Наталья Александрова - Сон в брачную ночь
– Поработаешь с ней после ужина. Как тебе материал?
– Ничего. – Девица откровенно уставилась на Лолу, как будто разглядывала платье, которое собиралась купить.
– Олег Олегович! – Лола повысила голос. – Я что, нахожусь в этом доме под арестом?
– Что вы! – Продюсер повернулся к Лоле. – Вы наш гость, наш дорогой гость! То есть, конечно, нам всем предстоит большая совместная работа, мы собрались здесь не для того, чтобы отдыхать…
– Тогда почему же моя комната была заперта?
– Заперта? – удивленно переспросил Мюллер. – Что вы говорите?
Он позвонил в серебряный колокольчик, и в дверях возникла прежняя мрачная женщина.
– Варвара Степановна, можете подавать. Кстати, вы не объясните, почему дверь нашей гостьи была заперта?
– Заперта? – испуганно повторила женщина. – Может быть, чисто машинально… я забылась… это не повторится…
– Вот то-то! – удовлетворенно проговорил Олег Олегович и повернулся к Лоле: – Вы слышали? Это больше не повторится!
– Спасибо, – негромко поблагодарила Лола и принялась за еду.
После ужина Мюллер подошел к ней с белобрысой девицей и сказал, склонив голову набок:
– Я понимаю, что вы устали после дороги, и вообще у вас был трудный день, но я хотел бы, чтобы Оксана немного поработала с вашей внешностью. Она попробует варианты грима.
– Конечно, – охотно согласилась Лола. Ей казалось, что привычная атмосфера гримерной успокоит ее, поможет справиться с возникшим где-то в подсознании тревожным чувством.
Они с Оксаной прошли несколько комнат и оказались в просторной, хорошо оборудованной гримерной. Лола села в кресло, Оксана накинула ей на плечи пеньюар, включила подсветку вокруг зеркала и задумчиво оглядела ее. Затем выдвинула ящик стола, что-то достала из него и стала придирчиво рассматривать то Лолу, то вынутый из стола предмет, как будто сравнивая их между собой. Лола скосила глаза, чтобы рассмотреть, что там лежит, но гримерша недовольно прикрикнула на нее:
– Сиди спокойно, ты мне мешаешь работать!
– А что это за место? – поинтересовалась Лола. – Студия арендовала этот дом для съемок?
Гримерша сделала вид, что не слышит вопроса.
Лола, которая привыкла болтать с гримершами, от которых можно узнать все сплетни и новости, обиженно замолчала. Однако надолго ее не хватило. Она поинтересовалась:
– Ты давно работаешь с Олегом Олеговичем? Как он – нормальный мужик? Какие фильмы снимал?
Гримерша неожиданно отступила на шаг и практически заорала:
– Говорю тебе – сиди спокойно! Ты мне мешаешь работать!
– Тоже мне – муки творчества! – проворчала Лола. – Ты кто – режиссер или оператор? Твое дело махать пуховкой!
Оксана ничего не ответила и продолжила работу.
Дверь гримерной беззвучно отворилась, и на пороге возник продюсер.
– Ну, как у нас дела? – произнес он с отеческой улыбкой. – Как, Оксана, получается?
– Посмотрите, – гримерша отступила на шаг, как художник от законченного холста, и опустила руки.
– Неплохо, неплохо, – кивнул Олег Олегович. – Пожалуй, завтра добавишь немного загара.
Лола взглянула на себя в зеркало.
Ее лицо не слишком изменилось, разве что скулы казались теперь чуть шире за счет умело нанесенного тона, и вообще она стала немного грубее и, пожалуй, моложе. Теперь к ее изменившемуся лицу больше подходила одежда из платяного шкафа. Лола вынуждена была признать, что у продюсера и его подчиненных, несомненно, есть чувство стиля.
– На сегодня вы свободны, – распорядился Мюллер. – Советую вам, Ольга, пораньше лечь спать, завтра мы начнем работать рано, да и сегодня вы устали…
Удивившись несколько навязчивой заботе продюсера, Лола встала из-за гримерного стола. Оксана остановила ее и несколькими движениями влажной салфетки сняла грим.
– Ночью смажется о подушку, – ответила она на невысказанный вопрос.
«Стоило ли тогда столько времени возиться?» – подумала Лола, выходя из гримерной.
В коридоре ее поджидала все та же мрачная женщина с забранными в пучок серыми волосами.
– Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату, – проговорила она, изобразив на лице что-то вроде любезной улыбки.
– Спасибо, я сама дойду…
– Я вас провожу, – с нажимом повторила женщина.
«Действительно, здесь столько лестниц, коридоров, переходов, что не мудрено заблудиться», – подумала Лола, следуя за своей неразговорчивой провожатой.
Однако у нее остался неприятный осадок от ее навязчивости… да и многое другое в этом доме казалось ей непонятным и пугающим.
Через несколько минут она снова была в своей комнате. За время ее отсутствия здесь ничего не изменилось. Прежде чем мрачная служанка – или тюремщица? – ушла, Лола капризным тоном проговорила:
– Задерните, пожалуйста, шторы поплотнее! Мне мешает спать свет!
Свет из-за окон почти не пробивался, но служанка нисколько не удивилась и безмолвно направилась к окну.
Пока она не смотрела в ее сторону, Лола шагнула к двери и комочком жевательной резинки прилепила на притолоку, на уровне замка, твердый прямоугольник визитной карточки.
Хотя Олег Олегович вроде бы и приказал не запирать снаружи ее дверь, Лола подозревала, что это было сказано для виду, и решила принять собственные меры. За время совместной работы Маркиз научил ее многим полезным фокусам…
Вспомнив Леню, Лола невольно вздохнула. Она успела соскучиться по своему боевому соратнику… да и чувствовала себя без него как-то неуверенно. Но тут же она подумала о том, как подло Ленька с ней обошелся, и изгнала из своей души всякие сожаления.
Задернув шторы, служанка все также молча покинула комнату.
Выждав несколько минут, Лола подкралась к двери и прислушалась. Из коридора не доносилось ни звука. Она осторожно нажала на ручку двери и, к своей радости, убедилась, что ее хитрость сработала – язычок замка уперся в визитку, и дверь не была заперта.
Впрочем, Лола сделала это без какой-то определенной цели. Она не собиралась путешествовать по огромному дому – побаивалась ходить по нему в темноте. Просто ей не нравилось, что ее запирают в комнате, как преступницу.
Она действительно устала и решила лечь.
Однако сон никак не шел. Ей все время мерещились какие-то едва слышные звуки, доносящиеся из дальних концов дома – то ли печальные стоны, то ли просто скрип рассохшихся деревянных панелей…
Лола ворочалась с боку на бок, то и дело переворачивала подушку, но никак не могла заснуть.
Кроме непривычных звуков, ей мешали заснуть мысли о тех, к кому она привязалась за последнее время – о Лене, несмотря на его предательское поведение, об Аскольде и Перришоне, но в первую очередь, конечно же, о Пу И.
«Как он там? – волновалась Лола. – Кормит ли его противный Ленька? Погулял ли он с ним перед сном? А что, если он так увлекся той наглой особой, заказчицей камеи, что забыл обо всем на свете, забыл даже свой священный долг – уход за их с Лолой домашними любимцами?»
Такие ужасные мысли, конечно же, не давали ей уснуть.
Кроме того, в комнате было душно. Она снова встала, подошла к окну и попыталась открыть одну из створок.
Но из этого ничего не вышло: все створки окна были наглухо закрыты.
«Как в тюрьме!» – раздраженно подумала Лола и снова улеглась.
Проворочавшись больше часа, Лола решила, что это – пустая трата времени, и решительно поднялась с постели. Лучше она все-таки попытается осмотреть дом, может быть, это поможет понять замысел продюсера и проникнуться духом будущей роли…
Она нашла в шкафу темные спортивные брюки, футболку и теннисные тапочки на мягкой резиновой подметке. Одевшись, осторожно выглянула в коридор, убедилась, что там никого нет, и покинула свою комнату.
В коридоре было почти темно – только несколько тусклых лампочек едва рассеивали мрак. Лола бесшумно кралась по коридору. Дойдя до угла, свернула направо и оказалась на лестничной площадке. Спустилась на первый этаж, прошла через несколько темных комнат, оказалась в новом коридоре, прошла по нему еще немного… и вдруг поняла, что заблудилась. Она стояла в квадратной комнате, из которой выходило множество дверей, и находилась в полной растерянности. Ей больше не хотелось бродить, как привидение, по ночному дому, ее собственная комната казалась теперь пределом уюта и покоя, но как туда вернуться? Обернувшись, она увидела позади два расходящихся коридора, но никак не могла вспомнить, из которого вышла. То ли сказалась усталость, то ли плохое освещение… Лола наудачу повернула направо. Она прошла несколько шагов и поняла, что ошиблась. Коридор упирался в неплотно прикрытую дверь… здесь Лола точно не проходила. Она на всякий случай толкнула эту дверь… и оказалась в гримерной.
Оглядевшись, Лола вспомнила, как сидела здесь совсем недавно и неразговорчивая, как все в этом доме, гримерша Оксана работала над ее лицом. При этом она то и дело смотрела на что-то, что доставала из ящика стола…
