Галина Куликова - Банановое убийство
– Вы сегодня виделись с моей помощницей?
– Э‑э‑э… – протянула захмелевшая трубка. – Скажите ей… что я… извиняюсь.
Короткие гудки подытожили то, о чем Сильвестр уже догадывался. Майя встречалась именно с Половцевым. Сначала он ее напоил, а потом распускал руки. Никаких сомнений. Она понравилась подлецу в тот самый миг, как он ее увидел. Возможно, Половцев заслал к ним Тоню Потапову только для того, чтобы иметь повод еще раз встретиться с Майей и соблазнить ее. И не верит этот гад ни в какое убийство.
Сильвестр опустился в кресло и прислушался к своему самочувствию. Все было в порядке, если не считать того, что кровь стучала в виски с такой силой, будто решила проделать в его голове пару лишних отверстий. Он сцепил руки перед собой, некоторое время сидел неподвижно. После чего резко поднялся. Это был совершенно другой человек, чем минуту назад, – собранный, жесткий, решительный. Открыв шкаф, он достал джинсы и льняную рубашку и быстро переоделся.
Когда в полной боевой готовности босс появился на кухне, Майя как раз ставила на плиту кастрюлю с водой и напевала себе под нос любимую песню: «О‑о‑о, сладкий голос сирен плывет над водой. О‑о‑о, жизнь так печальна».
– Эй, – окликнул он, – я все знаю. Ты сегодня ходила на свидание со старшим лейтенантом Половцевым. И он позволил себе кое‑что лишнее.
Майя повернулась и посмотрела на Сильвестра с печальным ужасом – как ослик Иа на свой хвост, который он обнаружил после долгих поисков привязанным к виселице.
– Джинсы и рубашка? Вы одеты для выхода? – потрясенно спросила она. – А в кармане ингалятор? Вы куда‑то собрались?
– Я собираюсь раскрыть это чертово убийство, – ответил Сильвестр. – Считаю сегодняшний поступок Половцева превышением служебных полномочий и хочу доказать, что как профессионал он не стоит выеденного яйца. Он просто шавка. Я в два счета утру ему его оперское рыло. Запомни то, что я сказал.
– Куда вы? – бросилась за ним Майя.
– Опрашивать старушек, – ответил Сильвестр, гремя ключами. – Начну с первого этажа и буду двигаться все выше и выше. До тех пор, пока мне все не станет ясно.
– Я пойду с вами.
– Нет уж, уволь. Ты надралась, как ямщик. На сегодня ты отстранена от должности помощницы. Постарайся ничего не спалить на кухне и поскорее ложись спать.
У Майи задрожал подбородок, но босс уже повернулся к ней спиной и вышел из квартиры. Обычно в такие моменты ему становилось здорово не по себе. Подъезд таил в себе массу опасностей. Любой шкодливый подросток с распылителем способен вывести его из строя. Любая такса, которой взбредет в голову потереться о его ноги, любая дама, злоупотребляющая парфюмерией, шершень, озверевший от неудачных попыток выбраться на свежий воздух… Он запретил себе думать о приступах удушья и двинулся вниз по лестнице, внимательно глядя под ноги и прислушиваясь.
Когда он проходил по площадке пятого этажа, сволочь Джинерва, жирная белая болонка, которой повязывали бант между ушей, зашлась в визгливом лае и так голосила, как будто ее живьем зажаривали на сковороде. Точно так же она заливалась в день убийства Фофанова, но кому это помешало?
– Молчи, шаурма с хвостом, – пробормотал Сильвестр, с неудовольствием поглядев на дверь, за которой собака проживала вместе со своей хозяйкой, носившей пышное имя Алевтина Витальевна.
О главном препятствии, которое могло преградить ему путь к разгадке тайны, Сильвестр даже не подумал. Тем не менее препятствие оказалось непреодолимым – ни одна старушка не открыла ему дверь. Хрупкие мышки, подкованные участковым милиционером старой закваски, который все еще ходил по квартирам, просвещенные телепередачами вроде «Криминальной хроники», они затаились в своих норках и не желали вступать в переговоры с «соседом с шестого этажа». Обескураженный, он нажал на кнопку звонка квартиры номер два, надеясь, что здесь у него не должно возникнуть никаких проблем. С хозяйкой квартиры Пелагеей Матвеевной он был накоротке. Она считалась ответственной по подъезду и много раз заходила к нему по всяким «подъездным» делам: собирала деньги для уборщицы, подписи под требованием отремонтировать дверь в подвал, раздавала новые ключи от почтовых ящиков.
Пелагея Матвеевна сразу узнала Сильвестра и пригласила его войти.
– Ты чего это сегодня один? – удивилась она, глядя на гостя с тревожным любопытством.
Это была самая крепкая, бодрая и оптимистичная бабушка в их большом доме. А в молодости наверняка считалась самой заводной девчонкой класса. Наверное, поэтому ее глубоко запавшие глаза до сих пор не потеряли своего синего цвета.
– Майя плохо себя чувствует, – ответил визитер и не покривил душой. Врядли его помощница чувствовала себя хорошо – особенно теперь, когда он ее разоблачил. – Мне нужно у вас кое‑что спросить. Помните тот день, когда я ездил к врачу и встретил вас возле подъезда с подругами?
– А потом нашли труп? – сразу сообразила Пелагея Матвеевна. – Разве такое забудешь? Да ты проходи, чего стоять на пороге.
Продвигаясь по коридору, Сильвестр мазнул взглядом по вешалке, тумбочке и всему тому, что на ней лежало. А лежало там много чего, в том числе и весьма увесистая связка ключей.
– Хочешь чаю? – спросила хозяйка, одетая в теплый байковый халат и тапки с меховыми помпонами.
– Спасибо, нет, – отказался Сильвестр.
Ел и пил он только дома. И лишь после того, как тщательно проверял содержимое тарелок и стаканов. В последнее время в этом вопросе он научился полагаться на Майю. Впрочем, сегодняшний день нужно будет вычеркнуть из календаря – пьяный не может отвечать за свои поступки, поэтому проглотить то, что она наготовила, он врядли отважится.
Устроившись на диване перед негромко разговаривающим телевизором, Сильвестр зорко оглядел комнату в поисках цветущих фиалок или засушенного ковыля, засунутого в напольные вазы. Ничего такого не обнаружил и успокоился.
– Так что там с трупом? – спокойно спросила Пелагея Матвеевна.
Сильвестру понравилось ее хладнокровие – он терпеть не мог женского сюсюканья и бурного проявления чувств. А тех дам, которые ахали и закатывали глаза, называл актерками.
– Когда мы с Майей входили в подъезд, вы сидели на скамейке, – еще раз напомнил он. – Можете вспомнить, когда вы вышли на улицу?
– Да к тому времени минут двадцать как вышла. А девчонки прямо перед самым вашим появлением спустились.
– Минут двадцать? – изумился Сильвестр. – И вы видели, как подъехал Янов?
– Еще бы не видеть. У него автомобиль огромный, как автобус. Его все замечают. Особливо потому, что он скорость не снижает, заезжая во двор. Вот однажды ему молодые мамаши колеса‑то попротыкают.
Выходит, что высунуться на улицу сразу после преступления убийца точно не мог. Оставалась первая версия – он спрятался в одной из квартир, переждал там поднявшуюся суматоху, милицию и «скорую помощь», а потом, преспокойненько покинув подъезд, отправился восвояси. И кто‑то из жильцов хранит его тайну.
– Мы около полуночи только по квартирам разошлись, – призналась Пелагея Матвеевна. – Шутка ли, такое происшествие!
– Не видели незнакомых людей?
– Только милиционеров, прости их Господь, и докторов. А так больше никого.
– Никто не выходил из подъезда подозрительный?
– Никакой не выходил, – уверенно ответила старушка. – И ночью тоже. У меня давление поднялось, я спать не ложилась. Так и просидела до рассвета у окна, таращилась во двор.
Сильвестр призадумался. Неужели логическая цепочка, которую он выстроил, содержит слабое звено? Но где оно? В чем он ошибся?
Он представил себя на месте убийцы. Подъезд, день, снизу кто‑то поднимается и разговаривает по мобильному телефону. Он взбегает наверх, отчаянно надеясь, что жилец не доберется до шестого этажа и не увидит труп. На его счастье, тот живет на третьем. Как только за его спиной захлопывается дверь, убийца птицей слетает вниз и видит, что путь на свободу перекрыт – целая свора старушек сидит на скамейке возле подъезда. Они наверняка запомнят его, опишут во всех подробностях. А то еще привяжутся с какими‑нибудь вопросами. Он пытается найти другой выход… Какой?
– Послушайте, – неожиданно спросил Сильвестр, наморщив лоб, – у вас, что, замок на двери сломался?
– Как догадался? – с подозрением спросила старушка.
– На вашей связке все ключи обычные, а один блестит, как надраенный. Значит, новенький совсем.
– Ну, точно. Один замок сломался. Нижний. А потом починился.
– Когда же вам его чинили? В тот самый день, верно?
Догадка Сильвестра еще только обретала форму.
– Да вот как раз когда я на скамейке сидела, тогда и чинили.
Сильвестр точно помнил, что когда они с Майей поднимались наверх, на площадке первого этажа все было, как обычно. Вероятно, мастер не держал дверь открытой, а время от времени захлопывал и проверял работу. Могло случиться так, что убийца, наткнувшись на старушек возле подъезда, ринулся обратно, и тут прямо перед его носом открылась дверь квартиры номер два, и появился слесарь. Преступник находился в отчаянном положении, он вполне мог сымпровизировать. Подошел и сказал: «Как работа? Сможем на ночь запереться или придется спать с открытой дверью? Ну ладно‑ладно, вы работайте, а я пойду вздремну». Протиснулся мимо слесаря, вошел, как к себе домой, и через окно в кухне, которое выходит на задний двор, выбрался на улицу. В палисаднике растут густые кусты, вполне можно было уйти незамеченным. На улице жуткая жара, окна наверняка были открыты. Если это правда, то слесарь ничего не сказал Пелагее Матвеевне. Да и что ему было говорить? Она приняла работу, расплатилась и отпустила его на все четыре стороны.