Наталья Александрова - Служанка двух господ
– Простите, – проговорила она дрожащим голосом. – К вам случайно Джульетта не забежала?
– Кто? – удивилась Лола.
– Джульетта! – повторила девочка. – Она такая красивая, такая беленькая, такая послушная! А в доме так много кошек и собак… – И девочка явно приготовилась всерьез зарыдать.
– Постой, – остановила ее Лола. – Ты про мышку, что ли?
– Ну да… Джульетта… такая беленькая…
– Не плачь, тут она! – И Лола повела девочку на выручку Джульетте, которая в полном восторге играла с Веней в кошки-мышки.
Вполне понятно, что за этими хлопотами и волнениями Лола пропустила возвращение Каретникова и не успела подать Маркизу сигнал тревоги.
Услышав звук открывающейся двери, Леня соскользнул со стула и заметался по комнате. Единственным местом, куда можно было спрятаться, оказался встроенный шкаф с раздвижными дверцами из матового стекла. Конечно, весьма ненадежное убежище, но выбирать не приходилось, и Леня юркнул туда, сердито бормоча про себя:
– Лолка, растяпа! Ничего ей нельзя поручить!
Только он успел задвинуть дверцу шкафа, как в коридоре послышались шаги и негромкие голоса. Каретников явно пришел домой не один.
Леня немного пошевелился, удобнее устраиваясь среди пиджаков и костюмов, и заметил щелочку, через которую можно было выглянуть наружу. Правда, для этого пришлось опуститься на корточки.
Отсюда виднелись только паркет и ножки стола. Дверь гостиной открылась, и вошли два человека: один – в темно-серых брюках и черных ботинках, другой – в синих джинсах и коричневых сапожках вроде ковбойских.
В шкафу было пыльно, и у Лени зачесалось в носу. Чтобы не чихнуть и не выдать тем самым своего присутствия, он сильно потер переносицу.
– Все идет по нашему плану, – оживленно говорил обладатель черных ботинок. – Еще немного, и можно будет поставить точку…
– У тебя это здесь? – поинтересовался «ковбой».
– Да, я же тебе говорил…
– А это достаточно надежно? – В голосе «ковбоя» прозвучала неуверенность.
– Надежнее некуда! Самое главное, что об этом месте никто никогда не догадается! Один умелец уже побывал в этой квартире и попался на фальшивый тайник, а настоящее место ему даже не пришло в голову проверить!
– И где же оно? – «Ковбой» спросил как бы между прочим, но Леня расслышал в его голосе жгучий интерес. Собеседник что-то ответил ему вполголоса и тихонько рассмеялся.
Оба собеседника снова вышли в коридор, и голоса стали еще тише. Леня прислушивался, но не мог разобрать, о чем они говорят, ясно было только, что голоса звучат вполне миролюбиво.
– А если так… – начал голос человека в черных ботинках. – Тогда…
И вдруг из-за двери донесся негромкий, но полный боли крик и звук падающего тела. Через несколько секунд в комнате снова появился человек в ковбойских сапожках. Он выбежал на середину гостиной, придвинул стул и вскарабкался на него. При этом он исчез из Лениного поля зрения. Но Маркиз и так понимал, чем занимается этот человек: тем самым, чем сам Леня занимался несколько минут назад. Отвинчивает плафон с тайником. Прошло меньше минуты, и незнакомец, громко выругавшись, бросил плафон на пол. Стеклянная виноградина разлетелась вдребезги. Следом за ней полетели на пол и остальные пять плафонов.
Убедившись, что ни в одном из них нет пакета, «ковбой» соскочил со стула и стремглав бросился из комнаты. В следующую секунду громко хлопнула входная дверь квартиры.
И тут Леня сделал то, что ему мучительно хотелось сделать все это время: он оглушительно чихнул.
Неожиданно громкий звук мгновенно разрушил царившую в квартире зловещую тишину и сбросил с Маркиза странное оцепенение. Видимо, так же точно звук поцелуя разрушил чары, царившие в замке Спящей красавицы, и разбудил ее саму и многочисленных придворных после векового волшебного сна.
Леня выбрался из шкафа и выскочил в коридор.
Здесь все было точно так же, как четверть часа назад, когда Маркиз открыл замок и вошел в квартиру Каретникова. Тот же полуоткрытый зеркальный шкаф, из которого выглядывал рукав коричневой дубленки, та же стойка для обуви в стиле хай-тек, та же черно-белая плитка на полу… только на светлых квадратах пола змеилась тонким ручейком темная красноватая жидкость.
Багровый ручеек сворачивал за угол, в сторону кухни. Маркиз, уже предчувствуя то, что он увидит, сделал несколько шагов вслед за красным следом, завернул за угол…
Он сразу узнал Каретникова, хотя еще ни разу не видел его так близко. Каретников полулежал на боку, привалившись к стене. Длинное «лошадиное» лицо, высокий лоб с залысинами. На лице – выражение крайнего удивления и какой-то детской обиды. Он явно был в хороших отношениях со своим гостем и никак не ожидал от него неожиданного, подлого удара.
Черная ручка ножа, сделанная из полированного дерева, торчала из живота Каретникова, точнее, как скажет позднее судебно-медицинский эксперт, из его правого подреберья нелепым, неуместным придатком. Видимо, смерть наступила не мгновенно, и раненый прополз несколько шагов, оставляя за собой багровый след, и только здесь, на пороге кухни, жизнь окончательно покинула его.
Леня почувствовал легкий приступ тошноты. Он очень не любил смерть, особенно такую очевидную, откровенную, наглядную. Поэтому он избегал насилия в любых его проявлениях, применяя для достижения своих целей только хитрость, догадку и ловкость рук. Правда, сталкиваясь с насилием, не сдавался и всегда старался выйти из таких столкновений с честью и без заметного урона. Вот и сейчас, быстро справившись с приступом дурноты, Маркиз взял себя в руки и внимательно огляделся. В этой квартире не должно было оставаться его следов – работал он в тонких перчатках, ничего не ронял. Так что сейчас нужно просто уйти отсюда и подумать, что изменилось для него в результате сегодняшних событий.
Он уже повернулся, чтобы покинуть квартиру Каретникова, как вдруг та же самая интуиция, к которой он привык прислушиваться, заставила его остановиться и еще раз внимательно взглянуть на мертвеца.
То, что он мертв, не вызывало сомнений.
Что же привлекло к нему Ленино внимание?
Леня слегка наклонился над трупом, вгляделся в него и понял, что левая рука убитого сжата, как будто он что-то в ней прячет. Что-то очень важное.
Как уже говорилось, Маркиз очень не любил смерть, и прикоснуться к покойнику было для него не слишком приятно. Даже в резиновых перчатках, которые он не снимал, пока не ушел из квартиры убитого. Но он доверял своей интуиции и знал, что та не стала бы беспокоить его по пустякам. Леня опустился возле трупа на одно колено и осторожно разжал пальцы мертвой руки. К счастью, трупное оцепенение еще не наступило, и, хотя с некоторым трудом, ему удалось разогнуть пальцы.
Мертвая рука сжимала какую-то бумажку. Сжатые предсмертной судорогой пальцы смяли, скомкали ее в бесформенный комок. По размеру она напоминала листок из старой записной книжки в зеленую клеточку… Леня осторожно извлек этот комок из руки мертвеца и спрятал в нагрудный карман – туда же, где лежал пакет из тайника. Сейчас некогда было им заниматься. Следовало как можно скорее покинуть квартиру Каретникова.
Леня вернулся, когда хозяин квартиры Вениамин уже ушел на работу, а Софья Сигизмундовна, выпив чаю, удалилась к себе отдохнуть от перенесенного стресса. Белая мышь Джульетта была благополучно возвращена хозяйке, так что в квартире установилась относительная тишина. Едва взглянув в лицо своего компаньона, Лола поняла, что дело плохо.
– Ну что? – одними губами спросила она, закрывая за ним дверь.
– Все плохо, – прошептал он, – мы попали в историю…
Кричать о том, что Лола предупреждала и что Маркиз никогда ее не слушает, сейчас было не время. Лола и не собиралась этого делать.
– Линяем отсюда быстро, – процедил Леня, едва разжимая зубы, – тут небезопасно…
– Мы не можем, – тотчас возразила Лола, – это вызовет подозрение.
Леня поглядел ей в глаза и понял, что она права. К тому же он вспомнил, что оставил по углам неопровержимые следы своей деятельности – мини-камеры, вмонтированные в потолок. Даже если милиция, обнаружив криминал в квартире наверху, и не заинтересуется квартирой нижних соседей, малярша Люська, что придет им на смену завтра со своим вечно пьяным напарником, обязательно эти камеры обнаружит. И очень удивится, хоть и не поймет, что это такое. Леня решил срочно все ликвидировать.
Часа два компаньоны молча и сосредоточенно работали, так что после них осталась в квартире относительная чистота и даже одна полностью оклеенная обоями комната.
Леня долго петлял в машине по городу и свернул к дому, только убедившись, что никто их не преследует. По дороге он позвонил малярше Люсе и строго велел ей завтра выходить на работу – дескать, кончилась их малина, и зеленую бумажку за просто так больше никто давать не будет.
