Марш-бросок к алтарю - Логунова Елена Ивановна

— Сдали работу, разгильдяи? — выглянув из своего кабинета на стук закрывшейся входной двери, грозно насупил лохматые брови Бронич.

— Сдали! — радостно ответила я.

А Эндрю спросил Бронича, не может ли тот одолжить ему тысячу.

— Тогда работайте еще, — проигнорировав просьбу о займе, милостиво сказал шеф и ушел, оставив нас с коллегой в некотором недоумении относительно смысла сказанного: то ли начальство сообщило, что раздумало нас, разгильдяев, увольнять, то ли благословило на новый трудовой подвиг?

Андреас, у которого по-прежнему непрестанно трезвонил мобильник, сказал, что считает правильным досрочно объявить обеденный перерыв, и убежал из офиса. Я тоже решила, что подвиги могут подождать, и пошла к себе — пить кофе с очередным батончиком и проверять правоту Ницше, который сказал, что шоколад заменяет любовь. В отсутствие Дениса Кулебякина я вынужденно удвоила потребление сладкого, но ощутимого результата пока не заметила. Любви во всех ее проявлениях хотелось все больше.

«Говорю же, надо завести еще одного кавалера!» — сладко чавкая шоколадом, посоветовал внутренний голос.

Я вздохнула. Вопрос «Быть иль не быть распутной и развратной?» вставал передо мной с периодичностью, совпадающей с затяжными исчезновениями милицейского бойфренда. Изменять Денису мне не хотелось, но и тянуть личную жизнь редким пунктиром было уже невыносимо.

— А где его взять, этого кавалера? — вздохнула я.

И тут же вспомнила, что Трошкина позавчера взяла на себя обязательство найти супруга для Катерины. Стало быть, какие-то ответы на вопрос «Где взять?» у нее уже должны быть. Заодно я вспомнила о тех обязательствах, которые взяли на себя наши доблестные правоохранительные органы и иже с ними. Тот факт, что наши телевизионные деятели оповестили общественность о милицейских успехах в раскрытии данного дела, принимать во внимание не стоило. Бодро приврать, чтобы успокоить общественное мнение, запросто могли и менты, и «смишники». Я задумалась: возможно ли, что Ратиборского устранили представители тех самых девяти процентов молодежи, против нездоровой жизнедеятельности которых он активно выступал как депутат и глава профильного комитета?

«Надо бы узнать, кого там они задержали», — подсказал внутренний голос.

Я кивнула, и тут — вот только попробуйте сказать, что телепатии не существует! — на пороге нашей конторы, словно услышав мои недавние мысли, материализовалась Алка Трошкина.

Малогабаритная плоть моей подружки была облечена в модное платье. Зная, что Алка всем нарядам предпочитает застиранные джинсики и выцветшие маечки, я вопросительно приподняла брови. Я что-то пропустила? У Трошкиной сегодня какой-то особый день?

— Всем привет! — громко сказала Алка и продефилировала к моему столу, опасно покачиваясь на высоких каблуках.

Мои брови вплотную приблизились к линии роста волос. Трошкина на шпильках — это было крайне редкое зрелище! В последний раз я любовалась им… Дай бог памяти… Ага, на Новый год! Но и тогда только авторитетное мнение Зямы убедило Алку в том, что, если из-под подола вечернего платья «в пол» не видна обувь, это еще не повод надевать кроссовки.

— Привет! У тебя какой-то праздник? — спросила я, убирая с гостевого кресла свою сумку, чтобы Трошкина могла присесть.

Она с облегчением упала на мягкое, помассировала лодыжки и ответила:

— Ага. У нас сегодня смотрины!

— У кого — у нас? — насторожилась я.

Всего пять минут назад я размышляла о том что одного Дениса в качестве жениха мне маловато, но для решительных действий в этом направлении, оказывается, еще не созрела.

— Хороший вопрос! — похвалила меня подружка. — Действительно, у кого?

Я попросила объяснений, и Трошкина охотно их мне дала.

Оказывается, она успела заочно сосватать Катерину сыну одной знакомой старушки! Эту пожилую даму знаю и я, с ней приятельствует моя собственная бабуля, но ее великовозрастный отпрыск мне не знаком.

— Он очень приличный человек, — заверила меня Алка. — Доктор наук, между прочим! Работает на предприятии по производству солнечных батарей, неплохо зарабатывает. Уже главный инженер! Живет в отдельной квартире, имеет автомобиль «Пежо» и дачу у моря. Сорок восемь лет, не женат, домашних животных, детей и бывших супруг также не имеет. По словам бабы Сони, он очень устал от одиночества и давно уже жаждет вкусить радостей супружества.

— А в чем подвох? — внимательно выслушав, спросила я.

— Не знаю. А обязательно должен быть какой-то подвох? — Трошкина невинно захлопала густо накрашенными (еще одна редкость!) ресничками. — Может просто не встретил еще человек свою половинку! Такую, чтобы его горячо полюбила и захотела остаться рядом навсегда!

Я только усмехнулась. Трошкина — известная идеалистка, а вот я не чужда здорового цинизма. Так что мне трудновато поверить, что обеспеченному доктору наук еще не попадались половинки, готовые горячо полюбить отдельную благоустроенную квартиру, банковский счет, дом у моря и автомобиль «Пежо». И до конца жизни сливаться с ними в экстазе!

«Что-то тут не так», — поддержал меня внутренний голос.

Но вслух я своих сомнений не выразила. В конце концов, это же не мне жених, это вариант для Катьки, так что пусть она сама думает, брать ли это сокровище. Точнее, отдаваться ли ему.

— Катька-то не против, я ей звонила и все рассказала, — заверила меня Трошкина. — Проблема в том, что Катерина никак не может приехать на смотрины! Ее врач категорически не отпускает. У нее там сейчас какой-то критический срок, при котором крайне желателен строгий постельный режим. Ну, не может же она знакомиться с женихом, лежа в постели?!

— Запросто могла бы, не будь эта постель в роддоме, — возразила я. — А так, конечно…

Я побарабанила ногтями по столу и придумала: — Перенесем-ка мы эти смотрины на недельку! — Нельзя! — вздохнула Алка. — Никак не получится! Наш жених завтра уходит в отпуск, а через три дня на целых два месяца уезжает в свою приморскую резиденцию. Будет устанавливать там на крыше уникальную систему солнечных батарей, собственное изобретение, кажется, очень перспективное. Мы же не повезем проблемно беременную Катьку на смотрины за тридевять земель? И ждать возвращения жениха нам тоже никак нельзя.

— Если я правильно считаю сроки, Катерину нужно выдать замуж на этой неделе, иначе потом придется объявлять новорожденного младенца пятимесячным, — кивнула я. — То есть сегодня они должны познакомиться, а до субботы пожениться.

— В пятницу! — кивнула Алка. — Мы с бабой Соней договорились на пятницу, она уже меню для свадебного ужина составляет. А в ЗАГСе без очереди пройдем, у жениха там двоюродная сестра работает, поможет по-родственному. Все будет скромно, но со вкусом: гостей человек десять, только самые близкие, торжественный ужин в семейном кругу, первая брачная ночь в люксе «Хилтона», а потом молодой супруг отправится экспериментировать со своими солнечными элементами, а молодая жена под предлогом невозможности резко бросить общественно важную работу останется в городе.

— Отличный план, — без энтузиазма согласилась я. — Я вижу только один минус: сегодняшние смотрины не состоятся! И весь твой план коту под хвост.

— Вот именно! — Трошкина перестала хлопать ресничками и посмотрела на меня в упор: — Инка! Вся надежда только на тебя!

— А что я могу?

Не услышав в моем голосе откровенного протеста, Алка оживилась:

— Я все придумала! Вместо Кати на смотрины к Саньке, то есть Александру Ильичу, пойдешь ты!

— Ты с ума сошла?! Мы с Катькой даже не похожи!

— Да ты не бойся, я все продумала! — Трошкина успокаивающе похлопала меня по руке. — Что значит — не похожи? Две руки, две ноги… Обе не хромые, не горбатые, и роста почти одинакового, когда Катька на каблуках, а ты в тапочках.

— Но Катька рыжая! — напомнила я.

— Вот именно! Наденем на тебя кудрявый рыжий парик, и жених запомнит только самую яркую примету невесты — пышную огненную шевелюру!