Наталья Александрова - Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле
— Я… ничего… не знаю… — с трудом выдохнул Мормышкин. — Вот те крест, ничего…
— Врешь, Мормыль! — рявкнул бандит. — А я, Мормыль, очень не люблю, когда люди мне врут! И Макарий не любит!.. Правда, Макарий? — Он бросил косой взгляд на огромного бородатого мясника, и тот кивнул и облизнул губы удивительно красным языком. Казалось, что во рту у него не язык, а кусок сырого мяса.
— Последний раз спрашиваю: что тебе сказал Сырой перед смертью? — выдохнул он прямо в ухо Мормышкина.
Бандит замолчал, выжидая. Громкий голос из колонок распевал что-то приторно-сладкое, как пахлава.
— Кто… такой… Сырой? — натужно проговорил Константин. — Не знаю… никакого… Сырого!
— Ах не знаешь? — зло процедил бандит. — Сырой — это Толи Сыроежкина кликуха! Скажешь еще раз, что не знаешь, — Макарий примется за твою разделку! — Он перемигнулся с мясником, и тот поднял свой тесак и снова кровожадно облизнулся.
— Не надо! — вскрикнул Мормышкин. — Я расскажу! Я все расскажу! Только пускай он отойдет!
— Нет, Костик, Макарий никуда не отойдет! Он будет тут, рядышком стоять, чтобы у тебя память лучше работала! И все, хватит попусту языком трепать, хватит наше время тратить, давай выкладывай, что тебе Сырой рассказал перед смертью!
— Где тут искать этого узбека? — пробормотала Надежда Николаевна, озирая рыночные ряды и павильоны. — Ну, Галка, умеет она человека озадачить!
После обеда Галка имела долгую телефонную беседу со своим доктором. Подученная Надеждой, она разговаривала с ним на повышенных тонах и добилась некоторых процедур, причем, как с гордостью сообщила Надежде, за те же деньги. Доктор если и не признал, что за случившееся с Галкой берет на себя вину клиника, то не стал этого безусловно отрицать. Скорее всего скандальная пациентка ему тоже надоела, и он решил поскорее от нее избавиться. Так или иначе, решили попробовать кое-что новенькое, для этой цели завтра с утра Галка должна была прибыть в клинику.
Сейчас же, после разговора с доктором, Галина снова отправила Надежду на рынок. На этот раз, правда, она была вежлива и деликатна.
— Понимаешь, Надя, Иван Петрович сказал, что для хорошего заживления мне нужны магний, кальций, фосфор и особенно железо… да, и еще калий…
— Что же он тебе советует — жевать металлическую арматуру? — недовольно осведомилась Надежда. — Знаешь старый анекдот: «Доктор велел мне пить железо, я пропил уже две железные кровати — ничего не помогает…»
— Очень глупый анекдот! — поморщилась Галина. — Все эти металлы и микроэлементы присутствуют в сухофруктах, особенно в кураге. Кроме того, в ней много витаминов…
— Ну да, курага очень полезна, — вздохнула Надежда. — А главное, от нее не растолстеешь…
— Ну так вот. — Галина смущенно потупилась. — Мне, конечно, очень неудобно тебя гонять, но не могла бы ты еще раз сходить на рынок и купить там кураги?
— Ладно, — неожиданно легко согласилась Надежда. — Чем быстрее ты поправишься, тем быстрее мы отсюда уедем!
И поморщилась, вспомнив про противного майора Семена Ивановича.
Была еще одна причина, по которой она так легко согласилась отправиться на рынок: сидеть взаперти ей было скучно и неинтересно, а в городе она надеялась проверить кое-какие свои умозаключения. Которых, если честно, было не много.
Конечно, сыграло свою роль и то, что подруга на этот раз обратилась к ней вполне вежливо и тактично.
Однако как раз тактичности Галине хватило очень ненадолго. Едва Надежда Николаевна согласилась пойти на рынок за курагой, ее словно подменили.
— Только имей в виду, — продолжила она таким тоном, как будто инструктировала прислугу, — ни в коем случае не покупай импортную искусственную курагу…
— Какую? — удивленно переспросила Надежда. — Разве курага бывает искусственная? Я всегда считала, что курага — это натуральные сушеные абрикосы!..
— Ну да, абрикосы! — поморщилась Галка, недовольная тем, что ее перебили. — Ну, не искусственная, но эта турецкая курага, которая продается на каждом шагу, она производится промышленным способом и пропитывается каким-то химическим составом, чтобы была мягче и вкуснее. Ты знаешь, она такая чистая… — При этих словах Галина поморщилась.
— Так это же хорошо, — проговорила Надежда.
— Ничего хорошего! — авторитетно возразила ей подруга. — В ней нет никаких полезных веществ, мне знающие люди говорили! Нужно покупать домашнюю курагу, собранную и засушенную вручную. Она, конечно, гораздо грязнее, кроме того, очень жесткая… Узбеки сушат ее в естественных условиях, на крышах своих домов под прямыми лучами солнца, ты понимаешь?
— Не понимаю, как же ты ее будешь есть, если сама говоришь, что она грязная и жесткая, — проворчала Надежда.
— Ну что за глупые вопросы? Разумеется, я ее вымою и размочу в кипятке! Зато в ней сохранились все ценные вещества, витамины и микроэлементы…
Надежда уже не рада была, что согласилась идти на рынок, но обещала так обещала.
— И где же я куплю эту твою замечательную грязную и жесткую курагу? — спросила она напоследок.
Галина, однако, не почувствовала в ее словах сарказма.
— Этой курагой торгует на рынке один старый узбек, — сообщила она авторитетно. — Кажется, его зовут Ахмет… или Мехмет… я точно не помню… В общем, найдешь, у людей спросишь…
Надежда поскорее ушла, чтобы не наговорить Галке гадостей, потому что очень хотелось.
Путь ее лежал мимо той самой злополучной аптеки, где поругалась она с аптекаршей в вечер своего приезда в город Козодоев, да поразят его все казни египетские.
Витрину давно починили, и, заглянув в чисто вымытое стекло, Надежда Николаевна увидела, что вместо хамской Лариски стоит за прилавком другая девушка — похудее и поприветливее с виду. Что ж, начальница свою угрозу выполнила.
Надежда Николаевна испытала непонятное удовлетворение и пошла дальше. И вскоре поравнялась с кафе «Мальвина». Надежда вспомнила приветливую хозяйку кафе, которая откликалась на имя Маша, вспомнила вкусные булочки с марципаном и отличный кофе и решила зайти. Булочка после обеда — это уже чересчур, но кофе она вполне может себе позволить. Черный, но с сахаром.
И каково же было ее удивление, когда за стойкой кафе обнаружила Надежда ту самую Лариску из аптеки! Ну и правда — маленький город Козодоев! Бывшая аптекарша выглядела почти прилично в синенькой скромной блузочке и аккуратной белой наколке — чувствовалась опытная рука хозяйки.
— Здрасте! — брякнула в удивлении Надежда. — А где Зоя?
Она тут же сообразила, что умная Маша, должно быть, отослала племянницу подальше от Козодоева, чтобы не замучили девчонку в милиции допросами да не припаяли ей какой-нибудь статьи. И взяла Маша на место Зойки вот эту чувырлу.
— Вам чего? — нелюбезно спросила Лариска и скривилась, как будто съела целиком лимон без сахара.
Все ясно — тоже узнала Надежду.
— Да вот, — помедлила Надежда, — хотела кофе выпить…
И подумала, что как раз кофе ей совершенно не хочется. Пропало желание принимать что-то из рук этой неприятной особы. Еще добавит чего в чашку… Или вообще плюнет, с нее станется.
Лариска повела себя странно. Она подошла к двери подсобки, что располагалась за стойкой, послушала немного, потом вернулась к стойке и прошипела Надежде:
— А ну вали отсюда, тетя!
— Что-о? — Надежда удивилась, но не очень сильно, она уже успела изучить характер скандальной девицы.
— Что слышала! — ответила Лариска. — Она меня с работы уволила, а я ей кофе заваривать стану!
— Тебя с работы уволили, потому что ты грубиянка и работать не хочешь! — Надежда говорила громко, не стесняясь. — И отсюда тоже уволят, это я тебе точно скажу! Потому что жизнь ничему тебя не учит, не можешь свой характер поганый преодолеть!
— Да я! — Лариска схватила стакан с соком и хотела уже плеснуть его в Надежду.
— Что здесь происходит? — В дверях подсобки стояла Маша.
— Мальвина Владимировна, я не виновата! — заверещала Лариска. — Она первая скандалить начала!
— Персонал у вас никуда не годится! — отрезала Надежда. — Девушка груба и неумела, отвечает дерзко, вместо того чтобы выполнять свои прямые обязанности. Она у вас всех клиентов распугает, будут вечно парни у стойки вертеться, не всем это нравится.
В зале и правда было пустовато.
— Я разберусь, — нахмурилась Маша. — А вы кофе хотели? Сама вас обслужу! Лара, иди пока, товар разбери…
Инцидент был бы исчерпан, если бы идиотка Лариска сумела промолчать. Но она подбоченилась и заорала в голос:
— Да какие парни? Эта зараза все врет, не было никаких парней! Мальвина Владимировна, я вообще замуж выхожу!
— Замуж? — Надежда сильно рассердилась на «заразу», только так можно объяснить, что ей изменила обычная сдержанность, да и вообще обитатели славного города Козодоева сильно действовали ей на нервы. — Уж не за Валерку ли?
