Джана Делеон - Луизианская заварушка
– Дерьмо. – Харрисон опустился на сиденье.
Морроу глянул на него и вновь уставился на меня:
– Вы оба в курсе, что информация о задании могла просочиться только из нашего офиса. По данным разведки, Реддинг вообще не должна была вернуться – тем более живой. А из-за инцидента с туфлей ставки взлетели до астрономических высот.
– Как насчёт пластической операции? – спросил Харрисон. – Стандартная процедура.
– Ни за что! – возмутилась я.
Морроу вскинул руки, прерывая зарождавшуюся перепалку:
– Ты пересмотрел голливудских фильмов. Операция не изменит её рост или костную структуру, по крайней мере, не достаточно сильно. Техника у Ахмада на высшем уровне. Одно фото – и программа сопоставит черты лица с Реддинг. И у нас по-прежнему есть другой оперативник внутри. Рисковать нельзя.
– И что мне делать? – спросила я, наконец проникнувшись всей серьёзностью ситуации. – По вашим словам, даже в штаб-квартире ЦРУ небезопасно. Куда мне податься?
Морроу толкнул по столу папку и несколько неуверенно сказал:
– У меня есть идея. Всё неофициально. В курсе только ты, я и Харрисон. Потому я и говорю с вами здесь. Никому другому не доверяю и подозреваю, что мой кабинет прослушивается.
Харрисон глянул на меня и кивнул:
– Согласен на всё, сэр. Что бы вы ни придумали.
– От тебя, Харрисон, требуется только держать рот на замке и запомнить всю информацию на случай, если со мной что-то случится. По объективным причинам бумажного следа не останется. А вот Реддинг придётся немного поднапрячься, чтобы всё провернуть.
– Что провернуть?
– Моя племянница только что унаследовала дом от своей двоюродной бабки по матери. Она собиралась провести там лето, перебрать скарб и подготовить всё для продажи. Прежде она там не появлялась, и, насколько я понимаю, её фото на стене у старушки не висело, так что риска быть узнанной практически нет.
– В смысле?
Морроу шумно выдохнул:
– Я хочу отправить племянницу на лето в Европу, а тебя под её именем – в Луизиану. Идеальное прикрытие. Никто не станет искать тебя там, и местные в глаза моей племяшки не видели, просто знают, что она явится ненадолго разобраться с делами.
– Луизиана… то есть болота, аллигаторы и деревенщины?
– То есть маленький город с прекрасными людьми и более спокойным ритмом жизни. Лишь до тех пор, пока мы не уберём Ахмада. Это личное, так что с его смертью заказ, скорее всего, потеряет актуальность.
Мысли опять бешено завертелись.
– Но на это могут уйти недели… месяцы. Не могу же я так долго торчать посреди болота! Что мне там делать? У них, наверное, даже кабельного нет. А электричество? О боже, это не там снимали «Избавление»?
Морроу бросил на меня неодобрительный взгляд:
– Ты как-то несколько дней ползла по пустыне лишь с винтовкой и бутылкой воды. Не говори, что парочка синеволосых старушенций и комары тебя прикончат. В сравнении с твоими обычными подвигами – это отдых. – Он указал на папку. – Здесь кое-какая информация о моей племяннице. Её бабка наверняка о ней рассказывала, так что местные будут ждать кого-то соответствующего описанию.
– Как насчёт интернета? – встрял Харрисон. – Там почти любого можно найти.
Морроу покачал головой:
– Она ещё в юности столкнулась с преследованием и жутко перепугалась. Теперь держится от сети подальше. Я проверил – всё чисто. – Он повернулся ко мне. – Ты должна быть готова к отъезду уже завтра.
Я потянулась к документам, отметив, что директор усиленно пялится на стену за моей спиной, избегая смотреть в глаза. Плохо. Я со страхом открыла папку и принялась читать.
«Сэнди-Сью Морроу». Боже милостивый, от одного только имени кровь стыла в жилах.
По мере чтения я холодела всё сильнее, а под конец подняла голову:
– Я не могу.
Почувствовав, что пахнет жареным, Харрисон перевёл взгляд с директора на меня в ожидании, когда плотину прорвёт.
– Ты профессионал, – заметил он. – Гений работы под прикрытием… ну, типа того.
– Тут, – я потрясла папкой, – речь не о прикрытии. Тут реинкарнация нужна.
– Слушай, Реддинг… – начал Морроу, но я перебила:
– Она библиотекарь. Последнее, что я читала, не считая отчётов о вскрытии, – это статью о том, как сделать глушитель из ватной палочки.
– Ты будешь перебирать вещи в доме, а не управлять библиотекой, – заметил Морроу. – Вряд ли кто-то попросит тебя порекомендовать книжку.
– Она вяжет.
– Значит, и ты на всякий случай научишься. Тебе не повредит хобби помимо коллекционирования трупов.
– Ну не знаю, сэр, – задумчиво протянул Харрисон. – Я видел спицы для вязания. Вы правда хотите отправить Реддинг к ничего не подозревающим мирным жителям с таким оружием? Помните историю с простым карандашом в Египте?
– Чушь не мели, – огрызнулась я. – Карандаш был автоматический, а не простой.
Морроу прокашлялся:
– Я уверен, что Реддинг сумеет сдержаться.
Я бросила папку на стол.
– Она была королевой красоты!
– Срань господня! – Харрисон согнулся от хохота. – Вот это Реддинг точно не потянет. Да вы гляньте! У неё волосы короче, чем у меня.
– Это удобно для работы, – буркнула я, проводя рукой по светлым волосам сантиметра три длиной, которые ещё накануне жарились под париком. – К тому же, я думала, короткие стрижки в моде.
– Короткие – да, – согласился Харрисон. – Но у тебя стиль Бритни Спирс времён нервного срыва. Не котируется ни среди мужиков, ни на конкурсах красоты.
Я всплеснула руками:
– Десять лет назад эта… эта особа самостоятельно организовала бабий марш. Рукодельница? Библиотекарь? Королева красоты? Прошу, скажите, что я могу убить её следующей.
Морроу встал и грозно уставился на меня сверху вниз:
– Довольно. Моя племянница прекрасная женщина. И теперь, до особых указаний, этой прекрасной женщиной станешь ты, или я сам тебя застрелю.
– Попробуйте, – пробормотала я.
– Что?
Я прикусила губу изнутри и стиснула кулаки:
– Без проблем.
– Отлично. Твой день расписан. Сделаешь педикюр, нарастишь ногти и волосы, научишься наносить макияж и ходить на каблуках, никого при этом не убивая. – Директор широко улыбнулся и направился к выходу.
Харрисон покосился на меня и медленно отодвинулся подальше. А затем, держа руку на пистолете, рванул к дверям вслед за Морроу.
Фальшивые волосы? Фальшивые ногти? Кто-то прикоснётся к моим ступням? О боже, они ведь наверняка выберут розовый лак, да?
Застонав, я уронила голову на стол и накрыла сверху руками. Это будет куда сложнее, чем когда я убила наркобарона «Тик-Таком».
И отнюдь не так приятно.
Глава 2
Жарким и влажным субботним вечером я сошла с автобуса в Греховодье, Луизиана, и не сомневалась, что шагнула прямиком в ад. Форрест Гамп ошибался. Жизнь не коробка конфет. Скорее, пачка слабительного, и судя по ощущениям, я проглотила её целиком.
Я оглядела главную улицу и скривилась. Помесь картин Томаса Кинкейда с фильмом ужасов. На самом краю города красовался миленький розовый магазин, будто бы украшенный кружевом. Перед крыльцом в ряд стояли горшки с цветами. Вывеска в витрине гласила: «Вы их убиваете, мы – набиваем». И гигантская голова косоглазого оленя рядом со входом.
Следующий магазин был целиком из бледно-голубого кирпича. На сей раз никаких горшков, зато от фасада к террасе на втором этаже тянулся плющ с милыми белыми бутончиками. На здешней вывеске имелась стрелка, указующая на розового соседа, и надпись: «Отдали им шкуру – отдайте нам мясо». Я очень надеялась, что это мясная лавка.
– Ваш багаж, мэ-эм. – Голос водителя автобуса выдернул меня из момента а-ля Алиса в Стране чудес.
Я посмотрела на два ярко-розовых чемодана с серебряными блестящими кисточками и подавила рвотный позыв. Пока я подвергалась пыткам в руках сотрудниц салона красоты, Харрисон отправился покупать сумки. Это стало его последним подарком на прощанье.
Я б лучше пулю из его девятимиллиметрового приняла.
Поблагодарив водителя, я всучила ему щедрые чаевые – если не вернусь отсюда, нужно, чтобы кто-нибудь вспомнил, где видел меня в последний раз, – затем вытянула ручку большого чемодана и примостила маленький сверху, стараясь не замечать свои длинные накрашенные ногти. Я просила чёрный лак, но Морроу позвонил раньше и предупредил их. Мне предложили вино и крошечные затейливые пирожные в попытке уломать на «изысканную лаванду» или «солнечный мандарин», но я устояла. В конце концов мы сошлись на «восхитительном красном», который я выбрала, потому что он точь-в-точь походил на цвет свежепролитой крови.
Я вытащила листок из кармана своего жуткого фиолетового костюма и сверилась с направлением. Дом моей «двоюродной бабули» находился, наверное, в миле отсюда, и в нормальных условиях это не было бы проблемой. В нормальных условиях, шагая эту милю, я могла попутно в одиночку уничтожить диктаторский режим. Но в льняном костюме при смертельной жаре Луизианы и на высоких каблуках мне повезёт, если хотя бы главную улицу одолею, не насадившись на оленьи рога, только бы со всем этим покончить.
