Дарья Донцова - Канкан на поминках
Лидия Ивановна только растерянно моргала, а Андрей Иванович схватил дочурку за нежные запястья и выкинул на лестницу с воплем:
– Чтобы ноги твоей, развратная дрянь, тут больше не было!
– Насрать на вас три кучи, – проорала Соня, стоя во дворе, – чтоб вы сдохли, лицемеры!
Естественно, после такого выяснения отношений все контакты между родственниками были порваны. Соня попала в тяжелое положение. Когда отец, лишив материальной поддержки, выгнал ее из родительского дома, у нее как раз случился «простой», в череде любовников образовалась брешь, и денег на житье взять было неоткуда. Вера, конечно, помогала сестре, но много она дать не могла.
Пришлось Софье, наступив на горло собственной песне, устраиваться на работу. Девушка была настоящей красавицей, и ее охотно взяли в элитный салон «Лилия», торгующий дорогущими букетами, икебанами и горшечными растениями. Зарплата была невелика, зато в торговую точку частенько заглядывали богатые мужики, и Сонечка просто расцвела, любовники менялись, словно кадры в кинопленке…
Но весной, где-то в марте, а может, и в апреле, Вера не помнила точно, она пришла к Соне без звонка, просто работала тогда на машине ветеринарной «Скорой помощи» и была на вызове буквально в соседней с Сониной квартире. Время близилось к одиннадцати вечера, и Верочка подумала, что сестра дома. Мысль о том, что у нее, скорей всего, в кровати мужик, пришла старшей сестре в голову только тогда, когда Соня приоткрыла дверь и недовольно протянула:
– Чего тебе?
– Вот, заскочила проведать, – ответила Верочка, окидывая взглядом черный коротенький пеньюар, красовавшийся на сестре.
Потом она увидела на вешалке дубленую мужскую куртку и уловила запах хороших сигарет. Соня, несмотря на легкость поведения, вела здоровый образ жизни: не пила, не курила и даже посещала тренажерный зал.
– Давай завтра встретимся, а? – предложила Софья. – Гость пришел.
– Ладно, – пожала плечами Вера, – мешать не стану.
Но завтра ей было некогда ходить по гостям, и к сестре она собралась только через неделю, но теперь, наученная горьким опытом, предварительно позвонила.
– Да, – прошелестела Соня тихим голосом.
– Ты заболела?
– Так, ерунда.
– Я сейчас приеду.
– Не надо, у меня просто насморк.
Но Вере очень не понравился какой-то убитый тон сестры, и она мигом кинулась к ней.
Когда Софья распахнула дверь, старшая сестра чуть не заорала. Лицо младшей напоминало подушку: опухшее, сине-желто-зеленого цвета, заплывшие глаза превратились в узенькие щелочки, а рта просто не было, вернее, казалось непонятным, где кончаются ссадины и начинаются губы.
– Что с тобой? – выкрикнула Вера.
Соня зарыдала. Сквозь всхлипы старшая сестра с трудом разобрала правду.
Сонечку избил очередной любовник, приревновал ее и разделался с изменницей по-свойски.
– Немедленно собирайся, – велела Вера.
– Куда? – пролепетала Соня.
– Сначала в травмопункт, где дадут справку о побоях, потом в милицию.
– Нет, – упиралась Соня.
Но старшая сестра была настроена решительно.
– Одевайся.
– Не пойду, – зашлась в рыданиях младшая.
– Почему? – удивилась Вера.
И снова ей пришлось напрячься, чтобы понять бормотание сестры, но, даже разобрав слова, она не могла поверить своим ушам: Сонечка влюбилась.
– Он замечательный, – рыдала сестра, – потрясающий, красавец, мне нужен только он, я хочу выйти за него замуж.
– Где он работает?
– Не твое дело, – ответила Соня.
Вера так и замерла с открытым ртом.
– Где?
– Не твое дело, – повторила Сонечка.
– Значит, не слишком обеспечен, – поинтересовалась Вера, думая про себя: «Ну, эта любовь ненадолго».
Но тут сестра удивила ее еще раз:
– Плевать на деньги, главное, что он рядом. Он меня обожает, он замечательный, он…
– Он тебя избил до полусмерти, – взвилась Вера.
– Бьет – значит любит, – выдала стародавний постулат Соня, – он очень ревнивый. Кстати, ты больше ко мне не ходи.
– Почему? – растерялась старшая.
– Он не разрешает, хочет, чтобы я общалась только с ним.
– У него есть имя?
– Есть, – впервые ухмыльнулась Соня.
– Ну, и как зовут Ромео?
– Иван Иванов!
Верочка секунду смотрела на победно улыбающуюся сестру, потом отвернулась и пошла к лифту. Соня ее не остановила. Больше Вера к ней не приходила, Софья иногда звонила старшей сестре и с упоением рассказывала, какой он замечательный, все разговоры заканчивались одинаково.
– Дай немножко денег, – просила Сонечка, – совсем чуть-чуть, у него сигареты кончились.
– Пусть он идет разгружать вагоны, – парировала Вера, но сестра не обижалась и звонила вновь.
Но старшая сестра закусила удила и материальную помощь оказывать не хотела.
Один раз Соня пояснила:
– Он работает, просто мало получает.
– Это не моя проблема, – отрезала Вера.
Так она никогда и не увидела таинственного любовника сестры, знала только, что он высокий, широкоплечий, блондин «небесной красоты».
– Она жила только с ним, – вздыхала Вера, – вот уж диво дивное. До этой встречи Сонька больше недели, ну десяти дней, ни с кем не держалась, надоедали ей мужики мгновенно. И чем этот взял? Может, у него одно место со свистком было? И ведь влюбилась, как кошка. Честно говоря, я даже не предполагала, что она способна на такие чувства. Совсем ум потеряла. Ну прикинь, звонит в полном восторге и щебечет: «Ах, Верочка, он меня так любит, так любит… Вчера пошли в магазин, я хотела ему рубашку купить. А продавец, мужчина, возьми да и скажи: «Такая красавица, как вы, может работать манекенщицей». Ну, не поверишь, что он дома сделал! Поднес к моему лицу бритву и проорал: «Будешь кому глазки строить, вмиг морду перекрою!» Представляешь, как обожает!»
Вера только вздыхала. Объяснить сестре, что патологическая ревность не имеет никакого отношения к любви, она не могла.
– Убьет тебя когда-нибудь Ромео, – один раз не утерпела старшая сестра и сейчас горько раскаивалась в сказанных словах.
– Ну прямо накаркала, словно напророчила. Ножом и порешил, кухонным! Слава богу, быстро его нашли. И не поверишь, кем подлец оказался.
– Ну?
– Милиционером, майором. Тут оперативники приходили, бабкам у подъезда карточки показывали, так они его сразу узнали. Говорят, зимой тут все крутился, вежливый такой. Одной старухе вроде сумочку до квартиры доволок, потом до аптеки довез…
– Что за старуха-то?
– Да наша, местная, – отмахнулась Вера, – баба Лена из 23-й, вечно у дома толкется. Вот какое горе у меня теперь, за сестрой вещи убрать, да еще эти Галька с Тонькой на квартиру пустую пасть разинули, сестрами себя считают, родными, уж и объявление дали. Да они к Соне никакого отношения не имеют, жабы! Давай еще по одной!
Я быстренько налила ей полный стакан портвейна. Вера разом проглотила темно-красную жидкость, зевнула и, пробормотав:
– Чегой-то спать охота, – положила голову на стол.
Я подождала, пока из ее груди донесется легкий храп, и, осторожно захлопнув дверь, ушла.
Двадцать третья квартира находилась на пятом этаже в другом подъезде. Часы показывали полпервого. Самое удачное время для посещения дамы пенсионного возраста. Родственники убиваются на работе, а она самозабвенно смотрит «Мануэлу» или «Чужую кровь», или не знаю, какие сейчас сериалы демонстрирует телевидение. Интуиция не подвела. Баба Лена коротала время у голубого экрана. Когда она отворила дверь, из глубины квартиры донеслась страстная речь:
– Дорогая, ты так хороша, что глазам больно смотреть на твою красоту.
Я оглядела тумбообразную старушку, закутанную, несмотря на теплый сентябрьский день, в байковый халат и серый пуховый платок.
– Вы Елена… извините, отчества не знаю.
– Зови просто баба Лена, – разрешил божий одуванчик и поинтересовался: – Тебе чего? Ты вроде не из наших, своих я всех знаю.
– Я с телевидения, программа «Криминальные новости».
– Да ну, – удивилась старушка, – а ко мне зачем?
– Можно войти?
– Шагай, – кивнула бабулька, – только туфли скидай, а то грязи натащишь.
Я покорно переобулась и вошла в довольно просторную комнату, обставленную недорогой, но явно новой мебелью отечественного производства. Баба Лена устроилась на диване, я в кресле.
– И зачем я тебе понадобилась?
– В доме у вас девушку убили, Софью Репнину…
– Девушка, – хмыкнула старуха, – скажешь тоже, никакая она не девушка.
– А кто?
– Прошмандовка, – припечатала баба Лена, – гулящая. Через день нового мужика вела. Накрасится, кудри начешет, духами обольется и топает на каблучищах или на машинах приезжает… Автомобили все дорогие, парни чванливые, мимо пройдут – головы не наклонят, и Сонька сама летит – фыр-фыр, словно и незнакомы. Гордая слишком была с соседями здороваться, куда нам до нее, со свиным рылом в калашный ряд…
