Наталья Александрова - Сон в брачную ночь
Движимая любопытством, Лола выдвинула этот ящик и заглянула в него.
Там лежали несколько больших цветных фотографий.
В первый момент Лола решила, что на всех этих снимках – она сама. Но как следует приглядевшись, убедилась, что это не так.
На четырех фотографиях действительно была она, причем Лола сразу поняла, когда ее сфотографировали – сразу же после того, как она вышла из здания телестудии после ток-шоу. Она была в той самой одежде, в которой ездила на телевидение, и узнала попавший в кадр фрагмент здания.
Однако на других фотографиях, которых было значительно больше, была не она. Хотя изображенная на этих снимках девушка была удивительно, просто неправдоподобно похожа на Лолу, однако отличить ее можно было без труда – девушка на фотографиях была немного вульгарнее одета, ярче, чем Лола, накрашена, более загорелая. Пожалуй, она была немного моложе, чем Лола. Лола поняла, что гримерша Оксана старалась усилить ее сходство с этой девушкой. И еще она поняла, что одежда в ее комнате принадлежит этой незнакомке. Или, по крайней мере, могла бы ей принадлежать.
Лола недоуменно пожала плечами.
Что это значит? Ее взяли на роль взамен другой актрисы, которая отказалась работать? Или с исполнительницей во время съемок произошел несчастный случай, а какие-то сцены уже отсняты, и теперь, чтобы их не переснимать, пытаются заменить актрису? Это очень странно, ни о чем подобном Лола никогда не слышала. Кроме того, искушенного зрителя не обманешь, он все равно заметит замену…
Лола на всякий случай сунула в карман одну из фотографий незнакомки и вышла из гримерки.
В это время за поворотом коридора, неподалеку от нее, послышались шаги и голоса. Лола почему-то испугалась и юркнула в темную нишу возле одной из дверей. В коридоре появились продюсер Олег Олегович, гримерша Оксана и еще какой-то высоченный молодой парень с забранными в хвост светлыми волосами. Вид у всех троих был очень озабоченный, сразу было ясно, что они, в отличие от Лолы, еще не ложились. Лола затаилась в своем укрытии, но троица, не доходя до нее, свернула в гримерную.
«Чего я испугалась? – недоумевала Лола. – Почему спряталась от них? В конце концов, даже если бы мы столкнулись – что в этом плохого? Поговорили бы, может, Мюллер больше рассказал мне о фильме, который снимает, даже об этой девушке на фотографиях… это ведь не банда наркоторговцев, а самая обычная киносъемочная группа, где могут быть свои маленькие секреты, свои сплетни и интриги, но нет ничего криминального…»
Тем не менее ее не оставляло смутное беспокойство.
Лола вышла из своего укрытия, бесшумно подкралась к двери гримерной и прислушалась.
– Зачем ты оставила здесь эти фотографии? – раздраженным тоном выговаривал продюсер. – Ты подумала, что они могут попасться ей на глаза?
– Да она спокойно спит под замком у себя в комнате! – ответила Оксана.
– Надеюсь, что так, – Олег Олегович по-прежнему был недоволен. – Но все равно, нельзя это так разбрасывать…
– Да если она даже и увидит это, что она поймет? – оправдывалась гримерша.
«Они говорят обо мне! – поняла Лола. – Это я должна сейчас спать под замком в своей комнате! Это я ничего не должна понять! Впрочем, я действительно ничего не понимаю!»
Она попятилась, при этом наступила на скрипучую половицу. Раздавшийся звук показался ей оглушительным.
– Что это было? – удивленно спросил Мюллер. – Гена, погляди!
Лола не стала дожидаться, она стремглав пронеслась по коридору до поворота и свернула за угол. Перед ней оказалась короткая лесенка, которая вела наверх. Лола взлетела по ней и попала в темную, явно нежилую комнату, что-то вроде заброшенного чердака. Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела составленные возле стены сломанные стулья, столы без ножек и прочие ненужные вещи, которые давно следовало выбросить. Тут же стояло несколько огромных сундуков. В них наверняка тоже было свалено никому не нужное барахло. В общем, это была кладовая вещей, предназначенных для свалки.
Под воздействием то ли неистребимого женского любопытства, то ли такой же неистребимой интуиции Лола подняла крышку ближайшего сундука. И первое, что она увидела, был ее собственный чемодан. Тот самый чемодан, с которым она несколько часов назад приехала из города, валялся поверх груды отслужившего свой срок никому не нужного барахла!
Первым ее побуждением было вытащить чемодан и отнести в свою комнату, но непонятный страх остановил ее.
«Как я объясню, где я его нашла? И вообще, что здесь творится? Та противная тетка, которая ходит за мной по пятам, обещала, что о моих вещах позаботятся… так-то она понимает заботу?»
Лола захлопнула сундук, подняв тучу пыли, и крадучись выбралась из кладовки. Она спустилась по лесенке, прислушалась и двинулась по коридору. Пройдя совсем немного, оказалась возле своей собственной двери… то есть двери той комнаты, в которой ее поселили. Лола юркнула внутрь и только теперь поняла, как она устала и переволновалась. Юркнув под одеяло, едва успела опустить голову на подушку и провалилась в глубокий, беспокойный сон.
Ей снилось, что она снова бегает по бесконечным коридорам ночного дома, поднимается по лестницам, открывает десятки дверей… во сне Лола знала, что должна что-то найти. Что-то или кого-то. И все время она слышала где-то вдалеке чей-то призыв, перемежающийся глухими рыданиями.
Она переходила с этажа на этаж, из коридора в коридор, она шла на далекий голос… и он становился все громче и громче, приближался с каждым шагом. Наконец Лола оказалась перед дверью, из-за которой и доносился этот зовущий ее, умоляющий о помощи голос.
Ей стало вдруг очень страшно, Лола боялась открыть дверь, боялась того, что за ней увидит… хотя и знала, что ей придется ее открыть.
Кроме всего прочего, голос за дверью казался ей удивительно знакомым. Она безусловно хорошо знала этот голос, знала человека, который ждал ее за дверью, хотя и не могла во сне вспомнить, кто это.
Наконец, преодолев страх и нерешительность, Лола повернула ручку и открыла дверь…
И невольно отшатнулась.
За дверью, вся в слезах, стояла она сама.
Это свой собственный голос Лола слышала и не могла узнать!
– Помогите! – снова вскрикнула Лола… и проснулась.
Простыни были смяты и скомканы от беспокойного сна, комнату освещал неяркий свет ночника, за окнами было еще совсем темно, но в дверь Лолиной комнаты кто-то стучал.
– Войдите! – проговорила Лола, приподнявшись на локте.
Она все еще была под впечатлением от своего сна и ничуть не удивилась бы, если бы в открытую комнату вошла она сама или ее двойник – молодая девушка с фотографий, найденных в гримерке.
Но в комнату вошла всего лишь мрачная женщина с большими руками и ногами, с забранными в тощий пучок серыми волосами, которая исполняла в этом доме роль то ли прислуги, то ли тюремщицы.
– Я гляжу, вы уже проснулись? – проговорила вошедшая скрипучим бесцветным голосом, каким мог бы разговаривать старый платяной шкаф или рассохшийся комод. – Вот и хорошо, вас уже ждут.
– Кто – Олег Олегович? – растерянно поинтересовалась еще не вполне проснувшаяся Лола.
– Да… Олег Олегович, – отозвалась серая женщина, и в ее голосе Лоле послышалась скрытая насмешка.
– Но еще… еще очень рано! – попробовала возражать Лола.
– Ничего не рано! И вообще, кто рано встает, тому бог подает! – назидательно ответила служанка и повторила: – Вас ждут!
После этого она резко повернулась и исчезла, как будто и не появлялась в комнате.
На какое-то время Лола даже подумала, что вся эта сцена ей приснилась, но из коридора уже доносились чьи-то голоса. Дом просыпался.
«В конце концов, я все равно проснулась и больше уже не засну, – подумала Лола. – И чем раньше я встречусь с Мюллером, чем раньше приступлю к своей работе, тем раньше найду ответы на все мучающие меня вопросы… если только я их действительно найду…»
Она встала, приняла душ, оделась, отыскав в шкафу простые черные брюки и свободный кремовый свитер, и вышла в коридор. Она пошла вперед и только через несколько минут поняла, что идет не в ту сторону, куда шла вчера.
Лола не стала возвращаться. Она решила, что чем больше узнает об этом доме, тем лучше, а хозяева сами виноваты – ведь они ничего не сказали ей о том, куда идти…
Она свернула налево и оказалась перед запертой дверью. Тотчас же из-за угла показался очень высокий парень с забранными в хвост волосами – тот самый, которого она видела ночью возле гримерки – и коршуном кинулся к ней:
– Сюда нельзя!
– Что у вас здесь – пыточная камера? – насмешливо проговорила Лола. – Или комната Синей Бороды?
Ей показалось, что парень сейчас ударит ее, такая злость появилась вдруг на его лице. Глаза его, и так выпученные, еще больше вытаращились, казалось, что они сейчас вообще выскочат из орбит. Однако он справился с собой и проговорил вполне нормальным голосом:
