Галина Куликова - Брюнетка в клетку
На лице Жидкова появился суеверный страх.
— Чур меня! — пробормотал он. — Не поминайте прокуратуру всуе.
Лариса стушевалась. «Он ведь мелкий аферист, — с раскаянием подумала она. — А я жду, что он будет вести себя как законопослушный гражданин». Если бы она знала, какие на счету у Жидкова «подвиги», то стушевалась бы еще сильнее.
— Я могу получить дополнительную порцию кофе с пирогом? — спросил профессор О'Нейл, наклонившись так, чтобы Лариса могла видеть его располагающее к себе лицо.
— Без проблем, — ответила она и поманила официанта. — Еще чашку кофе и кусок пирога. — Потом посмотрела на часы и добавила для Жидкова:
— Скоро за нашим дорогим профессором приедут.
— Насколько скоро? — поинтересовался он.
— Через полчаса.
— И мы наконец останемся вдвоем?
— Втроем, — похлопотал за себя Шубин. — Меня заберут завтра.
— Замечательно, — бормотнул Жидков и уточнил у Ларисы:
— Он тоже будет жить со мной в одной комнате?
— Ладно вам, — примирительным тоном сказала та. — Посмотрите, какой он милый.
Обычно так хозяева говорят про пса, который во время вечеринки съел чей-то ботинок и этот кто-то собрался придушить мерзавца.
Шубин на секунду оторвался от своего разрушительного рисовального труда и задал неожиданный вопрос:
— А почему это вы друг с другом на «вы»? Очень подозрительно.
Лариса прикусила язык и уставилась на Жидкова. Тот сделал важное лицо и ответил:
— Я очень уважаю Ларису. И наоборот.
— Да-да, — подтвердила она. — Мы просто не можем по-другому.
— Нет, почему? Мы можем. Даже должны.
Жидков улыбнулся ей покровительственно. Ночные события стали бледнеть, и к нему возвращалась его обычная самоуверенность. Пожалуй, ему даже понравилась эта агентша, но для участницы преступной группировки она казалась какой-то уж слишком наивной. «Возможно, впрочем, в этом и заключается ее истинное коварство», — подумал он про себя.
Вместе с Альбертом из разговоров за столом ушла экспрессия. Они выпили еще по чашке кофе, и тут как раз появилась Леночка. К счастью, раньше времени. Она была маленькой, юркой и голосистой. Метрдотель забегал вокруг нее, словно молодая нянька вокруг орущего младенца.
— Вот что, Лара, — сказала Леночка строгим тоном. — Профессора я забираю, а дядя Леня остается с тобой.
— Да ничего, переночуем! — успокоила ее Лариса.
— Хочу тебя огорчить. Ночевкой дело не ограничится. Профессор О'Нейл собрался на неделю в Питер. Он тебе не говорил?
— И что? Твой дядя Леня…
— Вот именно. И не протестуй. Я ребенка еле-еле пристроила, чтобы ехать. Так что как-нибудь уж напрягись, хорошо?
— Но я… Но я… Именно из-за того, что я взяла другую работу, отказалась от… Джеймса. Я живу сейчас не дома…
Жидков слушал их с любопытством. Интересно, что за комедию ломают эти дамочки? Или же его личная охранница действительно имеет легальную работу?
— Я в состоянии приютить вашего дядю на любое количество дней, — любезно сказал он Леночке.
— Вы?!
— Я, — кивнул Жидков и пояснил:
— Лариса сейчас живет у меня.
Он был таким милым потому, что страшно боялся Корабельникова, имеющего на руках компромат. Кроме того, девица помогла ему сегодня ночью. В его прояснившейся голове всплыла та злосчастная бутылка коньяка, которая ходила по рукам. Вероятно, там, на кухне, все валялись пьяные, а он… Но зачем ей потребовалась лопата?
— Ах, вон оно что! Вы, выходит, с Ларой вместе? — обрадовалась Леночка. — Тогда все замечательно. Я вам очень благодарна. Дядя Леня, ты останешься с этими людьми, хорошо? А когда я вернусь, мы поедем в госпиталь.
— Он что, болен? — шепотом спросил Жидков у Ларисы.
— Я здоров, — ответил тот. Слух у него оказался отменным. — У меня просто аллергия на грибы.
— Молодец, — похвалила его Леночка. И, наклонившись к нему поближе, вполголоса добавила:
— Так всем впредь и говори.
Глава 5
— Лопату кто-то стырил, — жизнерадостно сообщила Лариса, когда они подъехали к дому. — Зря ты отказался задержаться и отнести ее домой. Кстати, они тебе еще не звонили?
— Кто? — испугался Жидков.
— Твои цыпочки, разумеется. Как ты мог забыть?
На самом деле он помнил о них каждую минуту. Некоторое время мялся, потом все-таки рискнул:
— Можно спросить? Зачем тебе ночью понадобилась лопата?
— Машину из грязи выкопать. Мы с шофером погрузили всех твоих девиц в «Фольксваген», и автомобиль умчался с ветерком. Насчет соседа ничего сказать не могу. На нем были телесные повреждения, но насколько серьезные… По крайней мере ходить на четвереньках и материться он мог.
— Спасибо тебе, господи! — пробормотал Жидков, на секунду закатил глаза, потом вернул их на место и распахнул дверцу для Шубина.
— Вылезайте, дядьку, пойдемте до хаты.
Настроение у него поднялось до невероятных высот. На радостях он достал бутылку вина и откупорил его с большой помпой. Шубин согласился составить ему компанию, Лариса же пить отказалась наотрез.
— Ты в ресторане пил, — попеняла она Жидкову, окончательно перейдя с ним на «ты». — И опять собираешься. Ты что, алкоголик?
— Я над этим как-то не задумывался, — весело признался он и тут же воскликнул:
— Опять телефон! Кто хороший и умный может мне позвонить? Да никто. Давай, я не буду подходить?
— Нет уж, — обеспокоилась Лариса, в которой теплилась робкая надежда на успех задания, данного ей Корабельниковым, — все-таки подойди. Мало ли что? Вдруг это он… Ну… Тот, кто нам нужен?
Она бросилась к параллельному аппарату, прижала трубку к уху и вся подобралась, словно охотничья собака, ожидающая, когда хозяин подстрелит утку.
— Антон, это Анжелика, — сказала трубка низким пряным голосом. — Ты хорошо меня слышишь?
— К сожалению, да, — буркнул Жидков, прикрыв глаза. — Что случилось?
— Нам надо поговорить.
«Очередная любовница? — ахнула про себя Лариса и поглядела на него с изумлением. — Как его только хватает на всех этих баб?»
— Ну, давай поговорим. — Жидков отчего-то насупился, потемнел челом и весь сжался в своем кресле, словно боялся пропустить удар в живот.
— Не городи чепухи, — укорила невидимая Анжелика и передразнила:
— «Давай поговорим»! Нет, родной, нам нужно увидеться. И немедленно. Я везу детей кататься на каруселях, так что ты можешь подъехать.
— Когда?
— Без промедления, Антон. Встречаемся через час у входа. Где всегда, ты понял?
— А что случилось-то? К чему такая срочность?
— Ты что, дурак или прикидываешься? Убили моего отца, а ты делаешь вид, что все идет, как надо. — Жидков раскрыл рот, откуда рвались возражения, но его собеседница добавила:
— Кроме того, малыш хочет тебя видеть. И не спорь.
Комнату наполнили короткие гудки, и Лариса аккуратно положила трубку на место. Свою Жидков продолжал сжимать в руке, глядя на нее с таким неудовольствием, будто бы это она только что выдвигала ему непомерные требования.
— Я что-то ничего не поняла, — призналась Лариса. — У кого только что убили отца? Это еще один отец или тот же самый? Кто это такая?
— Моя двоюродная сестра, — мрачно ответил ее подопечный, расставшись, наконец, с ненавистной трубкой. — И отец тот же самый.
— Выходит, у Макара Миколина двое детей? Пасынок Альберт и родная дочь Анжелика? Она ведь родная дочь?
— Родная. Мы видимся очень редко, потому что кузина имеет привычку колесить по всему миру и редко заезжает в Москву.
— Она богата?
— Она красива. Всякий раз находится какой-нибудь миллионер, готовый исполнять ее прихоти.
— А дети?
Жидков засопел и схватил с журнального столика пачку сигарет. Долго возился с зажигалкой, наконец сделал первую затяжку и неохотно сообщил:
— У нее сын двенадцати лет, Артем. Он живет в квартире Анжеликиной родственницы по второму мужу здесь, в Москве. И у него, конечно, есть няня. Или воспитательница, уж не знаю, как правильнее сказать. О, сообразил, гувернантка! Анжелика сына фактически бросила. Наезжает иногда, так… отметиться.
— Но речь шла не об одном ребенке, — напомнила Лариса, глядя на Жидкова с подозрением..
— Второй ребенок младше, — туманно пояснил тот. — Ему только пять. Зовут Ваня.
— А он чей? — спросила Лариса осторожно.
— Трудно объяснить — чей. — Жидков затянулся так глубоко, точно решил измерить объем собственных легких. — Мой отец некоторое время назад ушел от моей матери и женился на другой женщине. У той женщины был маленький ребенок. А потом эта женщина заболела и умерла, и ребенок остался с моим отцом.
— Ах, вон оно что!
— Ну да. Но отец тоже умер…
Лариса все еще не могла понять, что же так сильно напрягает Жидкова и отчего он мнется. Наконец тот добрался до сути дела:
— Когда отец умер, я стал опекуном.
— Этого самого ребенка? — с недоверием спросила Лариса.
