Дарья Донцова - Фея с золотыми зубами
– О’кей, – растерянно согласилась я, – а откуда трусики?
Юра ткнул в сторону коробки.
– Оттуда! Я сам поразился. До сих пор не видел у тебя столь роскошных прикидов!
В процессе разговора Шумаков вытаскивал из коробки фиолетовый балахон со стразами, лифчик, смахивающий на гамак, шаль истошно зеленого цвета и прочие изыски.
– Полушалочек угарный, – заявила Зоя.
Я поспешила откреститься от шмоток.
– Это не мое.
– На коробке написано «мама», – заявил Юра.
– А там «папа», – ткнула пальцем в другой ящик Зоя, – еще вижу «Макс». Вспарывай их, ребята!
Юра начал открывать одну коробку, я быстро справилась со второй и вытащила на свет несколько непромокаемых комбинезонов, поводки, миски и пожеванные резиновые игрушки.
– Используя метод дедукции, могу определить хозяина, – загремела Зоя, – у комбеза четыре ноги. Учитывая, что люди, как правило, не разгуливают на четвереньках с ремешками вокруг шеи, не вылизывают металлические плошки и не забавляются с пищалками, смело делаю вывод: Макс – это пес.
– Лабрадор, – добавил Юра.
Я не упустила возможности поспорить.
– Немецкая овчарка.
– Ротвейлер, – изменил свое мнение Юрасик.
– Нет, – уперлась я, – алабай.
– Риджбек! – воскликнул Шумаков.
– Аргентинский дог, – не осталась я в долгу.
– Эй, вы не о том, – перебила Зоя, – на вашем месте я задала бы другой вопрос.
– И какой же? – заинтересовалась я.
Зоя обвела рукой скопище картонных коробок.
– Если здесь чужие вещи, то где ваше шмотье?
– Разумно, – согласилась я и повернулась к Юре, тот схватил телефон и заорал:
– Контора по переезду? Вас беспокоит Шумаков. Вы… о… а… и… у…
Закончив петь гласные, Юрасик торжественно сказал:
– Уно моменто!
Я, словно загипнотизированная, наблюдала, как он опять терзает трубку.
– Здрасте. Можно Шунакова? Я Шумаков! О… а… и… у… э… аха… ну-ну… отлично… Шикарно… Через сколько? О… а… у… э…
– Утрамбовывай барахло назад, – приказал Юра, запихивая сотовый в пиджак.
– Йес, босс! – ответила я. – Не сочти за труд, расскажи своим вассалам, что случилось?
Юра со вкусом чихнул, Фердинанд, мирно дремавший на куче тряпья, подскочил над импровизированной кроватью и предпочел удрать из комнаты.
– В день нашего переезда у фирмы было несколько заказов, – запыхтел Юра, толкая коробки в коридор. – Я Шумаков, фамилию вписали в бланк, а сверху положили квитанцию от Шунакова.
– Можешь не продолжать, – заржала Зоя, – вещички Шумакова оказался у Шунакова, и наоборот.
– Ага, – выдавил Юра, пытаясь справиться с очередным ящиком. – Шунаковы живут близко. Его зовут Коля, он сюда едет на машине, в ней наши шмотки, водитель поможет их втащить и загрузить чужие. Совершим ченч.
– Так чего стоим, кого ждем? – пробасила Зоя, легко подняла самую здоровую коробку и словно пылинку понесла ее к лифту.
Благодаря силе и неутомимости Зои мы спустили к подъезду весь багаж Шунаковых. Слава богу, сегодня в столице явственно запахло весной, весь день грело солнышко, вечером не было дождя, и рядам коробок на тротуаре не угрожали ни грязь, ни вода.
– Где машина? – нетерпеливо спросила Зоя.
– Думаю, нужно ждать грузовик, – вздохнула я.
– «Газель», – отрезал Юрасик.
Я раскрыла рот, но тут весьма вовремя вспомнила девятнадцатое золотое правило счастливого брака: «Всегда соглашайся с мужем, говори ему: «Да, любимый» и поступай по-своему». Если супруг удивится, скажет, например: «Секундочку, я велел покрасить стены в серый цвет, а не в желтый», мигом покажи ему блокнот и озабоченно ответь: «Солнышко, я всегда записываю твои приказы, сам знаешь, у женщин памяти нет. Вот, зафиксировала: солнечный».
Я решила от теории перейти к практике.
– Да, любимый, «Газель».
Вопреки обещаниям пособия Юра не успокоился. Наоборот, его озадачала моя покорность. Но тут Зоя закричала:
– Приехал!
Мы с Юрой повернулись. У тротуара парковался черный блестящий автобус с затонированными стеклами, одно из которых украшала белая надпись «Путь наверх».
– Ущипните меня, – попросил Юра, – это же…
– Катафалк! – заорала Зоя.
Я попятилась к двери. Кто-то из соседей умер, вот уж некстати мы выставили коробки! Пока я панически соображала, что делать, похоронные дроги застыли у бордюра, водитель высунулся из окна и спросил:
– Вы Шумаковы?
Юра кивнул, а я поостереглась уточнять, что мы не являемся законными супругами и не носим одну фамилию.
– Супер, – обрадовался шофер, – рад знакомству, хоть оно и состоялось при столь глупых обстоятельствах. Как действуем?
– Странный у тебя кабриолет, – не выдержала Зоя.
Николай похлопал катафалк по железному боку.
– Я работаю в ритуальном агентстве, хозяин дал коня для переезда, чего бабло зря тратить, если есть свои тачки. Семен Михалыч душа человек, на такого трудиться одно удовольствие. Кстати, если понадобится, обращайтесь, скидку оформим, как для своих.
Я машинально приняла протянутую Николаем визитку, украшенную черно-золотым орнаментом.
– Уж лучше вы к нам, – процитировала известный кинофильм Зоя, – скидка на крематорий не то, о чем я мечтала с детства.
– Не, мы только по перевозке, гробам и аксессуарам, – не понял юмора Коля, – все дорого до изумления, за одну атласную подушку хрен знает сколько отвалить надо.
– И зачем она мертвому? – заморгала Зоя.
– Неудобно же на ровном, – ответил Николай.
– Трупу без разницы, – отбрила Зоя.
– Оно, может, и так, а может, и нет. Лежит усопший и материт родственников, думает: «Ну, сволочи, в последний путь пожидились прилично проводить», – заявил Коля, – и перед гостями неудобно.
– Вещи будем обменивать? – вернул нас к действительности Юра.
Следующий час мы выуживали из катафалка наши шмотки и сваливали их неподалеку от подъезда. Николай и Юра таскали здоровенные коробки, Зоя не отставала от мужчин, мне казалось, что она намного сильнее парней, легко поднимала упаковку, с которой «мальчики» едва справлялись вдвоем. Мне, вследствие физической хилости, доставались мелкие предметы или легкие пакеты, зато когда Юра спросил:
– Много там еще объемной поклажи? – мне удалось пролезть в самую глубину катафалка.
Я ловко преодолела преграду из тюков и крикнула:
– Не особенно. Похоже, осталась чистая ерунда. Хотя, нет, на полу лежит здоровенная бандура.
– Сейчас, – деловито пообещал Коля.
Мужчины вкупе с Зоей с удвоенной силой принялись за работу.
Я осталась внутри катафалка и старательно подталкивала кое-какую поклажу к дверям машины.
– Похоже, мы коробки в одном месте брали, – заметил Коля, в очередной раз появляясь в зоне видимости.
– На фирме купили, – сказала я, – магазинчик «Переезд», он у них на первом этаже открыт.
– И я туда же ходил, – выдохнул Николай, хватая очередной тюк, – веревки, чтобы узлы вязать, у них брал и карандаш несмываемый для маркировки.
Я кивнула, пнула последний тюк и замерла.
– Эй, ты чего? – забеспокоился Юра, успевший сменить Николая.
– Длинный ящик, похоже, пианино, – пробормотала я, – разве у нас оно было?
Поскольку других вещей в катафалке не осталось, Юрчик залез внутрь и начал чесать подбородок.
– Не, музыкальный инструмент высокий, а этот чуть повыше кошки. На что похож ящик? Вроде знакомая штука.
– У фортепьяно ножки откручиваются? – предположила я.
– Понятия не имею, – признался Юра, – у меня только гитара была, семиструнная.
В автобус всунулась Зоя.
– Эй, чем озаботились?
– Нашли рояль, но он не наш, – отрапортовал Юра.
– Коля! – заорала Зоя. – Там фоно, оно твое?
– Не-а, – закричал тот в ответ, – у нас никто не играет.
– Зачем инструмент в катафалке? – недоумевала я.
– Может, похоронный марш исполнять? – выдвинула версию Зоя. – Типа, живая музыка, не фонограмма.
– Где? – забухтел Коля, отодвигая Зою. – Ну вы даете! Домовину с пианино перепутали!
Я решила продемонстрировать эрудицию:
– Фортепьяно и рояль – это разные инструменты, а пианино…
Продолжение фразы утонуло в вопле Зои.
– Домовина? Там гроб?
Я отскочила подальше от полированного ящика, наткнулась на сиденье и шлепнулась на него. Юра отпрыгнул в другую сторону и тоже плюхнулся на диванчик. Зоя начала креститься, а Коля заржал.
– Че? Испугались? Не дрейфь, ребята, он пустой. Мне завтра в семь утра надо гроб в морг доставить, вот и прихватил его с собой, неохота в пять вставать, на склад за ним тащиться, ну и запихнул с вечера.
– Отлично придумал, – промямлил Юра.
Коля сложил руки на груди.
– Ты вроде мент?
Шумаков кивнул.
– Служу в убойном отделе.
– И гроба испугался? – хмыкнул Николай.
Юра растерянно глянул на меня, а Коля продолжал ехидничать:
– Щас покойничек вылезет и за нос тебя схватит! Не пугайтесь, гроб без клиента! Давайте мои шмотки внутрь засунем.
