Наталья Александрова - Дурдом с призраками
– Угу, – я кивнула и едва не прикусила язык от взгляда старухи.
Взгляд был как лазерный луч, ей-богу таким взглядом можно стенку резать, как в книжке «Гиперболоид инженера Гарина»! Ой, бабулька-то не так проста, с ней надо быть осторожнее!
– Может, еще что-нибудь принести? – спросила я, глазами указывая на поднос.
– Надо будет, так попрошу, – старуха по-прежнему глядела на меня с подозрением, – а ты пока ступай. Небось дел там невпроворот.
Я молча вышла. Когда дверь закрылась, мне захотелось показать камере язык. Еле удержалась.
Очень мне не понравился взгляд старухи. Но, с другой стороны, не с чего ей меня подозревать, скорее всего, она злится на ту, предыдущую горничную и перенесла свое недовольство на меня.
Но вот что интересно. Оказывается, нынешняя гостья – так самая Марианна Артуровна, хозяйка фирмы по найму прислуги, «Миссис Хадсон». Предыдущую горничную, Людмилу Васюкову, или как там ее звали на самом деле, нанимали через агентство. Стало быть, она должна быть в курсе. А она, увидев меня, нисколько не удивилась. Зато удивился ее муж. Это-то и странно…
И еще бабка. На вид вполне безобидная старушка, но этот ее пронизывающий взгляд… Я поежилась. И потом, камера над дверью и нарочито пустая комната…
И вот интересно, как же при таких предосторожностях горничная могла украсть злополучный альбом? Я, к примеру, при всем желании не смогла бы этого сделать – в ту, другую комнату бабка меня не пустила бы ни под каким видом… Может быть, права Маргарита Сергеевна и старуха в маразме? Сама засунула куда-нибудь этот чертов альбом, а все тут на ушах стоят…
Когда я спустилась вниз, гости собрались уходить. Виталик повез их в город. А мы с Анной Яновной совершенно умотались с уборкой. Я успела только перехватить хозяйку и сказать ей тихонько, что мне на завтра нужен выходной. Она молча кивнула.
Я решила, что пора съездить в тот самый магазин игрушек «Джумбо», показать там чек, возможно, удастся что-то выяснить.
Остатки ужина успел сожрать вездесущий Виталик, мне достались лишь два вчерашних круассана и чашка чаю. Кто ел круассаны, тот знает – они хороши только свежие, почти теплые, да если еще намазать маслом. А вчерашние становятся резиновыми… Но не в моем теперешнем положении капризничать.
Меня отвлек запах настоящего кофе. Как вам это понравится? Кухарка после трудов праведных решила вознаградить себя чашечкой из хозяйских запасов. Обо мне естественно никто не подумал. Господи, если ты есть, сделай что-нибудь, я не переживу такой несправедливости!
Вы не поверите, но бог внял моим мольбам. На кухню заглянула хозяйка и позвала Анну Яновну для беседы об утреннем завтраке своего мужа. Ему, дескать, завтра нужно рано уезжать, а она после приема собирается поспать подольше. Пока они в гостиной решали сложный вопрос, приготовить ли для Антона Андреевича омлет с ветчиной или блинчики с сыром и зеленью, я не теряла времени даром. Вылив нетронутую чашку кофе в раковину (нам чужого не надо, дело в справедливости), я мигом налила туда кипятку и плюхнула ложку растворимой бурды, которой потчует нас с Виталием кухарка по утрам, выдавая ее за кофе. Попей-ка, матушка, сама, чего другим подаешь!
Осуществив таким образом хоть небольшую, но месть, я приободрилась и поскорее убралась из кухни, хотя и хотелось поглядеть, какое у Анны Яновны будет лицо. Но лучше не надо, а то как бы она мое собственное лицо не попортила…
У себя в комнате я собралась уже ложиться, но чувство долга одержало верх, и я решила позвонить дяде Васе. Сегодня днем он звонил, но с этим приемом мне было не до него, так что разговора не получилось. А теперь его телефон угрюмо молчал. Ну, с мобильным-то все понятно, он вечно забывает его зарядить.
В конце концов, я решила, что они с Бонни отправились на позднюю прогулку. Может, и к лучшему, потому что говорить из этого дома опасно, вдруг у них установлена какая-нибудь подслушивающая техника? После бабкиного взгляда я во все поверю…
А сейчас спать… Сил больше никаких нету…
Я протерла лицо тоником и хотела нанести питательный крем, но баночка выскользнула из рук и покатилась под кровать, оставляя за собой жирный след. Я охнула и полезла за ней. Вымазалась в креме и пыли – как видно, убрать у себя в комнате у прежней горничной не доходили руки – но проклятая банка закатилась так далеко, что пришлось отодвигать кровать. Ничего полезного кроме, собственного крема для лица, я там не нашла, только ужаснулась при виде пыли, а еще в углу валялась дочиста обгрызенная резиновая кость, ну, эта вещь понятно из чьей пасти!
Я все же не поленилась и достала кость, чтобы выбросить. И была вознаграждена за свой труд – под костью лежал бумажный прямоугольничек, оказавшийся при ближайшем рассмотрении билетом на пригородную электричку. Отправление было с Балтийского вокзала, а сам билет куплен две недели тому назад. Зона указана пятая, то есть примерно час езды от вокзала.
Вы, конечно, удивитесь, но мне тут же вспомнилась одна деревня под симпатичным названием Ромашково. Ехать туда следовало по балтийской дороге, когда-то давно мы с бабушкой снимали там дачу. То есть снимала бабушкина подруга. А мы ездили туда, когда она оставалась там одна, чтобы ей не было скучно, и ребенок, то есть я, побыл хоть немного на свежем воздухе. Место там и вправду было чудесное, кругом луга, на которых растет множество ромашек, оттого и деревню так назвали.
Я еще раз посмотрела на дату. Так, кто-то ездил по этому билету в позапрошлый вторник, две недели назад. А это значит, что ездила пропавшая горничная, у нее по вторникам всегда случался выходной. В пользу этой гипотезы говорит и то, что магазин игрушек находится тоже у Балтийского вокзала. Очень удобно – купила игрушку по дороге и поехала. Куда? Очевидно, к ребенку… И правда, куда еще может ездить женщина с завидным постоянством? К любовнику, к ребенку или к врачу… Со здоровьем вроде бы у горничной все в порядке, молодая женщина, с чего ей болеть-то. С любовником, судя по тому, что мне о ней рассказывали, тоже дело обстояло просто – нет его и не было на примете. Девушка выглядела скромной, невидной, настоящей мымрой, как окрестил ее Виталик, а уж мужчины всегда чувствуют, есть ли кто у женщины или нету. Если есть, они как мухи на мед слетаются. Вот и на меня никто не смотрит, потому что нет никого, никому я не нужна…
Ну да ладно, об этом после, завтра все решим, а сейчас спать. И куда это запропастился дядя Вася, хотела бы я знать?
Проводив Василису на дело, Василий Макарович долго не мог найти себе места. Умом он понимал, что ничего такого особенного с ней случиться не может – дом большой, живут в нем приличные обеспеченные люди, у нее есть мобильник, так что всегда можно связаться с внешним миром. Но сердце говорило ему, что не следовало отпускать Василису одну. Да и Бонни тоже взглядом давал понять, что дядя Вася свалял дурака. Но что сделано – то сделано. Василиса, уезжая, велела им с Бонни быть умницами и заняться полезными домашними делами. Василий Макарович честно вымыл плиту и подмел пол на кухне. Потом разобрал завал на письменном столе и решил, что с него хватит.
Погуляли с Бонни, посмотрели телевизор, выпили в тишине чайку. Вечером позвонила Василиса и сказала, что все в порядке, она приступила к заданию.
Засыпая, Василий Макарович решил, что еще одного дня безделья он не выдержит, и если Василиса ведет расследование в загородном доме, то он может попытаться поразведать что-нибудь тут, в городе. Узнать, какая фирма у Богуславского, большой ли офис, сколько работает народу и так далее. Авось и нароет что-нибудь нужное.
Василий Макарович не слишком дружил с современными технологиями. Если требовалось найти что-нибудь в Интернете – он обращался к Василисе. Но сейчас Василиса находилась далеко, в загородном доме Богуславских, и он мог полагаться только на самого себя. Он тяжело вздохнул, включил компьютер и заглянул в блокнот, где Василиса оставила для него инструкции на все случаи жизни.
Инструкции были подробные, аккуратные, разбитые на отдельные параграфы, и каждый параграф заканчивался одной и той же фразой: «Если ничего не получается, звоните мне».
Найдя раздел, посвященный работе с Интернетом, дядя Вася начал выполнять его пункт за пунктом.
«Включить компьютер».
Это уже сделано.
«Найти на рабочем столе иконку с буквой Е».
Дядя Вася внимательно осмотрел свой рабочий стол.
Никаких икон на нем не было. Да их там и быть не могло – в его доме икон отродясь не бывало. Василий Макарович вырос в советские времена и был по мировоззрению атеистом и материалистом.
– Вот бестолковая девица! – пробормотал он раздраженно. – Все напутала!
Поскольку конец этого раздела венчала та же надпись, что и везде, он набрал номер мобильного Василисы.
Василиса ответила не сразу и говорила каким-то странным, полузадушенным голосом.
