Шарль Эксбрайя - Расследование по-итальянски
– Я уверен, что если кто и может понять любовные страдания, то это вы, мисс Черити!
Старая дева уже почти не сомневалась, что когда-то юноши сражались из-за ее прекрасных глаз, и даже слышала томные стоны гитары и серенады, о которых говорил этот итальянец. Вся озлобленность этой мегеры куда-то пропала, и человек, рассказывавший Черити о том, чего она сроду не слышала, вдруг показался ей симпатичным.
– Я начинаю думать, мистер Тарчинини, что несколько ошибалась на ваш счет. А может быть, меня ввели в заблуждение сплетни и наветы? Вся эта странная история с освобождением Мерси…
– Я просто опередил вас!
– Вы меня…
– Да, ведь только мы с вами можем понять то, что случилось со Стивом Мерси, ибо здесь главное – не рассудок, а сердце!
И Ромео вдохновенно оживил перед глазами мисс Лекок печальный роман Стива и Деборы. По его версии, тут повторилась история Самсона и Далилы. Мисс Лекок, несмотря на неудобства перевода, несколько обеднявшего повествование и лишавшего его первоначального накала, слушала с замиранием сердца. Черити казалось, что эта Дебора, которой она никогда не видела, словно родная сестра походила на мисс Лекок в юности, ту мисс Лекок, какой она могла и должна была быть, а впрочем, конечно, была… Потрясенный Анджело наблюдал, как эта сухая, тираничная старая дева, не более чувствительная, чем какой-нибудь рассерженный тарантул, преображается у него на глазах. Веронские чары растопили лед, и Черити таяла, приобретая совершенно новый облик. Когда Ромео умолк, в глазах мисс Лекок впервые за последние двадцать лет стояли слезы.
– Мистер Тар… чи… нини… вы не… обыкновенный человек! – пробормотала она.
Итальянец поклонился.
– Позвольте воздать должное вашей редкой проницательности, синьорина!
– Вы поступили совершенно правильно! Этот несчастный мальчик… один со своей печалью, с воспоминаниями об этой неблагодарной, неверной… Нет-нет, его нельзя бросать на произвол судьбы! Я помогу вам спасти его, мистер Тарчинини!
– Правда?
– Клянусь флагом «Первопоселенок»!
Не раздумывая о последствиях, а может, потому, что это вообще соответствовало его характеру, Ромео сжал Черити в объятиях и пылко расцеловал. Анджело зажмурился, боясь увидеть, чем это кончится, но, не слыша никаких признаков грозы, снова приоткрыл глаза. Мисс Лекок, выпрямившись и глядя куда-то вдаль невидящим взором, тихонько гладила себя по щекам.
– Dear old boy… Dear old boy…[7] – бормотала она.
* * *
Ромео остался очень доволен собой. Забывая о возрасте Черити, он искренне радовался, что все еще пленяет женщин. Распрощавшись с мисс Лекок, он решил заглянуть к Мануэлю, шоферу-массажисту Паркера, от которого молодая вдова так стремительно избавилась, пожалуй, даже слишком стремительно… Адрес Мануэля раздобыл для Тарчинини Анджело – он воспользовался особой солидарностью, царящей среди слуг из хороших домов, и тем, что, работая у Лекоков, занимал в своем кругу видное положение.
Мануэль Аррибас снимал комнату у пожилой, но очень милой дамы. Тарчинини, не пуская в ход особых перлов красноречия, выяснил, что шофер-массажист сейчас у себя. Хозяйка дома воспользовалась случаем спеть хвалу жильцу и сообщить, что за долгие годы у нее ни разу не было повода жаловаться на мексиканца. Тем не менее она признала, что со вчерашнего вечера Мануэль чем-то озабочен. Да это и понятно – трудно найти такое хорошее место, как у Паркеров, где он прослужил столько лет.
Если неожиданный визит и удивил Мануэля, то он этого нисколько не показал – профессиональный долг требует от слуг из приличных домов видеть и слышать только то, что им полагается, и сохранять полную невозмутимость в любых обстоятельствах. Аррибас пригласил гостей в свое скромное жилище, и Ромео с удовольствием отметил, что там царит безукоризненный порядок.
– Я узнал, что вы ушли от Паркеров… Собираетесь искать новое место?
– Разумеется, месье. – (Тарчинини понравилась элегантность обращения, произнесенного по-французски). – Однако я не в таком уж бедственном положении… Я кое-что скопил за то время, что работал у мистера Паркера, – он всегда был очень щедр со мной. А с другой стороны, месье, вероятно, поймет, что, так долго пробыв в хорошем доме, я не могу хвататься за первое попавшееся предложение. Я должен поддерживать репутацию.
На итальянца эта гордость человека, воздающего должное даже мертвому хозяину, произвела самое благоприятное впечатление.
– Вы были очень привязаны к Джереми Паркеру, не так ли?
– Да, верно.
– Тогда почему вдова сочла нужным вас уволить?
– Не мне рассуждать о причинах, побудивших миссис Паркер отказаться от моих услуг.
– Однако, вероятно, для вас это было серьезным ударом?
– Несомненно, месье, и я еще не вполне пришел в себя.
– А вы… совсем не догадывались, что такое может случиться?
Мануэль помедлил с ответом.
– Да, месье, догадывался.
– Вот как?
– Миссис Паркер с трудом переносила мое присутствие в доме.
– Так-так… А почему?
– Понятия не имею, месье… Видимо, считала, что ее муж держится со мной слишком по-дружески… Слуга часто становится поверенным.
– Мистер Паркер никогда не жаловался вам на жену?
Мануэль вздрогнул.
– Мистер Паркер был джентльменом, месье! А кроме того, он обожал миссис Паркер.
– А она?
– Простите?
– Отвечала ли она мужу столь же глубокой привязанностью?
– Думаю, да, месье.
– Личный шофер многое замечает… У вас не складывалось впечатление, что миссис Паркер изменяет мужу?
– Нет, месье. Миссис Паркер, вне всяких сомнений, можно назвать легкомысленной, капризной и расточительной, но я уверен, что в ее жизни не было никого, кроме мужа.
– В таком случае, почему она уволила вас на следующий день после смерти мистера Паркера?
– Повторяю вам, месье, не знаю.
– Вы говорите мне не всю правду, Мануэль.
– Уверяю вас, месье, я…
– Не утруждайте себя напрасно, мой мальчик. Я задал миссис Паркер вопрос, на который вы не желаете ответить, и она мне объяснила свой поступок.
– Да?
– Вы любите Джанет Паркер, Мануэль.
Шофер не мог скрыть, что удар попал в цель. Ссутулившись, он опустился на стул и закрыл лицо руками. Тарчинини и Анджело переглянулись, растроганные немым, но оттого не менее красноречивым признанием. Ромео подошел к молодому человеку и дружески положил руку ему на плечо.
– Вам нечего стыдиться… Любовь никогда не бывает постыдной!
Мануэль посмотрел на итальянца. Лицо его выглядело измученным.
– Вы и в самом деле так думаете, месье?
– Клянусь вам!
– Да, я люблю мисс Джанет… Я знал ее совсем девочкой, почти ребенком… и быстро к ней привязался… И мисс Джанет всегда так тепло ко мне относилась… как к старшему брату… А ее мать, миссис Элейн, мне доверяла… И все мы жили очень счастливо… Миссис Элейн часто болела, и мне поручали сопровождать мисс Джанет на прогулках… Девочка немножко посмеивалась над моей ролью сенбернара, но рассказывала свои маленькие секреты… Вот так все и началось… Я далеко не сразу разобрался в собственных чувствах, а когда понял, что со мной, было уже поздно… Потом миссис Элейн уехала, и это еще больше сблизило нас с мисс Джанет… Наше счастье длилось до тех пор, пока мистер Паркер не привел в дом миссис Кэрол… Она сразу стала ревновать – мы трое хорошо понимали друг друга! Миссис Кэрол тут же принялась уговаривать мужа меня уволить, но мистеру Паркеру я был нужен. Скорее всего, мисс Джанет меня бы тоже не хватало – она так привыкла к моему присутствию в доме…
– Она знала о ваших чувствах?
– Конечно, нет!
– А как догадалась миссис Паркер?
– Во-первых, она женщина, а во-вторых, все дело в ревности. Миссис Кэрол быстро поняла, что мисс Джанет, мистер Паркер и я образуем тесный кружок и ей не скоро удастся занять в нем место… О том, чтобы избавиться от двух других, не могло быть и речи, и миссис Кэрол взялась за меня… Я думаю, в конце концов ради семейного мира и спокойствия мистер Паркер уволил бы меня. Вероятно, он хотел дождаться лишь свадьбы дочери – тогда мисс Джанет увезла бы меня вместе с материнской мебелью и прочим.
Тарчинини немного подумал.
– Так мисс Паркер ни разу даже не заподозрила, что вы ее любите?
– Не думаю, месье.
– Мануэль… скажите честно, на что вы надеялись?
– Ни на что, месье… я хотел лишь оставаться рядом с ней как можно дольше.
Он с горечью рассмеялся.
– Я не до такой степени потерял рассудок, месье, чтобы вообразить, будто возможно нечто иное между дочерью банкира Джереми Паркера и слугой, который и родился-то не в Соединенных Штатах.
– Расскажите мне о миссис Элейн.
– Это была очень хорошая женщина, но слабого здоровья… Она редко могла сопровождать мужа, а тому волей-неволей приходилось вести светскую жизнь и присутствовать на всех приемах. Миссис Кэрол гораздо… представительнее. А потому миссис Элейн незаметно исчезла.
