Наталья Александрова - Служанка двух господ
Оказавшись в квартире, он убедился, что там действительно никого нет, и прямым курсом направился к светильнику в гостиной, вызвавшему накануне его интерес. Однако не удержался и заглянул в кабинет, чтобы посмотреть на картину перед сейфом, там где вороная лошадь очень грациозно преодолевала препятствие. «Летиция» – было написано под картиной. Леня решил, что так зовут лошадь, которая при ближайшем рассмотрении оказалась кобылой. Он полюбовался немного пропорциями красивого животного, но трогать картину не стал – в сейфе все равно ничего нет, но кто знает, может, хитрый Каретников оборудовал это место дополнительной сигнализацией…
Квартира Каретникова казалась Маркизу хорошо знакомой, так внимательно он осмотрел ее вчера при помощи видеокамер. Дорогая мебель, многочисленные изображения лошадей. Только пропорции и размеры помещений оказались не совсем такими, какие он представлял.
Подставив стул, Леня вскарабкался на него и осторожно отвинтил массивный плафон из матового золотистого стекла. Самый левый плафон, если смотреть оттуда, где установлена крошечная видеокамера. Тот самый, который вчера не светился.
Сняв плафон, он с удивлением обнаружил внутри его самую обычную лампочку. И больше ничего.
Неужели все его вчерашние рассуждения не стоили выеденного яйца? Неужели придется начинать все сначала? Леня был к этому готов. В его профессии упорство и целеустремленность значили, может быть, не меньше, чем ловкость рук и сообразительность.
Однако перед тем, как слезть со стула и ни с чем вернуться в Венину квартиру, Маркиз еще раз внимательно осмотрел снятый плафон, лампочку и всю комнату, в которой находился. И заметил маленькую, но немаловажную деталь.
Нить накаливания в лампочке оставалась целой. Она вовсе не перегорела. То есть этот плафон должен был светиться при включенной люстре. Леня снова внимательно оглядел люстру. Она висела на цепи и, когда Маркиз слегка подтолкнул ее, покачнулась и начала медленно вращаться. Провернувшись на четверть круга, на секунду замерла и поплыла обратно. Когда она окончательно остановилась, самым левым оказался другой плафон.
В Лениной душе шевельнулась надежда. Он установил снятый плафон на прежнее место и осторожно отвинтил следующий. И на этот раз его старания были вознаграждены.
Вместо лампочки в цоколь хозяин ввинтил заглушку с изолятором, а в самом плафоне лежал плотный черный конверт, внутри которого прощупывалась стопка фотографий. Леня облегченно вздохнул, спрятал конверт во внутренний карман своего комбинезона и привинтил плафон на прежнее место.
Он еще не успел слезть со стула, как из прихожей донесся самый неприятный звук, которого он никак не ожидал, – звук поворачивающегося в замке ключа.
Едва Леня покинул Венину квартиру, якобы отправившись за краской, Лола устроилась возле окна на кухне и принялась неторопливо обрезать рулон обоев. Краем глаза она поглядывала в окно – отсюда хорошо просматривался подъезд дома, и она должна была заметить Каретникова, если тот неожиданно вернется домой. На этот случай у нее в кармане лежал брелок с кнопкой, вроде автомобильной сигнализации. Стоило ей нажать на кнопку, и в кармане у Лени запищал бы сигнал тревоги, предупредив его о несвоевременном возвращении хозяина. Кроме того, Лоле надлежало отвлекать Веню и его троюродную тещу, если на нее на этот раз почему-то не подействует снотворное.
– Дяденька, – завела Лола, стрельнув глазами в Венину сторону. – А вы ведь не женатый?
– Нет, – хмуро отзвался Веня, допивая кофе и поглядывая на часы.
– Ох, пирожков-то я сегодня не напекла, – огорченно вздохнула Лола. – Начинки не было! А что это вы, дяденька, не женились?
– Некогда было, – неохотно ответил Веня, у которого совершенно не находилось желания поддерживать разговор на такую тему. – Да и разве это так уж обязательно – жениться?
– А то! – Лола даже подпрыгнула от волнения. – Знамо дело, обязательно! Все же женятся! Неженатый мужчина – это как… как не знаю даже что! Как, к примеру, столб без проводов! Это непорядок, одно слово! Вот вы вечером домой приходите, а вам никто и щей-то не подаст! Или, наоборот, борща! Вон у вас на рубашке дырка, а зашить-то некому!
– А вот женишься и попадется такая теща, как Софья Сигизмундовна! – вполголоса проговорил Веня, покосившись на дверь.
– А вы, дяденька, и не женившись, тещу получили, – насмешливо проговорила Лола.
– Твоя правда, – вздохнул Веня.
– А бывает, что теща-то еще лучше жены! – увлеченно говорила Лола, приступая к следующему рулону обоев. – Вот у нас в деревне Васька-тракторист с женой развелся, а на теще женился.
– Это как? – из вежливости поинтересовался Веня.
– Да очень просто! Жена у него, Нюська, такая шалава… каждый день с другим мужиком, и пьянки у нее, и гулянки! А теща, Нина Ивановна, женщина серьезная – и по хозяйству, и за коровой приглядит, и зашить-заштопать… Вот Ваське-то такая жизнь надоела, он Нюську прогнал – делай, говорит, что хочешь, только не в моем доме, а тещу-то замуж позвал…
– Так она же, наверное, старая…
– Нина Ивановна-то? Да не то чтоб очень старая, она Нюське-то не мать, а мачеха, отец Нюськин ее из города привез, как картошку продавал…
– Ты меня совсем запутала, – проговорил Веня. – Какой отец? Какая картошка? Зачем из города картошку привозить?
– Какой вы, дяденька, непонятливый! – возмутилась Лола. – Не картошку он привез, а Нину Ивановну!
Однако закончить историю она не успела, потому что в дверях появилась Софья Сигизмундовна. Вид ее был ужасен. Волосы всклокочены, как пакля, засаленный халат надет на левую сторону, а самое главное – на лице женщины был написан самый настоящий ужас.
– Вениамин! – воскликнула она с порога. – Ты почти добился своего! Я была на один шаг от смерти!
– В чем дело, Софья Сигизмундовна? – поинтересовался Веня, поднимаясь из-за стола.
– Пока ты здесь распиваешь чаи в обществе этой сомнительной особы, я едва не умерла! Конечно, ты бы только обрадовался!
– Софья Сигизмундовна, как вы можете такое говорить? Да объясните же наконец, что произошло?
– Я прилегла отдохнуть, – сообщила теща трагическим голосом. – Буквально на одну минуту, как вдруг… оно зашевелилось и запищало!
– Оно? – переспросил Веня. – Кто – оно?
– Мое одеяло! – ответила Софья Сигизмундовна. – И нечего смотреть на меня такими глазами! Я еще не сошла с ума!
– Но Софья Сигизмундовна, – взмолился Веня. – Сами посудите, как одеяло может шевелиться и пищать?
– Ты мне не веришь? Вот до чего я дожила! Еще немного – и меня отправят в сумасшедший дом! Пойдем со мной, и ты сам убедишься, что я еще не выжила из ума! И пусть эта особа, – Софья Сигизмундовна покосилась на Лолу, – пусть она тоже пойдет с нами! Как свидетель!
– Ну пожалуйста. – Веня пожал плечами и переглянулся с Лолой. – Пойдемте, если вы так хотите! Но только уверяю вас…
Теща его не дослушала и, круто развернувшись, направилась в свою комнату. Веня нехотя пошел за ней, Лола двинулась следом, виновато размышляя, не послужило ли причиной тещиных галлюцинаций собачье и кошачье снотворное, которым ее поили второй день.
Софья Сигизмундовна распахнула дверь в свою комнату и ткнула пальцем в сторону необъятной кровати, заваленной сбившимися перинами.
– Вот! Вы мне не верили!
Одеяло, которым была прикрыта тещина постель, действительно шевельнулось. Лола ойкнула и попятилась.
– Там… там, кажется, крыса… – проговорила она, холодея от ужаса.
Действительно, из-под края одеяла показался остренький носик и живой заинтересованный глаз.
– Вот как мы живем! – воскликнула Софья Сигизмундовна. – Вот, Вениамин, до чего ты довел квартиру! У нас уже крысы бегают среди белого дня!
Одеяло еще немного приподнялось, и на свободную часть кровати выбрался небольшой белоснежный зверек.
– Никакая это не крыса, – заметил Веня, направляясь к постели. – А вполне симпатичная белая мышь…
– Мышь или крыса – не имеет значения! – продолжала бушевать Софья Сигизмундовна. – Я не могу жить в одном доме с грызунами! Сделай что хочешь, но чтобы этой гадости здесь больше не было!
– Интересно, откуда она здесь взялась, – проговорил Веня, пытаясь ухватить грызуна. Мышка не слишком его испугалась, однако снова юркнула под одеяло – видимо, решила, что с ней играют.
В это время в квартиру позвонили.
Лола направилась к двери – она решила, что Леня уже управился с делами и вернулся.
Но это был не он.
На пороге стояла симпатичная девчушка лет десяти, с двумя светлыми хвостиками, жизнерадостно торчащими в разные стороны. Однако жизнерадостными были только хвостики, сама девчушка громко всхлипывала и размазывала слезы кулаком по лицу.
– Простите, – проговорила она дрожащим голосом. – К вам случайно Джульетта не забежала?
