Людмила Милевская - Почем фунт лиха
— Почему «дурно»? — удивилась я.
— Не знаю, предчувствие, какое-то очень плохое предчувствие, — сказала Алиса и вновь залилась слезами. — Я беспрестанно анализирую ситуацию и все больше убеждаюсь, что опасность исходит отовсюду.
О господи! Она, моя Алиса, анализирует! Уму непостижимо, как мила она в своей глупости. И я, дура, еще подозревала ее, мою лучшую подругу, способную так убиваться и, бросая все, мчаться на помощь за тридевять земель. Как цинична и недоверчива я, как безнравственна и развратна.
А на чем основывались мои подозрения? На наличии телефона в сумочке Алисы? Но известно любому, что она без телефона просто не может жить.
Или меня насторожила забывчивость Алисы? Боже, ну это последнее, что может в нашей Алисе насторожить.
Она садилась в черный «Мерседес». Вот чудо! Да учитывая внешность Алисы, на свете столько черных «Мерседесов», желающих ее сутками возить, что и не пересчитать. Так в чем же дело? Какой черт меня попутал?
Сгорая от стыда, я вдруг забеспокоилась. Моя глупая Алиса, не думая о семье, может сильно испортить отношения с Германом. Мне не хотелось быть яблоком раздора в семейных делах.
— Милая, а что ты сказала мужу? — осторожно поинтересовалась я.
— Правду, всю правду, — сразу, не задумываясь, выпалила Алиса.
Мы с Нелли переглянулись и, по привычке в крайних ситуациях говорить хором, в один голос возопили:
— Какую правду?
— Всю, как есть.
Обменявшись взглядами, мы с Нелли завопили еще громче:
— Ты сошла с ума! Всю, как есть, правду?
— Ну да, — подтвердила Алиса, — иначе он не отпустил бы меня в Москву.
— И что ты ему сказала? — ставя руки в бока, приступила к допросу Нелли.
— Что у Сони в квартире ремонт, а соседи постоянно вызывают милицию, и ей нужен надежный свидетель, чтобы подтвердить, что в два часа ночи никто не стучит, иначе придется платить крупный штраф. К тому же у Сони очень сложная болезнь, требующая постоянного моего присутствия, а родственникам на нее наплевать и, кроме меня, ее спасти некому, — скороговоркой проговорила Алиса.
Я с трудом удержала глаза на их привычном месте, но со ртом сладить не удалось, он рискованно распахнулся. С Нелли, похоже, происходило нечто подобное.
— Так это правда? — глядя с безграничным удивлением, спросила она.
— Если у тебя это правда, тогда что же у тебя ложь? — поинтересовалась я.
Алиса хлопала своими «потрясными» ресницами и смотрела с непониманием.
— И Герман поверил в такую чушь? — изумилась Нелли. — Ты хочешь сказать, что он проглотил этот коктейль из нелепицы, лжи, бреда и тарабарщины?
— Ну да, он всегда мне верит, — подтвердила, явно не осознавая происходящего, Алиса.
— Несчастный, — воскликнула Нелли, — я думала, что ему несладко, но не подозревала, как!
— Не волнуйся, он и не слушал ее словопотока, — решила вступиться я за Германа, — просто кивал головой и размышлял о своем. Думаешь, его интересует наша возня? Ему достаточно и того, что сама Алиса абсолютно уверена — ей надо в Москву. Если ей надо, отговаривать бесполезно. Так к чему аргументы? Герман доверяет жене и не без причин.
Алиса неожиданно вспыхнула. Ее легкий бронзовый загар потемнел и приобрел некоторую багровость. Это навело меня на мысль, что совесть Алисы не так чиста, как нам кажется.
— Ой, у меня заболела голова, — схватилась я за виски.
— Неудивительно при таком образе жизни, — сказала Нелли, устремляясь на кухню. — Сейчас принесу лекарство. Я увязалась за ней.
— Как думаешь, она не лжет? — шепотом спросила я, едва мы остались одни.
— Наверняка нет. Я верю каждому ее слову, — категорично заявила Нелли.
— И уподобляешься вечно обманутому Герману. Что это, например, за знакомый на черном «Мерседесе», о котором толковала тетушка?
— Твоя тетушка и соврет — недорого возьмет.
— А если нет? А если она сказала правду?
— Послушай, но почему ты не допускаешь, что Алиса могла завести на стороне интрижку? — капая какую-то гадость в стакан, предположила Нелли. — Десять, одиннадцать, пятнадцать… Алиса в прекрасной форме, еще привлекательна и вполне могла одуматься и сообразить, как бездарно прошла ее жизнь. Тридцать, сорок, сорок пять… Вот, выпей.
Нелли протянула мне стакан с ужасающей гадостью. Я, не капризничая, проглотила.
— Ты хочешь сказать, что она бросилась наверстывать упущенное? — спросила я.
— А почему бы и нет?
— Ну да, когда перед ней два таких примера, — констатировала я, имея в виду себя и Нелли, живущую в постоянной готовности.
— Да, удивляюсь, как Герман вообще не запретил ей с нами дружить, — согласилась она.
— Боюсь, это его роковая ошибка. Если Алиса и в самом деле решила ему изменить, меня будет мучить совесть.
— Ах, брось, — рассердилась Нелли. — С нами она, конечно, насмотрелась, но дело не в этом.
— А в чем?
— Просто до сих пор ей не попадался мужик лучше Германа.
— Если ей повезло, что ж, я рада.
— Проще не бывает, — охотно подтвердила Нелли, — Герман далеко не венец творения, и, боюсь, бедная Алиса слишком поздно узнала об этом. Как бы не удавилась от досады за беспутно прожитые годы.
— Ой, что ты говоришь, — всплеснула я руками. — С Германом она счастлива, почему бы ей с ним не жить.
— С другим может быть еще счастливей…
Я нетерпеливо прервала садистские предположения Нелли:
— Вероятно, и сюда-то она приехала с этим… с ним… Ну, ты понимаешь, о ком говорю.
Что-то помешало мне так в открытую дать определение избраннику Алисы. Слово «любовник» в сочетании с именем «Алиса» не вязалось никак и выглядело кощунственно. Но тем не менее, вероятней всего, это именно так.
— Да-а, повзрослела наша девочка, — грустно заключила Нелли, — значит, скоро начнет стареть.
— Но почему скрывает от нас? — вдруг осенило меня. — Знаю, она всегда нам завидовала, так почему не похвасталась теперь, когда есть чем?
— Значит, имеются веские причины. Да и как похвастаешься? По телефону такие вещи не делаются, а виделась ты с ней в очень нерасполагающих обстоятельствах. К тому же роман явно в самой нежной стадии. Алисе, конечно же, не до нас. И, конечно, в Москву она приехала с любовником. У него дела, а она и рада. Почему бы под твоим прикрытием не провести время. И тебе польза, и ей приятно. И хватит ее подозревать. Выкинь эти глупости из головы.
Я уже давно выкинула. Душа моя переполнилась благодарностью. Даже если Алиса приехала не только из-за меня, это неважно. Жить она будет в моей квартире, что существенно облегчит мое существование в такое сложное и опасное время, когда я мало кому могу довериться и мало кто за меня переживает. Я поделилась своими мыслями с Нелли, и она меня поддержала.
— Да, это очень кстати, — сказала она. — Я, конечно, не брошу тебя, но времени у меня не так много. Сама понимаешь, работа, Санька. Тебя же нельзя оставлять ни на минуту.
Тем временем Алисе надоело ждать и она явилась на кухню как раз в тот момент, когда мы с Нелли решали: устроит ли нашу подругу тот распорядок, какой мы установили.
— Завтра у меня большой прием, — сказала Нелли, — пациентов двадцать, поэтому как хочешь, а будешь с Соней до семи вечера, потом я приеду и заберу ее к себе, а ты свободна до двенадцати следующего дня. Устраивает? Или ты сюда гулять приехала? — строго добавила она, вновь ставя руки на бока, после чего мгновенно выяснилось, что Алису устраивало буквально все с одной лишь маленькой оговоркой: ее ждут в машине на улице.
— Я отлучусь не больше, чем на три часа, — сказала она. — Ты, Сонечка, сиди здесь и жди меня.
Она потрясла записной книжкой, вынутой из сумочки, и сообщила, что должна сделать несколько звонков, а потом съездить по таким-то адресам.
Мы не возражали. Минут десять Алиса с кем-то разговаривала сплошными междометиями, а потом сорвалась и выпорхнула из квартиры. Мы вышли в прихожую ее провожать, но (прямо не узнаю Алису) проводов не получилось — так стремительно сорвалась она с места.
Когда дверь за Алисой захлопнулась, Нелли многозначительно посмотрела на меня:
— Пропала баба.
— А я завидую, — мечтательно заявила я.
— Пойду на кухню, сварганю ужин, — вздохнула Нелли и поплелась к плите.
Я вошла в комнату и обмерла. Алиса забыла на столике записную книжку. Как же она, с ее памятью, собралась объезжать все эти адреса?
Я схватила книжку и бросилась за Алисой. Лифт шел наверх. Пришлось скакать по ступенькам. Когда я вылетела из подъезда, фигурка Алисы мелькнула за угол. С криком: «Алиса! Алиса!» — я устремилась за ней.
Ах, лучше бы я не бежала.
Захваченная желанием помочь подруге, я презрела всякую опасность и даже забыла, какими страхами переполнена. Завернув за угол, я увидела Алису. Она грациозно, как жираф, перебирала своими длинными ногами, направляясь к проспекту.
«Алиса! Алиса!» — кричала я, но из-за уличного шума она меня не слышала.
