Дарья Донцова - Инстинкт Бабы-Яги
— Миранда — дочь моей знакомой, — бездарно оправдывался я.
— Да-да, — закивала кассирша, старательно сдерживая ухмылку, — конечно.
Сами понимаете, в каком настроении я вышел в холл и от злости слишком резко сказал:
— Пошли!
Миранда вскочила:
— Ты сердишься?
Ее звонкий голосок рассыпался по салону. Мигом все замерли, дамы, поджидавшие своей очереди, опустили журналы, а администратор, сидевший у двери, отвратительный парень с волосами нежно-розового цвета и серьгой в ухе, разинул рот.
— Нет, — сбавил я тон, — извини, я просто устал.
Внезапно девочка бросилась мне на шею, запечатлела на губах звонкий поцелуй и завопила:
— Спасибо!!! Я такая красавица!!!
Клиентки зашушукались, администратор чуть не выпал из-за стола.
Ощущая на губах нечто противное, липко-сладкое, я схватил Миранду за руку и поволок к двери, но глупышка, совершенно не понимая, какое впечатление мы производим на окружающих, громко вещала:
— Смотри, мне еще маникюр сделали! Вот, видишь, колокольчик привесили. Стебно, да? Тебе нравится, да? Ваня, я красивая? Я тебе нравлюсь?
— Да уж, — довольно громко произнесла дама, сидевшая у самой двери, когда я проталкивал мимо нее Миранду, — сейчас у людей не осталось ничего — ни совести, ни чести.
Всю дорогу до дома Миранда щебетала, словно выпущенная на волю птичка. У двери квартиры она снова попыталась поцеловать меня, но я увернулся:
— Бога ради, без объятий, ты ешь какую-то липкую конфету…
— Это жвачка, — пояснила девочка и мигом выдула огромный пузырь, — во, гляди, они у меня лучше всех в классе получаются.
Я только вздохнул. Смешно, однако, с одной стороны, она взрослая девушка, пользующаяся косметикой, с другой — абсолютное дитя, хвастающее размерами выдуваемых пузырей.
Нора сидела у окна с самым мрачным видом.
— Каковы наши успехи? — поинтересовалась она.
Я выложил полученную информацию. Хозяйка развернула кресло и покатила к письменному столу.
— Значит, так, слушай, Ваня. Влезли мы в страшное дело, кто-то, совершенно безжалостный, убирает людей одного за другим. Я абсолютно уверена, что все смерти связаны между собой: сначала Алена, потом Илья, затем Марина…
Так, у Элеоноры начинается профессиональная болезнь детективов: подозрительность. Психиатру окружающие люди кажутся сумасшедшими, а сотруднику правоохранительных органов — преступниками.
— Нора, — попытался я вразумить хозяйку, — Алена утонула. В ее кончине нет ничего загадочного. Дорога была ужасной, Илья не слишком опытный водитель, конечно, безумно жаль девушку, но…
— Ее убили, — с тупым упрямством повторила Элеонора, — хитро, очень хитро, но преступник не учел одной ма-а-аленькой детальки! Все задумал ловко, машину столкнул, сам в воду влез, намок, руки исцарапал, но негодяев губят детали.
Я так и сел.
— Вы полагаете, что Алену убил Илья?! Но он же приходил сюда с ней, к нам, просил найти того, кто покушался на жизнь девушки!
— Похоже, он не слишком-то обрадовался встрече со мной, — процедила Нора, — сначала сидел в машине, явился позже и все повторял, что кастрюля с кислотой и пакет с молоком случайности. Наверное, поехал с Аленой, чтобы у той не возникло сомнений в нем. И очень он обрадовался, когда Шергина предположила, что автор всех затей Райкова… Впрочем…
Нора замолчала, закурила и, выпустив струю едкого сизого дыма, продолжала:
— Ты не знаешь того, что стало известно мне. Во-первых, найдено тело Алены. Девушка утонула.
— Вот видите! Ничего странного.
Нора порылась на столе, вытащила листок.
— Слушай. При вскрытии грудной полости обнаружены так называемые «барабанные» легкие.
— Что?!
— Ладно, объясню проще. Если человек утонул, в его легких находится вода. Ясно?
— Более или менее.
— Вот! И у Шергиной тоже, — кивнула Нора, — жидкость взяли на анализ — обнаружили, что Алена утонула именно в этой речке.
— Правильно, мы же об этом давно знали.
— А теперь получили подтверждение, — кивнула Нора, — на мой взгляд, ситуация обстояла следующим образом. Илья сначала утопил Алену, а потом изобразил несчастный случай. Прибежал в больницу. Вспомни, доктор говорил, что у него нет особых травм, только шок и исцарапанные руки. А ведь автомобиль падал с довольно большой высоты. Отчего он не разбился?
— Случаются иногда странности, люди выживают и в более страшных катастрофах.
— Нет, Ваня. Он ее утопил, сбросив в машине с обрыва, а потом инсценировал собственное счастливое спасение.
— Зачем?
— Не знаю, — пробормотала Нора, — пока не знаю. Зато мне известно другое: почему Марина Райкова опрометью кинулась домой.
— И почему?
— У нее на кухне, под раковиной, обнаружена емкость с остатками кислоты.
— Так вот отчего она повторяла: «Бутылка, бутылка»! — воскликнул я.
Нора кивнула:
— Да. Думается, дело обстояло так. Неизвестная личность позвонила Марине на работу и сообщила: «Ты убийца Алены, бутылка с кислотой у тебя на кухне». Райкова испугалась и рванула к себе, желая уничтожить компрометирующую улику.
— С чего бы ей пугаться?
Нора вновь вытащила папиросы.
— Потому что многое свидетельствует против нее. С Шергиной поругалась, ключи не отдала, потом некто оказывается у Алены в квартире, включает газ… Обрати внимание, дверь не взламывали, открыли «родными» ключами. А потом еще и бутылка под раковиной. Вот Марина и понеслась домой, а там… Кстати, ее убили в ванной. Прослеживается один и тот же человек.
— Почему? — удивился я.
— Так вода! И в ванне, и в речке. На мой взгляд, — продолжила Нора, — наличие бутылки и телефонный звонок как раз свидетельствуют о том, что Райкова не виновата.
— Отчего вы так решили? — Я перестал что-либо понимать.
— Ну зачем ей хранить такую улику? — скривилась Нора. — Давно бы выбросила. Нет, ее напугали.
— Да зачем уничтожать Марину, — возразил я, — наоборот, проще было поставить осторожно ей под раковину пустую тару и сообщить в милицию…
— Режиссер сего спектакля очень хитер, — задумчиво сказала Нора, — он понимал, что Марину-то начнут допрашивать. Поэтому и убил, чтобы, не дай бог, не поняли: она ни при чем. А в милиции теперь твердо уверены, что Райкова уничтожила Шергину, а потом покончила с собой. Дело закрывают.
— Как же так? — возмутился я. — Из-за чего убили Алену?
Нора швырнула на стол зажигалку:
— Ментам без разницы, спихнули папку в архив, галочку поставили и забыли. В связи со смертью основной подозреваемой дело закрывают.
— Погодите-погодите, у вас концы с концами не сходятся, — подскочил я, — если Алену утопил Илья, то он никак не мог убить Марину. Илья сам к тому времени уже превратился в покойника. А вы, насколько я понимаю, считаете, что женщин убрал один убийца. Кстати, что стряслось с Ильей?
— Инфаркт, — пояснила Нора, — вроде это естественная смерть, но я знаю: и его убили. Та же личность, что устранила Шергину с Райковой.
— Парень умер на моих глазах, — пробормотал я, — в палате находились только его родители. Как, по-вашему, его убили?
— Не знаю, — отрезала Нора.
— И почему, по какой причине произошли все убийства?
В ту же секунду раздался звонок в дверь. Нора покатила в коридор, но на пороге обернулась и совершенно спокойным голосом ответила:
— А вот это нам и предстоит выяснить. Разгадаем загадку — найдем автора. Не разгадаем — он над нами посмеется.
— Но откуда вы все узнали, про воду в легких, инфаркт и бутылку?
Нора фыркнула:
— Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Хотя, на мой взгляд, не помешают оба фактора: и друзья, и денежки.
— Но Максим в отпуске!
— Макс не единственный сотрудник правоохранительных органов в этом городе, — ухмыльнулась Нора, — есть у меня еще кое-кто, кому я хочу утереть нос. Вот увидишь, что они запоют, когда я сообщу имя убийцы!
— Хозяйка, — донесся из коридора густой бас, — куда горшки девать?
Нора вылетела в коридор, я, боясь пошевелить внезапно заболевшей головой, двинулся следом.
В прихожей возле больших ящиков топталась парочка парней в белых комбинезонах с надписью «Голубая лилия».
— Заносите сюда, — велела Нора и показала пальцем на дверь маленькой комнаты, которую мы используем как бельевую.
Юноши потащили туда ящики. Я заглянул в раскрытые двери. Так, Нора окончательно решила превратиться в Ниро Вульфа. Бельевая была пуста. Гладильная доска исчезла, гора смятого постельного белья тоже.
Парни принялись ловко распаковывать принесенное. Один монтировал подставки, другой вытаскивал горшки с чахлыми растениями.
— Это орхидеи? — тихо спросил я.
Нора повернула голову:
— Нет, пока я решила завести что попроще, ну а потом займусь орхидеями.
