Ольга Степнова - Уж замуж невтерпеж
Я забралась на узкий карниз и нырнула в черное отверстие. Я виртуозно это проделала: не застряла, не упала, только Кирин платок слетел с меня, когда я протискивалась в форточку. Он спланировал на снег и прикрыл босоножки.
Я стала искать в темной комнате дверь. Налетев на какую-то мебель, и громко зазвенев колокольчиками, я выругалась так, как никогда не ругалась, но слышала как это делает сосед, когда у него в мороз не заводилась машина. Я отыскала выход, и оказалась в длинном, темном коридоре. Кира сказала, что бильярдная в конце коридора. Именно там сквозь дверь пробивался слабый свет. Проклиная свои бубенчики, я пошла по коридору. Решив не церемониться, я вломилась в бильярдную без стука.
На огромном бильярдном столе полулежал Виктор. В руках он зажал кий, и я удивилась, как он играет в таком неудобном положении. Потом я увидела, что зеленое сукно под ним странного бурого цвета. Рядом с Виктором вдруг возник Балашов, он по-прежнему держал в руке пистолет. Он посмотрел на меня пустым взглядом и сказал:
– Это не я.
Я хотела заорать, понимая, что у меня нет шансов спастись, но он отбросил оружие в сторону и снова сказал:
– Это не я.
– А кто? – глупо спросила я.
– Не я. Не знаю. Не я.
– Убедительно. В доме еще кто-то есть?
– Нет. Никого нет.
– Ну, тогда это вы. Просто не верите, что все-таки сделали это. А он точно мертв? Иногда, знаете, мерещится.
– У него пуля в сердце.
– Ну, тогда это вы.
– Нет!!! – заорал он, а потом забормотал быстро и невыразительно, как артист, который наскоро повторяет роль. – Мы спустились на первый этаж, но не пошли сразу в бильярдную. Я предложил зайти в кабинет и поговорить. В кабинете он сказал мне такое, что если бы я хотел, то пристрелил бы его там же, закатал в ковер и спрятал в подвале. Но я позвал его в бильярдную, чтобы выбрать оружие. У меня здесь небольшая коллекция. Виктор смеялся, он хохотал, он был пьян и не верил в дуэль. Он выбрал себе дамский браунинг образца 1903 года, калибра 6,35 – это самая ценная вещь в моей коллекции. Он долго куражился, спрашивал, кто будут наши секунданты и со скольких шагов мы будем стрелять. Он предложил пофехтовать на киях и пометать друг в друга бильярдные шары. Он не верил в дуэль. Да и я не верил. Я хотел, чтобы он испугался. Но он не испугался, он оказался прочнее, чем я думал. И жестче. И хитрее. Потому что сказал: «Раз ты не выстрелил в меня сразу, то не выстрелишь никогда. Ты всегда стрелял в потолок. И поэтому все просрал». Я не успел ему ответить, потому что зазвонил мой мобильный.
Это звонила Эля, чтобы поздравить меня с Новым годом. Она думала, что звонит мне в Париж. Я не мог разговаривать с ней при нем и ушел в свой кабинет. Я думал, он воспользуется моментом и уйдет из дома, ведь его ничто не удерживало. Но он взял кий, чтобы погонять шары.
Эля все спрашивала, какая погода в Париже. Я поздравил ее с Новым годом, наобещал чудес до небес, но так и не смог придумать какая в Париже погода. Потом трубку взяла Кирина мама и долго выговаривала мне, что ребенок встречает Новый год без отца. Я спросил ее, где Кира, она ответила, что Кира плохо себя чувствует, выпила таблетку и легла спать. Легла спать. Легла спать, черт побери!!!
– Сейчас другая проблема, – напомнила я ему. – Виктор убит.
Он посмотрел на меня, потом на Виктора, нелепо развалившегося на зеленом столе, и вернул разговор в отправную точку:
– Это не я.
– А кто? – хмыкнула я.
– Не я. Не знаю. Не я.
– Убедительно. Камеры в доме есть?
– Нет.
– Ну да, вы же на всем экономите!
– Я просто всем верю. Верил.
– И как же вам удается делать такие деньги?
– Бизнес это бизнес. А дом это дом.
– Кажется, вас и в бизнесе обули. Так что, скорее всего – это вы. В состоянии аффекта. Я подтвержу, дадут немного.
Он побелел, и я испугалась, что он все-таки меня пристрелит. Пистолет валялся рядом с ним на полу. Словно читая мои мысли, он сказал:
– Зачем вы так говорите? Если вы считаете, что это я его убил, то мне необходимо пристрелить и вас. Тоже в состоянии аффекта. Дадут немного.
– За двоих гораздо больше, – буркнула я.
– Это не я, – начал он снова. – Я услышал выстрел, прервал разговор и пришел сюда. Думал, Виктор решил проверить свое оружие. Когда я зашел, он лежал с дыркой в груди, а его оружия нигде не было. Я так и не нашел его нигде.
– Вы сами сказали, что в доме никого нет. И Кира сказала. Прислугу отпустили, охрана пьянствует у себя в будке, от дома метров сто... А нас вы сами закрыли на ключ. Он у вас в кармане пиджака.
– А как же вы здесь оказались? – запоздало удивился он.
– Вылезла через окно и спустилась по стене.
– Где ваша верхняя одежда? – Видимо, испугавшись моих вопросов, он решил задавать свои, давая понять, что я в этой истории самое подозрительное лицо. Чтобы он незаметненько не подобрался к мысли, что это я могла грохнуть Виктора, я ему напомнила:
– Когда я вошла, вы уже стояли с пистолетом в руке около мертвого Виктора.
– Это не я, – с потрясающим тупым упорством повторил господин Балашов.
– Да мне насрать, кто! – неожиданно для себя заорала я. – Выпустите меня отсюда!
– Да идите, – сказал он вдруг, и я поняла, что уйти в своих перьях и без машины никуда не могу, а главное, не уверена, что хочу.
Я подошла к Виктору, взяла его за отвратительно холодную руку и попыталась нащупать пульс. Первый раз в жизни я дотронулась до покойника, я боялась их до одури, до тошноты и потери сознания. Но я взяла его за руку, потому что раз не ушла, значит, должна была взять на себя какую-то роль.
– Пульса нет, – сообщила я Балашову.
– Что вы говорите? – попробовал поиздеваться он.
Я не осталась в долгу и сказала:
– Пора вызывать милицию!
Он стух, сник, и стал даже меньше ростом.
– Жаль, я тебя не грохнул!
С неожиданной прытью я схватила с пола пистолет и направила на него.
– Зато я могу попробовать! Зачтется как самооборона, вообще ничего не дадут!
– Мы что, соревнуемся в знании Уголовного кодекса?
Я заглянула в маленькое черное отверстие ствола.
– Осторожнее, – тихо сказал Балашов. – Уберите палец с курка. А то вышибите себе мозги, а повесят на меня.
Я первый раз в жизни держала в руках оружие, и меня вдруг посетило упоительное чувство власти. Над миром в целом, и над Балашовым в частности. Ничего подобного я раньше не испытывала. Я направила ствол на него:
– Руки вверх! – поупражнялась я во всесилии.
Балашов усмехнулся мрачно, но все же задрал вверх огромные лапы, похожие на снегоуборочные лопаты.
– Не валяйте дурака! Здесь кто-то есть. Кто-то, кто убил Виктора. Отдайте оружие, мне нужно обыскать дом.
– Разве не милиция это должна сделать? – я поискала глазами телефон, но в бильярдной его не было.
– Да вы никак решили вывести меня на чистую воду! – усмехнулся Балашов, но руки не опустил. – Я же отпустил вас. Идите. Неужели приятно быть замешанной в эту историю?
– Приятно, – вдруг ляпнула я. – Это самый шикарный эпизод в моей жизни.
– Дура, – сказал Балашов и опустил руки.
– Дура?
– Дура.
« Трусливая и слабая» вспомнила я.
– Я не отдам оружие. Я сама обыщу этот дом.
– Обыщешь? Ты же звенишь как гроздь консервных банок! Ты баба! Ты не знаешь расположения комнат! Или знаешь?.. – осекся он. – Я так и не понял, за каким чертом ты проникла в мой дом.
Он совсем по-другому посмотрел на свой пистолет в моих руках. Усмешка сползла с его лица, нос заострился, и, кажется, я все-таки признала в нем хвостатого из сна. Кажется, признала. И это меняло дело, даже если это он пристрелил Виктора.
– Давайте вместе обыщем дом. Я действительно не знаю расположения комнат.
– Вместе? Это в смысле, что ты будешь водить меня под прицелом по моему собственному дому в поисках убийцы любовника моей жены? Ну нет, вызывай милицию!
Он достал из кармана мобильник и положил его на бильярдный стол так, чтобы я смогла до него дотянуться. Держа на прицеле принца из сна, я взяла серебристый телефон. С ним я понравилась себе еще больше. Жаль только костюмчик клоунский, и босиком.
– Не нужно милиции! Мы вместе обыщем дом.
– Звони 02!
– Сядете!
– Лучше сяду!
– Но ведь это не вы!
– Не я!
– Так давайте обыщем дом!
– Но почему бы вам не уйти?!
– Ты хочешь?
Обалдев от нахрапистого «ты», он закивал головой как огромный попугай.
Я швырнула на стол пистолет и телефон, развернулась и пошла. Я не стала объяснять ему, что мне почти голой придется протопать до шоссе, и там попытаться поймать машину, не имея ни копейки в кармане.
– Эй! Я догадался! – крикнул Балашов мне вслед. – Вы по объявлению «Веселенькие махаончики скрасят ваш досуг»!
