Галина Куликова - Невеста из коробки
«Нет-нет, срочно нужно варить бабкину мазь, — думала она, мчась по ступенькам вниз. — Деньги нужны, как воздух. Деньги требуются каждый день, и много. Столько, сколько мне надо, я не зарабатываю. Придется напрячься по-настоящему. Скоро очередная выплата Гуркину, и теперь наверняка придется раскошеливаться на побелку потолка у Капитолины Захаровны».
Могучая, усатая и громогласная Капитолина Захаровна громоздилась в кровати, задрапированная пледом, и смотрела телевизор. Узрев Милу, она подмигнула ей и весело гаркнула:
— Ну, что, растяпа Николаевна, кран забыла выключить?
Покойный муж соседки, так же, как и обретавшийся где-то на Севере сын, служили военными. Вся семейка была шумлива и отличалась посконной простотой. Болезнь, свалившая Капитолину Захаровну с ног, не испортила ее веселого нрава.
— Взгляну на потолок, если не возражаете, — промямлила Мила и шмыгнула в кухню. Здесь было довольно чисто, только кухонный стол загромождали баночки, коробочки и бутылочки из-под лекарств. «Надо будет спросить, нет ли у нее пустых, — подумала Мила, прикидывая, сколько мази удастся изготовить из того пакетика корешков, который она притащила домой из Митяева. — Может быть, здесь найдется что-нибудь от головной боли?»
С потолка падали крупные звонкие капли. Почти повсюду медсестра Жанна подставила под струйки ведерки и тазики. Недолго думая, Мила выхватила из общей кучи подходящую коробочку и, достав таблетку, запила водой прямо из-под крана. Как раз в этот момент в кухне появилась пунцовая Жанна. «Видно, ей неловко, что она кадрила моего Гуркина, — подумала Мила. — По идее, я должна быть недовольна этим обстоятельством». Впрочем, она на самом деле была недовольна. Она как-то уже привыкла считать Гуркина своей собственностью. Кроме того, молодой ловелас обязан помнить, за что ему платят деньги. А если он будет терять голову от каждой медсестры, забежавшей в квартиру, то может свою роль благополучно провалить.
— Вот, — сказала Жанна, с грустью взирая на потолок. — Что теперь будет, Людмила Николаевна?
— Будет ремонт. Пусть потолок сначала подсохнет, потом я рабочих пришлю, — вздохнула Мила и направилась к выходу.
Попрощавшись по дороге с Капитолиной Захаровной, которая, увлекшись телевизионным действом, даже не делала попыток ее задержать и втянуть в беседу, Мила вышла на лестничную площадку. Когда она уже подходила к собственной двери, сверху высунулся взволнованный Листопадов.
— Что у вас произошло? — сдавленным голосом спросил он.
— Забыла кран закрыть и протекла на соседку. Ходила извиняться и оценивать материальный ущерб.
Листопадов вслух посочувствовал, а про себя подумал, что во всем виноват приход Гуркина. «Они наверняка целовались в коридоре и забыли про включенную воду», — решил он. Почему-то ему было досадно, что его подопечная без ума от этого типа. «Вероятно, он безмозглый болван», — мстительно подумал Листопадов и удивился самому себе.
Между тем Константин Глубоков, у которого закончились отгулы, разговаривал с Борисом по телефону.
— Что мне делать? — спрашивал он. — Лютикова через некоторое время потребует отчет, и я буду иметь бледный вид. Настоящий частный детектив к этому времени уже выяснил бы массу нужных вещей.
— Господи! Запудри ей мозги, скажи, что прорабатываешь разные версии… Ты не обязан отчитываться за каждый шаг.
— Но она хочет узнать, кто на нее покушается!
— Я уверен, что эти покушения как-то связаны с нашим «невидимкой». Узнаем, во что впутался дед, раскроем и покушения, точно тебе говорю!
— Но как мы можем что-то узнать, если ничего не делаем?
— Как это мы ничего не делаем? За Лютиковой следит наш человек!
— Но ведь он ее просто охраняет!
— Ему велено подслушивать разговоры, запоминать гостей и немедленно сообщать нам обо всех подозрительных деталях.
— Это может длиться вечно, — рассердился Константин.
— А чего ты хочешь? Большей близости к Лютиковой? Женись на ней!
— Я подумаю, — буркнул тот и положил трубку.
Глава 13
Мила тем временем мучила волосы, пытаясь своими силами уложить их в вечернюю прическу. Виноватый Гуркин снова надел костюм и теперь делал вид, что читает газету.
— Как я поеду в ресторан с такой мигренью? — рассердилась Мила, отбрасывая расческу. — Нет ли у тебя, Андрюша, таблеточки от головной боли? Капитолинзахаровнина мне что-то не помогла.
— Таблетка у меня есть, но лучше выпить горячего чаю с медом. Ты ведь наверняка начнешь вечер с алкоголя. А мешать алкоголь с обезболивающим — последнее дело.
Когда Гуркин удалился на кухню готовить обещанный чай, Мила бросилась к его пиджаку.
— Дурак, — шепотом обругала она его. — Если бы головная боль проходила от чая, половина фармацевтических фирм разорилась бы.
Обнаружив во внутреннем кармане пиджака трубочку с таблетками, она подумала: «Да-а… Непросто дается аспирантам наука. Небось мозги егозят днем и ночью». Когда она клала таблетки на место, то услышала, как в другом кармане звякнули ключи. Невинное любопытство повело ее руку в нужном направлении, и через секунду она разглядывала то, что извлекла на свет божий. Это, без сомнения, были ключи от машины. «Вот так номер! — опешила Мила. — Как такое может быть? Бедствующий Гуркин, который за полторы тысячи рублей готов тратить на меня пропасть времени, оказывается, имеет машину? И зачем-то скрывает это от меня».
Она положила ключи назад в карман и после некоторого размышления решила, что на самом деле все наверняка не так, как выглядит. «Кажется, я и сама могу придумать ответ на свой вопрос, — рассудила она. — Наверняка машина не его. Или друга, который одолжил ее Гуркину для того, чтобы тот встретил кого-то из родственников на вокзале, или вообще казенная. Возможно, завтра Андрюше придется с самого утра возить профессоров по городу на разные заседания. Есть и третий вариант — Гуркин подрабатывает где-то еще. Допустим, несколько дней в неделю он возит по магазинам какую-нибудь фифу из богатых, которая сама водить не умеет». Успокоенная, Мила вернула ключи на место и отправилась на кухню пить чай.
Памятуя, что в ресторан явится Орехов, все оставшееся время она усердно трудилась над собой и в конце концов добилась потрясающих результатов. Даже обычно сдержанный Гуркин несмело присвистнул, когда она предстала перед его взором.
* * *Первым в ресторане, куда они прибыли, им повстречался как раз Орехов. Он со одержанной усмешкой кивнул Гуркину и сейчас же обратился к Миле:
— Мне кажется, Милочка, нам следует подойти к прадедушке вместе.
— Втроем? — изумилась та. — Не думаю, что это хорошая идея.
— Зачем втроем? Только мы с тобой. Ты и я. В конце концов, мы еще не разведены.
— Если ты хочешь рассердить Андрея, то у тебя не получится. Он выше ревностил мелких дрязг. Правда, дорогой?
Гуркин победоносно улыбнулся, вскинув голову и придав подбородку некоторое подобие твердости.
— Может быть, ты познакомишь нас, как полагается? — сладенько улыбнулся Орехов, с преувеличенной торжественностью протягивая Гуркину руку. — Илья. А вы, кажется, Андрюша?
— Друзья зовут меня Андреем. Но если вам нравится все уменьшительно-ласкательное, я не против Андрюши, — ответствовал тот, напыжившись.
— А ты бледна, — снова обратился Орехов к жене, изображая всем лицом тревогу и заботливость.
— Всего лишь мигрень. А ты что подумал? Что на меня подействовала встреча с тобой?
— Трудно так не подумать, — пожал плечами Орехов. — В прошлое наше свидание ты тоже выглядела не лучшим образом.
— Потому что у меня были серьезные проблемы.
— Кстати, ты их уже решила?
— Решаю, — неопределенно ответила она и взяв Гуркина под руку, плавно обвела его вокруг Орехова.
Они направились к имениннику вручать подарок. Гостей в банкетном зале было много. Как раз в этот момент они начали усаживаться за столы, смеясь и переговариваясь. Дамы все поголовно были декольтированы и надушены. Именно они рождали вокруг себя оживление и держала в тонусе казавшихся издали почти одинаковыми мужчин.
— Тебе не кажется, что для прадедушки этот праздник слишком многолюден? — спросил подкравшийся сзади Орехов, воспользовавшись тем, что Гуркин отвлекся. — Вот, выпей, голова пройдет. — Он протянул ей фужер с красным вином. — Или ты после нашего разрыва уважаешь только очень крепкие напитки? Такие, которые напрочь отшибают память?
Мила рассердилась. Уж не намекает ли гнусный Илья на то, что она безутешна? И топит свое горе в сорокаградусной? Приняв фужер, она мелкими глотками расправилась с его содержимым, не останавливаясь, чтобы передохнуть.
— Умница, — похвалил Орехов, отнимая у нее пустую посудину. — Вот увидишь, очень скоро ты почувствуешь себя совсем по-другому.
Он оказался прав. Через некоторое время, когда народ наелся и пошел плясать и вовсю общаться, Мила ощутила внутри себя первые симптомы неблагополучия. Гуркина увели на перекур две ее двоюродные тетки. Он преподносил им огонек и дежурно улыбался. А они бегали вокруг него и гладили по рукавам пиджака.
