Красота требует средств - Балычева Галина

Однако у страха глаза велики. И когда шаги приблизились к моей комнате, я и вовсе запаниковала.

«Господи, — подумала я, — а закрыла ли я дверь на запор или нет?»

Теперь вскакивать с кровати и бежать закрывать дверь было уже поздно — я бы все равно не успела этого сделать.

А шаги в коридоре становились все громче и громче, и вот они уже почти оглушили меня своим грохотом, как шаги Командора из пушкинского «Каменного гостя».

Еще минута, и я бы, наверно, умерла от разрыва сердца, но тут до меня дошло, что эти шаги доносятся уже с другого конца коридора.

То есть тот, кто шагал, благополучно прошагал мимо моей двери, и теперь его осторожные, едва различимые шаги удалялись в направлении столовой или кухни. Я плохо знала расположение дома и не сразу смогла сориентироваться, откуда они доносились.

И чего мне с перепугу показалось, что они грохочут, как каменные? На самом-то деле кто-то, наоборот, очень тихо крался по коридору. Наверно, это у меня просто от страха в голове шумело.

Я вздохнула с облегчением. Вот уж поистине у страха глаза велики. За одну какую-то минуту какие только глупости в голову не пришли.

Я быстро соскочила с кровати и, подбежав на цыпочках к двери, повернула в замочной скважине ключ и так же быстро вернулась обратно под одеяло.

Теперь, когда дверь моей спальни была крепко заперта, я почувствовала себя в относительной безопасности и даже попыталась уснуть. Но не тут-то было.

Через некоторое время в коридоре снова послышались шаги и снова кто-то протопал мимо моей комнаты, правда, теперь уже в обратном направлении. И кому это там так не спится? Я, разумеется, тут же забыла про всякий сон и, приподнявшись на постели, стала напряженно вслушиваться в ночные звуки. Но никаких звуков больше не было, только тихо стукнула где-то дверь, и в доме наступила тишина.

Ну и слава богу! Я закрыла глаза и вскоре уснула.

Утром меня разбудил громкий голос Пьера. Он кричал откуда-то с улицы, но впечатление было такое, как будто бы он кричит мне на ухо.

— Марсель! — кричал он по-французски. — Ты только посмотри на этот ужас!

Я спрыгнула с кровати и, подбежав к окну, отдернула штору. Что там у них еще случилось?

Из окна моей спальни на втором этаже подробностей происшествия было не видно. Но, судя по тому, что Пьер бегал вокруг клумбы и, размахивая руками, звал на помощь садовника, можно было предположить, что что-то случилось с цветами.

Я открыла створку окна и выглянула наружу.

— Что случилось, Пьер? Почему вы так кричите?

Тот оглянулся на мой голос и, увидев меня в утреннем неглиже, как истинный француз сразу же забыл и про цветы, и про садовника и расплылся в благостной улыбке.

— Доброе утро, Мария-Анна! Как спалось?

Я вспомнила про глупые ночные страхи, из-за которых полночи никак не могла уснуть, и сказала, что спала хорошо.

— Спасибо, Пьер, все замечательно. А что у вас случилось?

Но Пьер ничего не ответил. В этот момент к нему как раз подбежал Марсель и, увидев что-то на земле, тоже стал бегать вокруг клумбы и размахивать руками.

«Да что у них там случилось-то, что они так бесятся? — удивилась я. — Спуститься, что ли, вниз и посмотреть?»

Однако прежде чем спускаться, надо было сначала одеться, потому что расхаживать в чужом доме перед малознакомыми мужчинами в ночной рубашке и халате — это было бы слишком... Все-таки я была не дома.

Но тут в дверь постучали — явилась Ленка. В отличие от меня она находилась дома и поэтому могла себе позволить с утра не одеваться и расхаживать в нежно-сиреневом пеньюаре с множеством оборок, кружев и бантиков.

В каждой руке Ленка держала по большой кружке с дымящимся кофе, а во рту у нее торчала сигарета. Судя по всему, стучала она ногой.

— Доброе утро, Марьяшка. Кофе хочешь?

Еще бы я не хотела утром кофе. Да я без него с утра вообще не человек. Со мной, пока я не выпью чашку крепкого черного кофе, лучше вообще не разговаривать. Все равно ничего хорошего из этого не выйдет. А вот после нескольких глотков я мгновенно добрею и становлюсь вполне нормальным человеком.

Я взяла у Ленки кружку и сделала несколько глотков.

— Ой, хорошо! — выдохнула я. — Божественный напиток! А что там у Пьера с Марселем случилось? Они бегают вокруг клумбы и кричат, как ненормальные.

Ленка подошла к окну и посмотрела вниз.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Пьер с Марселем выращивают какие-то редкие сорта роз, а с ними постоянно что-нибудь случается: то листья завянут, то корни загниют, а то еще что-то. А эти двое всякий раз бегают вокруг клумбы и рвут на себе последние волосы.

Ну насчет Марселя мне без разницы, пусть себе рвет, если ему так нравится. А вот что касается Пьера, так лучше бы он их поберег. Их у него и без того не так уж много осталось...

— Ну а как ты спала? — Ленка отошла от окна и повернулась ко мне лицом. — Кровать была удобная? Я специально поселила тебя в эту комнату. Здесь самая широкая кровать и к тому же с пологом.

Я посмотрела на кровать и кивнула.

— Да, красивая кроватка. И мягкая. Но вот что касается полога...

Я уже хотела поделиться с Ленкой своими ночными умозаключениями насчет кровати с пологом, но вовремя спохватилась и прикусила язык. Чего ради я буду пугать человека своими бредовыми фантазиями, когда у нее и своих проблем выше крыши?

— Что полог? — поинтересовалась Ленка.

— Полог?.. Да ничего... просто душно было. Под пологом воздуха не хватает.

Ленка удивленно вздернула брови.

— Правда? Странно.

— Правда-правда. У меня до сих пор голова все еще немного гудит. Надо бы на всякий случай выпить таблетку, а то разболится, не дай бог, по-серьезному и весь праздник перепортит. У тебя таблетки-то есть?

Ленка кивнула, но слышала она мой вопрос или нет, неизвестно — она смотрела в окно.

— Какие все-таки смешные люди эти мужчины, — с улыбкой произнесла она. — Ты только посмотри на них, как они скачут вокруг своей клумбы. Ну просто как дети.

Я подошла к окну и встала рядом с Ленкой. Перед домом с тачками и лопатами метались Марсель и Пьер. Марсель что-то копал, рыхлил и поливал, а Пьер кричал и размахивал руками — руководил то есть.

— Что это они там затеяли? — поинтересовалась я. — Цветы, что ли, сажают? И почему сейчас? Мы же, кажется, на маскарад собирались.

Ленка махнула рукой.

— Да бог их знает, что они там затеяли. Я в эти их садовые дела не вникаю. Они с Марселем часами могут обсуждать какие-то пестики и тычинки. И трясутся над своими розами, как ненормальные. — Ленка покрутила пальцем у виска. — Нет, ты только на них посмотри...

Но я в этот момент смотрела не на них, а на себя, а точнее, на свое отражение в зеркале. И то, что я там увидела, мне категорически не понравилось.

Опять у меня, как назло, глаза были красными, синяки под глазами — синими, а кожа — бледно-зеленой.

— Ленка, — разглядывая свое малосимпатичное отражение в зеркале, проныла я, — ты только посмотри на эту физиономию. — Я ткнула пальцем в зеркало. — Просто ужас какой-то. Опять не выспалась и глаза красные.

Ленка отвлеклась от созерцания полевых работ за окном и повернулась ко мне.

— Что, говоришь, красное?

Она подошла ко мне ближе и, уставившись на мою физиономию, стала внимательно ее рассматривать.

— Да, сегодня ты не в лучшей форме, — согласилась она. — Даже, скажем, совсем не в лучшей. Но ты не расстраивайся, это мы сейчас в два счета поправим. Пойдем-ка со мной...

Она потянула меня в коридор прямо в том виде, в котором я была, то есть в банном халате и босиком, но я уперлась в дверном проеме и выходить в таком непотребном виде наотрез отказалась.

— Да погоди ты, — схватившись за дверную ручку, запротестовала я. — В доме полно мужчин, а ты меня тащишь в таком неглиже. Погоди, я хотя бы джинсы натяну.

Ленка остановилась и посмотрела на меня с улыбкой.

— Каких мужчин? Эдька еще спит, а Пьеру с Марселем сейчас не до женщин. Они сейчас даже если бы и увидели тебя, то не обратили бы на твой внешний вид никакого внимания. Они, кроме своих цветочков, вообще мало что замечают.