Наталья Александрова - Дурдом с призраками
Маргарита намек поняла, поглядела на меня несколько неуверенно и сказала, что вскоре выяснит этот вопрос. После чего велела мне сервировать стол к ужину с гостями.
Анна Яновна пыталась меня учить, как это делать, но, отметив, что я и без ее указаний отлично справляюсь, умотала на кухню.
Я была не слишком довольна своей профессиональной деятельностью, пока что единственная зацепка – чек из магазина игрушек. Телефон дяди Васи не отвечал, тогда я улучила минутку и, сделав вид, что протираю пыль в кабинете хозяина, включила компьютер, вышла в Интернет и выяснила, что магазин игрушек «Джумбо» находится на Измайловском проспекте возле Балтийского вокзала.
Гости прибыли вместе с хозяином дома. Наконец-то я его увидела. Что ж, мужчина интересный, вид имеет солидный, прилично за сорок, одет дорого и со вкусом.
Впрочем, кто бы сомневался, Маргарита Сергеевна и здесь на высоте. А в общем Антон Андреевич Богуславский – типичный представитель отечественного среднего бизнеса, как его показывают в кино. Солидный, серьезный, обеспеченный человек, мой бывший муженек обещал со временем стать таким же. Только вид у него был понаглее и пузо побольше.
Парочка гостей выглядела колоритно. Муж – толстый, лысый, громогласный, и жена – худущая коротко стриженная брюнетка не первой молодости, с кроваво-красным маникюром и таким же сильно накрашенным ртом.
Так уж повелось в этом доме, что подавала еду сама кухарка Анна Яновна, облачившись по этому поводу в темно-синее строгое платье и передник – до того белый, что глазам смотреть больно. Я была на подхвате, так и то забегалась. Шутка ли – пять перемен! А еще то воду подай, то соку, то салфетку, то прибор столовый замени…
Вино хозяин дома разливал сам. Пили они много, особенно толстый гость. Он много ел, много пил, много говорил, рассказывал множество неприличных анекдотов и сам же над ними смеялся.
Его жена ела вроде бы и как все, однако с таким видом, как будто ей все не нравится – в тарелке едва ковырялась с брезгливым выражением, как будто выискивала там червячка или мошку.
С необъяснимым злорадством я поймала взгляд кухарки, которым она одарила капризную гостью. Хотя, если честно, я Анну Яновну понимала – кому понравится такое отношение? Тем более что все было вкусно, мужчины ели да нахваливали, и хозяйка смотрела приветливо, стало быть, прием удался.
После десерта все перешли в гостиную, где на небольшом столике стояли коньяки и ликеры. Кофе полагалось пить там, и вот уже Анна Яновна несет упоительно пахнущие чашки. Оказывается, она умеет варить вполне приличный кофе, а нам рука не дрогнет подавать никчемную растворимую бурду!
По случаю приема меня допустили к грязной посуде, накануне я как раз сдала экзамен по пользованию посудомоечной машиной. Разумеется, так развлекалась кухарка, на слово она мне не поверила.
И вот, когда я возилась с посудомойкой, раздался тихий мелодичный звоночек. Появившаяся кухарка озабоченно подняла глаза к потолку и хлопнула себя по лбу.
Оказалось, это звонит старуха, Вилена Леонидовна. В суматохе о ней позабыли, и теперь с помощью звонка она требовала ужин или что там ей понадобилось.
Анна Яновна бросила быстрый взгляд в сторону гостиной и пробурчала про себя, что ей хоть разорваться.
– Я отнесу! – предложила я, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала излишняя заинтересованность.
– Ладно!
Если вы думаете, что старухе достались остатки с барского стола, то глубоко ошибаетесь. Не дали ей ни супа из раковых шеек, ни куриного фрикасе, ни телячьих медальонов. И даже десерта не удостоили.
Кухарка мигом поставила на поднос диетический творожок, чашку бесцветного зеленого чая и слегка подогретый тост, намазанный джемом. Однако… кажется, в этом доме старушку тоже впроголодь держат… На коробочке с творожком была нарисована клубничка, но сама коробочка выглядела какой-то помятой, как будто ее долго валяли по полу или Плюш поиграл ею в собачий футбол. Я сунулась в холодильник, чтобы заменить некондицию, но клубничного творога там не нашла, так что поставила на поднос коробочку с вишенкой. И собралась уже идти, но тут кто-то больно сжал мне локоть.
– Ты чего это? – кухарка была в крайней степени ярости.
Глаза ее буквально вылезали из орбит, рот перекривился, и даже волосы, обычно зализанные гладко, сейчас торчали в разные стороны наподобие кусков колючей проволоки.
– Да ничего… – я растерялась и отступила, – просто эта упаковка мятая…
– Не твое дело! – она выхватила у меня из рук творожок с вишенкой и плюхнула на поднос все ту же мятую коробку с клубничкой. – Делай что велят, а не то живо вылетишь из этого дома!
Ой-ой-ой, какие мы строгие… Кажется, у этой женщины большие проблемы с психикой. И как только хозяева не боятся доверять ей приготовление пищи? Ведь взбрендит ей что-нибудь в голову в период обострения – и готово дело, положит в кофе вместо сахара цианистый калий…
Но я решила не спорить с ненормальной теткой, а то еще к старухе не пустит.
Я подхватила поднос и поднялась по лестнице наверх. И едва не уронила всю еду, потому что распахнулась дверь туалета, и прямо на меня вывалился тот самый толстый гость. И чего его наверх понесло, когда все удобства для гостей внизу есть!
– Пардон! – надо сказать, что он быстро сориентировался и ловко придержал дверь. – А вы кто?
– Новая горничная, Василиса, – скороговоркой пробормотала я, потупив глаза.
Мне вовсе не улыбалось базарить с ним в пустом коридоре. Во-первых, старуха ждет, а во-вторых, еще начнет вязаться, а хозяевам и его жене это может не понравиться.
– Василиса? – протянул он и вроде бы удивился.
Потом поглядел на меня внимательно. Все ясно – за столом он ел и на прислугу не смотрел, оттого и не узнал меня сейчас.
– Я могу пройти? – я показала глазами на поднос.
– Да, конечно, – он отвернулся и пожал плечами, а я постучалась к старухе.
– Кто там? – спросила дверь человеческим голосом.
Вот именно, не голос за дверью, а сама дверь. Я подняла голову и увидела над косяком небольшую такую камеру.
В свое время дядя Вася водил меня в специальный магазин и показывал там разную специальную технику – так, для общей эрудиции. Так вот, камера была небольшая, но качественная. И единственная во всем доме, если не считать обычной камеры перед входной дверью. Больше камер не было нигде – уж я-то знаю, за два дня облазила весь дом с тряпкой и пылесосом. И о чем это говорит? Но раздумывать было некогда, я сделала приветливое лицо и сказала, что это горничная Василиса принесла ужин.
Дверь тихонько открылась, замок оказался дистанционным. Я очутилась в большой и очень странной комнате. Во всяком случае, совсем не такой, какой я ожидала. Судя по альбому с фотографиями в переплете из потертого малинового бархата, бабуля была любительницей всего старорежимного. Я думала, что и мебель у нее старая, минимум позапрошлого века, в комнате обязательно присутствует огромный дубовый буфет и стол на трех львиных лапах, у ящиков комода кованые медные ручки, на стене висят картины или уж, в крайнем случае, черно-белые фотографии в резных рамках. На всех видных местах лежат вышитые салфеточки и пахнет в комнате лавандой, сушеными яблоками и немножко пылью.
Вместо ожидаемого я увидела довольно большую и почти пустую комнату. Там находились только стол, пара стульев, диван с жесткой деревянной спинкой и большая плазменная панель. Окна закрыты шторами, и дверь в соседнюю комнату тоже. Со слов хозяйки Маргариты Сергеевны я знала, что старуха занимает две комнаты.
Дверь за мной закрылась сама по себе. И только тогда шелохнулись тяжелые портьеры на внутренней двери, и в комнату выехало инвалидное кресло. Суперсовременное, управляемое электричеством.
Вот в чем дело! А Маргарита тоже хороша, не удосужилась сообщить мне, что свекровь ее – инвалид. Поэтому она живет затворницей…
Я поставила поднос на стол и повернулась к старушке, сидящей в кресле. На вид милая такая старушка, волоски седые колечками, платьице скромненькое в клеточку, кажется, моя бабушка называла такую материю бумазеей…
Я поздоровалась как можно приветливее, следовало сразу расположить старуху к себе. Но не получилось.
– Что они все там – умерли, что ли? – спросила она, не ответив на мое «здравствуйте». – Звоню, звоню…
– Там гости, они кофе пьют… – доложила я.
– Кто такие? – заинтересованно спросила старуха.
– Не знаю, – честно ответила я, – они мне не представились… Пара такая, он – толстый и шумный, а она – тощая, черная…
– И ногти – во! – старуха показала примерно метр длины.
– Точно! – обрадовалась я.
– Ну, это Арнаутовы, Женька с Марьянкой. Он довольно безобидный, а она стерва та еще. Агентство держит по найму прислуги, ты от нее, что ли?
– Угу, – я кивнула и едва не прикусила язык от взгляда старухи.
Взгляд был как лазерный луч, ей-богу таким взглядом можно стенку резать, как в книжке «Гиперболоид инженера Гарина»! Ой, бабулька-то не так проста, с ней надо быть осторожнее!
