Галина Куликова - Правила вождения за нос
Захар встал на четвереньки и помотал головой.
— Познакомься, Стас. Это — Степан, — сказала Настя.
Мужчины пожали друг другу руки через стоящего на четвереньках Горянского, который все никак не мог прийти в себя. Вероятно, искры перед его глазами складывались в узоры.
— Привет, Захар! — обратился к нему Фокин и, наклонившись, потянул за шиворот.
Горянский принял наконец вертикальное положение.
Он весь был воплощением оскорбленного достоинства.
— Какого хрена тебе тут надо? — спросил он Фокина, переходя с недавнего сладкого баса на кислый тенор. — Тебе своих девиц мало? Еще мою подавай?
— У-у-у, Захар! — протянул Степан. — Эдак ты сейчас еще раз поскользнешься.
— Нет! — испугалась Настя, заслоняя от них Горянского. — Вы что это, драться сюда пришли?!
— Настя, честное слово, — проворчал Фокин. — Ты должна была сообщить мне обо всех гостях.
— Захар, тебе лучше уйти, — твердо сказала Настя.
— Да? — вспетушился тот, и даже волосы у него встали хохолком. — Ладно, я уйду. Если тебе этого так хочется.
Он резко развернулся и вышел в коридор. Настя пошла за ним.
— В следующий раз, пожалуйста, звони заранее! — недовольная тем, что все получилось так неудобно, попросила она.
— Следующего раза не будет! — ответствовал Горянский тоном начальника, твердо решившего уволить прогульщика и разгильдяя. — Никакого следующего раза.
Я предложил тебе себя, ты меня выгнала… Так что все.
— Захар, я тебя вовсе не выгоняю, что ты выдумал! — расстроилась Настя.
— Выгоняет, выгоняет! — заявил Стас, тоже выходя в коридор. Ему совершенно не хотелось, чтобы Горянский выпросил у Насти мелодраматический прощальный поцелуй. — Она как только узнала, что вы по лестнице поднимаетесь, сразу воскликнула: «Принес же его черт на мою голову!»
Подошедший Фокин низко фыркнул, как конь, опустивший морду в ведро с водой.
— Стас, ты что?! — ахнула Настя, бледнея.
— Ах, черт, я забыл, что он — твой начальник и все такое…
— Думаю, на «все такое» у него уже пороху не хватает, — съязвил Фокин, который терпеть не мог Горянского.
Проглотить намек на свою мужскую несостоятельность Захар, конечно, не мог и кинулся на Фокина. Немедленно получил по зубам, отлетел к двери, ударился в нее спиной и икнул. Потеснив его, Фокин открыл замок, схватил Захара за шарф, развернул и мощным пинком послал его на лестничную площадку.
На лестничной площадке стоял Настин сосед, штангист Вася Бурятников в спортивных штанах и клетчатых тапочках. Он сосредоточенно просматривал корреспонденцию, которую только что извлек из почтового ящика.
Когда Захар влетел в него, словно кот в штакетник, он взял его за воротник, приподнял и встряхнул.
— Ты чего, дядя? — басом спросил Вася и переступил тапочками.
— Уйди с дороги, идиот! — крикнул злой Захар, извиваясь, как змея, и брызжа в Васю ядовитой слюной. — И лапы свою вонючие убери!
— Ну ты, дядя, ва-аще! — засопел Вася. Подтащил Захара к лестнице и пустил вниз по ступенькам.
— Мой веселый звонкий мяч, — пробормотал Стас ему вслед. — Ты куда помчался вскачь?
Захар громыхнул о мусоропровод, выкрикнул неприличное слово и продолжил спуск за счет приданного ему ускорения.
Настя дернулась было следом, но Фокин удержал ее, добродушно пробормотав:
— Да ладно тебе! Пусть перебесится.
— Вон что вы устроили! — обреченно сказала она, закрывая дверь и возвращаясь на кухню. — Человек торт принес!
— Очень вкусный, — похвалил Стас. — Жаль, что он сам не попробовал.
Фокин сложил руки на груди:
— Значит, вы — частный детектив?
— Точно. У нас тут кое-что всплыло.., по вашей линии.
— По моей? — вскинул тот короткие бровки, отчего стало ясно, что ничего противоправного за ним нет, а если и есть какая мелочь, то ее надежно скрыл бухгалтер.
— У вас происхождение.., особенное, — добавил Стас.
Фокин мгновенно насторожился и обиженно спросил:
— Я что, какой-нибудь.., опытный образец? Лабораторный? Как овечка Долли?
— Степ, да ты что? — захохотала Настя. — С ума сошел?
— Ну вы же меня пугаете!
— Просто речь идет о деле, которое тянется еще с незапамятных времен. Оказалось, что ваши и Настины предки связаны тесным образом.
— Мы родственники? — оживился Фокин и даже хлопнул себя по коленкам.
— Не родственники, — остудил его Стас, — но могли бы ими стать. Ваш прадед в пятнадцатом году собирался жениться на прабабке Анастасии.
— Прабабка — это кто? Это возлюбленная ротмистра Шестакова, что ли? — догадался Фокин и возликовал:
— Ну, это прямо как в кино! «Зита и Гита» прямо! Что ж ты мне раньше не рассказала, Настя?
— Степ, откуда я знала, что ты — потомок Шестакова?
С чего бы я тебе стала рассказывать про свою прабабку?
Вот Светка в курсе была.
— Уй! — воскликнул Фокин. — Не напоминай ты мне про нее!
— Вот что интересно, — задумчиво сказал Стас. — Светлана от Насти знала историю о фамильном проклятии. От вас она могла знать о ротмистре Шестакове. Сопоставила факты, но никому ничего не сказала. Почему?
— Никогда в жизни я не говорил ей о ротмистре Шестакове, — немедленно возразил Фокин.
— Может быть, ваш папа говорил?
— Никогда в жизни. Они со Светой друг друга недолюбливали, мягко говоря. А отец у меня к своим корням относится трепетно. Ему нравится, что в прошлом его семьи есть изюминка.
— А ваш папа не искал наследников Анны Ивлевой? — осторожно спросил Стас. — Раз уж он так интересовался корнями?
— Понятия не имею. Послушайте! — внезапно оживился Фокин. — Раз вы частный сыщик, значит, и слежки всякие организуете, расследования.., то, се?
— А что?
— Вы к нему такую женщину, Веронику, не подсылали?
— А что? — опять спросил Стас с непроницаемым лицом.
— Ой, ну, если это ваша тетка, вы мне скажите. Дело в том, что отец на нее глаз положил. Она обещала прийти еще раз — и не пришла! Он просто в шоке.
— А с чего вы решили, — поинтересовался Стас, — А что эта Вероника имеет ко мне какое-нибудь отношение?
— Отец у меня — психолог все-таки, а не краснодеревщик. Он сразу понял, что с этой теткой что-то не то. Говорит, она мной интересовалась. Наверное, ее кто-то подослал.
— Уверяю вас, что ее никто не подсылал, — заявил Стас, уходя от прямого ответа.
— Ладно, — сказал Фокин, сообразив, что сыщики своих не сдают. Достаточно будет выяснить, в каком агентстве работает этот парень, и дать отцу телефончик.
— Значит, своей бывшей жене вы не рассказывали о Шестакове? — вернулся Стас к интересующей его теме.
— Никогда. Но я понимаю, почему вы спрашиваете.
— Что значит — понимаю? — удивилась Настя.
— То и значит, — пожал плечами Фокин. — Если у тебя неприятности, Света вполне могла их организовать. Она любит злодейства мелкого масштаба.
— У меня — не мелкого, — возразила Настя. — А особо крупного. Кроме того, как всякий брошенный муж, ты преувеличиваешь.
— Кто брошенный муж? — возмутился тот. — Я?! Это она тебе сказала?
— А что, — заинтересовался Стас, — все было по-другому?
— Да я застукал ее с собственным инструктором по плаванию! Она и не собиралась меня бросать! У меня уже появились новые проекты, грозившие развернуться в настоящее дело. И она об этом знала. Она никогда бы не бросила меня по доброй воле. От меня уже пахло деньгами. Неужели ты так плохо знаешь свою подругу? — обратился он к Насте. — Это я ее бросил!
Та даже растерялась от подобного заявления.
— Я даже и представить себе не могла…
— Вот ни капельки не удивляюсь, что она тебе не призналась! — ухмыльнулся Фокин. — Еще бы! Это бы ее унизило в твоих глазах!
— Да ведь мы подруги! — не поверила она. — Я ей все про себя рассказываю.
— Ну и зря! — подвел тот черту. — Все, что ты ей рассказываешь, она может обернуть против тебя.
— Да ну вас! — надулась Настя. — Что вы понимаете в женской дружбе?
Стас с Фокиным преглянулись с пониманием. Они не понимают в женской дружбе! Кому в ней и понимать, как не мужчинам, в самом-то деле?
— Так что от меня требуется? — спросил Степа, складывая руки на груди. — Я имею в виду исторические факты.
— Ничего не требуется! — легко ответил Стас. — Мы просто хотели точно знать, кто был в курсе того, что вы — потомок Шестакова, а Настя — правнучка Анны Ивлевой.
— В общем, я никому не рассказывал. Полагаю, если бы отец что-нибудь знал про наследниц Ивлевой, он бы мне рассказал. Не думаю, что он что-то от меня скрывает.
Да и зачем, собственно?
— Мои бабушки с ума сойдут, когда узнают, что ты, Степа, — потомок Шестакова, — хихикнула Настя. — Столько раз об этом говорено, столько лет история обсасывается со всех сторон, и тут вдруг окажется, что они лично знакомы с правнуком ужасного ротмистра!
На сладкое Стас в соответствии с полученным распоряжением шефа поведал Фокину-младшему историю того, каких дел уже наделало Настино родовое проклятие.
