказал, что она мне звонила? Проклинаю себя!
Далила слушала молча.
Он отвернулся и вдруг тихо спросил:
— Могу я на вас положиться?
Она заверила:
— Конечно. Я психоаналитик, это почти как священник. Грехов я не отпускаю, но тайны храню. Если, конечно, в них нет ничего криминального.
Хренов потряс головой:
— Криминального нет. Я не стал бы доставлять вам неприятности.
— Тогда я внимательно слушаю.
Он снова взглянул ей в глаза:
— Понимаете, надоело мне малодушничать. Я хочу вам доверить тайну, которую носить в себе уже не могу. Я только что вам солгал. Я не ушел. Я долго звонил, а потом толкнул дверь. Дверь оказалась открытой. Я вошел и увидел Машу.
Хренов опять замолчал. Чтобы ему помочь, Далила осторожно спросила:
— Маша была убита?
— Да. Она в прихожей лежала. В луже крови.
— Вы испугались и сразу ушли?
— Нет. Я растерялся и долго стоял. Ноги словно вросли в пол. А может, я был там недолго, но мне показалось — вечность.
— Что вы увидели?
— В открытую дверь было видно гостиную, накрытый празднично стол, посуда, бокалы, мой любимый пирог. Это было ужасно. Она словно меня ждала.
Хотя нет, об этом я позже подумал, а в тот жуткий момент струсил и не думал о Маше. Я думал лишь о себе.
Да, еще вспомнил, в прихожей были рассыпаны белые лепестки. Их было много, рассыпаны, словно снег.
В первый миг я хотел позвонить в милицию, но испугался, что меня обвинят в убийстве, и убежал. Собрал с пола лепестки и убежал.
— Зачем собрали? — удивилась Далила.
— В прострации был, действовал неосознанно.
Видимо, хотел узнать, кто был у Маши. Я сам не очень-то в цветах разбираюсь, цветочнице лепестки показал, она сказала, что это хризантемы, даже вид назвала.
