Михаил Серегин - Шесть извилин под фуражкой
Веня на минуту остановился, подумал, затем развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал к учебному корпусу, где как раз в это время в школьной библиотеке должна была находиться Зося.
* * *
Ворохватов расхаживал по кабинету, то и дело бросая недовольные взгляды на выстроившихся перед ним курсантов. Капитана Мочилова так и не нашли, даже не вышли на его след, не говоря уже о поимке его похитителей.
Все версии, которые разрабатывались им самим и стоящими перед ним курсантами, не подтвердились, а это не делало чести ни старшему лейтенанту, ни его подопечным.
– Итак, на данный момент у нас нет ни одной зацепки, которая помогла бы выйти на след капитана Мочилова или его похитителей, – констатировал Иван Арнольдович. – Плохо, очень плохо. Значит, версия с любовником его жены оказалась ложной? – обратился он к Феде.
– Так точно, товарищ старший лейтенант, – подтвердил Ганга. – У него просто железное алиби на вчерашний вечер, мы все проверили.
– Понятно, – скорчил кислую мину Ворохватов. – Ну а Зубоскалин с Утконесовыми чем занимались? – обратился он к Сашке и близнецам.
– Проверяли курсантов на предмет наличия какой-либо антипатии к капитану Мочилову, – не моргнув глазом, соврал Дирол, а близнецы согласно закивали.
– Нашли?
– Что нашли? – не понял Санек.
– Наличие антипатии.
– Нашли, – кивнул Дирол. – Многие курсанты, как оказалось, недолюбливают Глеба Ефимовича за его строгость и справедливость, но похитить его вряд ли кто-нибудь из них мог.
Естественно, курсанты скрыли от старшего лейтенанта инцидент с Петей Птахиным и его собакой, а также то, что Андрею Утконесову вместе с Васей Муромцевым пришлось мыть туалеты в наказание за драку.
– Значит, у вас тоже никаких положительных результатов, – вынес вердикт всему услышанному старший лейтенант. – И что теперь делать, а? Я вас спрашиваю. Еще день-два, и мы уже не сможем скрывать исчезновение капитана даже под видом его якобы болезни. Кстати, а почему я Кулапудова не вижу? – внезапно заметил он отсутствие Вени.
На самом деле никто не видел Кулапудова с самого утра, все даже представления не имели, где он сейчас может находиться. Однако Ворохватову решили ничего не говорить.
– Он э-э… – замялся Леха Пешкодралов.
– Он сейчас проверяет еще одну версию, – быстренько ответил за друга Федя.
– Да? И какую же?
– Он нам не сказал, – честно признался Ганга. – Наверное, еще не совсем в этой версии уверен, – высказался он, даже не подозревая, насколько в этот момент был близок к истине.
– Эх, самовольщики, – огорченно проговорил Ворохватов, опускаясь в свое кресло. – Нет бы с преподавателями посоветоваться, помощи попросить, а то все сами и сами, наломают дров, а потом мне же и расхлебывай.
– Веня не наломает, – уверенно сказал Федя. – Он среди нас самый разумный, даже Мочилов так говорил.
– Вот именно, что Мочилов говорил, – неожиданно разозлился Иван Арнольдович. – Воспитал молодцов, которые его самого и найти не могут.
– Зачем вы так, Иван Арнольдович?… – попытался в который уже раз вступиться за своего капитана Дирол, но Ворохватов был непреклонен.
– Значит, так, – сказал он, поднимаясь, – или капитан Мочилов будет найден в ближайшие два дня, или придется подавать в розыск, а тогда ни мне, ни вам, ни тем более нашей школе покоя не будет, так и знайте. А вашу группу я передам… – старший лейтенант на минуту задумался, а потом выпалил: – Вашу группу я передам в подчинение Фролу Петровичу Садюкину.
– Нет, – одновременно выдохнули близнецы и Дирол.
– Да, – категорично покачал головой Ворохватов.
– Он сделает, – без сомнения в голосе подтвердил Ганга.
– А теперь идите и думайте, что делать дальше, – разрешил Иван Арнольдович и демонстративно отвернулся к окну.
Пришлось курсантам, словно побитым щенкам, одному за другим выйти из кабинета и направиться к общежитию.
– Он так говорит, как будто это мы виноваты в том, что Мочилов исчез, – возмущался по дороге Дирол.
– Может, и так, – задумчиво проговорил Ганга.
– Как это так? – опешил Санек. – Ты еще скажи, что сам Мочилу похитил и под кроватью своей прячешь.
– Не прячу, – покачал головой Федя. – Но, возможно, в исчезновении Глеба Ефимовича есть и наша вина. То есть… моя, – с этими словами он опустил взгляд и замолчал.
– Да можешь ты толком объяснить, в чем тут твоя вина? – не выдержал Пешкодралов.
– А в том, что я ведь вчера дежурным был по территории и не мог не заметить того, кто Мочилова похитил, ведь произошло это в стенах школы милиции, – покаялся Федя.
– Фу ты, напугал, – облегченно выдохнул Дирол. – А я-то уж было подумал, что ты с похитителями в сговоре состоял.
– Это хуже, чем в сговоре, – продолжал заниматься самобичеванием Ганга. – Как будущий милиционер я должен чуть ли не по запаху обнаруживать преступника или того, кто только еще собирается совершить преступление.
– Федя, знаешь что, – устав слушать покаяние друга, заговорил Леха. – Если ты не прекратишь сам себя винить, то придется дать тебе в глаз.
– Зачем? – поднял на него испуганный взгляд Федя.
– В целях профилактики возможной депрессии, – пояснил Пешкодралов. – И вообще, предлагаю всем переместиться в нашу комнату и подумать над дальнейшим планом действий.
С этим вполне разумным решением никто не стал спорить, и все, ускорив шаг, продолжили путь.
* * *
В библиотеке почти никого не было, но Зося, как и обещала, оказалась на месте. Она прилежно просматривала подшивки местных и центральных газет, полностью углубившись в это занятие. За огромной кипой подшивок девушку практически не было видно, но Веня безошибочно определил ее местнонахождение.
– Зося, мне нужна твоя помощь, – подскочил Веня к девушке так неожиданно, что она даже ойкнула.
– Ты что так кричишь?! – приложив указательный палец к губам, зашипела она. – Говори тише, иначе нас мигом отсюда выкинут.
– И пускай выкидывают, – не испугался Кулапудов. – Ты и так здесь почти целый день провела, а я библиотеки вообще никогда не любил. У меня к тебе есть очень важное и ответственное дело, достойное настоящего милиционера.
– И какое? – без особого энтузиазма в голосе спросила Зося, которая терпеть не могла, когда Веня начинал говорить загадками.
– Я же говорю, важное, – повторил курсант.
– То, что важное, это я уже поняла, – начала злиться девушка. – Слушай, или ты мне сейчас же говоришь, что там у тебя случилось, или немедленно оставляешь меня в покое, наедине с этими газетами.
– Ладно, ладно, – сжалился над ней Кулапудов, затем вытащил из кармана брюк найденную у забора брошку и, показав ее девушке, спросил: – Как ты думаешь, что это такое?
– Брошка, – пожав плечами, ответила Красноодеяльская, затем взяла украшение, взвесила в руке, оглядела со всех сторон и добавила: – Золотая и очень старинная.
– Вот именно, – многозначительно протянул Веня. – А знаешь, где я ее нашел?
– Кулапудов, ты что, новую игру придумал под названием «Угадай ответ»? – снова начала злиться девушка. – Откуда мне знать, где ты нашел эту брошь, если ты собирался целый день кусты осматривать… Ой, это ты в кустах нашел? – изумленно посмотрела она на парня.
– Вот именно, – повторил Веня. – И кто, ты думаешь…
– Ее потерял? – закончила за него вопрос Зося и сама же на него ответила: – Тот, кто похитил Мочилова!
– Молодец, Зосенька, из тебя выйдет настоящий сыщик, – радостно похвалил ее Кулапудов.
– Спасибо, – зарделась девушка, но тут же нахмурилась и поинтересовалась: – А с чего ты взял, что эта брошка принадлежит похитителям? Может, она в тех кустах уже месяц валяется?
– Рано я тебя похвалил, – огорчился Веня и принялся объяснять: – Если бы она там долго лежала, то грязью, пылью покрылась бы, а она, видишь, чистенькая совсем, – он принялся внимательно вглядываться в золотые переплетения вокруг фиолетового камня.
И в этот момент курсант Кулапудов обнаружил самую настоящую улику. В одном из золотых ушек торчал крохотный рыжеватый волосок.
– Зося, – от волнения Веня перешел почти на шепот, – здесь волос.
– Чей?
– Не знаю чей, – отмахнулся Веня. – Наверное, преступника.
Он вытащил волосок и показал его Зосе. Девушка разглядывала тоненькую рыженькую нитку так долго, что казалось, будто в этом волоске она хочет увидеть портрет самого преступника. Затем она подняла глаза на Веню и сказала:
– Это явно женский волос, причем цвет его ненатуральный. Женщина, которой принадлежит брошь, крашеная. Вот, – и Зося победно взглянула на Кулапудова.
– Это точно? – не поверил тот.
– Абсолютно, – уверенно заявила девушка. – Один кончик волоса темненький, все остальное рыжее, а значит, его хозяйка использует краску для волос.
– Зося, ты гений! – воскликнул Веня и в порыве чувств чмокнул Зосю прямо в губы, отчего та мгновенно покраснела, как спелый помидор, и прошипела:
