Михаил Маковецкий - Девушки для диктатуры сионизма
В 8.53 поступает первый звонок с сотового телефона в полицию. На допросе Ахмед поведал следующее. Встречался он с Кокосом возле ворот школы во время перемены, место и время очень удобное, бегает много подростков, появление Кокоса и Ахмеда, оба чуть старше 20-ти, внимания не привлекали. Ахмед подходил, естественно, без наркотиков, перебрасывался несколькими фразами с Кокосом, после чего Кокос подходил к машине, где сидели братья Ахмеда, брал наугад пакетик с героином и вводил себе дозу. Таким образом, он проверял качество товара, после чего звонил по сотовому телефону своим помощникам, и те передавали деньги Ахмеду. Ахмед звонил братьям, и те разрешали Кокосу выйти из машины. Клан Ахмеда и Кокос сотоварищи друг другу не доверяли и правильно делали. Продавались наркотики 2–3 раза в неделю.
В вечерних новостях выражалось глубочайшее возмущение бездействием полиции в связи со стрельбой на школьном дворе, но следствие умирало быстро, и должно было завершиться ничем в самом ближайшем будущем. Действия убийцы, несомненно, были в пределах необходимой самообороны. В случае его поимки дело явно не имело судебной перспективы, а поэтому и искать его смысла не было. Он, вроде бы, подобрал пистолет убитого, но это было в состоянии аффекта, в целях самообороны и т. д. и т. п., и, вне всякого сомнения, пистолет уже выброшен. Как профессионалы все прекрасно понимают, что дело, в сущности, закончилось. Мелкие торговцы наркотиками конфликтовали между собой, и один замочил другого. И Кокос и Ахмед были в полицейской картотеке, причем Кокос наглел день ото дня, сам употреблял героин и, по логике вещей, должен был или сесть, или погибнуть в блатных разборках. Что, собственно, и произошло.
То, что предумышленного убийства не было, было очевидно с самого начала. Первоначальная версия была такова — между командой Кокоса, которая контролировала поставку наркотиков, и какой-то другой группой (вероятно, это вновь образовавшаяся команда выходцев из России, на которую пока нет данных в полицейской картотеке) возник конфликт. С Кокосом просто хотели поговорить. Русские вычислили встречу, и один из них пытался начать беседу, возможно, чем-то угрожал Кокосу, тот схватился за пистолет, но к этому были готовы.
Но, по мере того как поступала информация, картина теряла ясность. Прежде всего, не было никакой русской команды, если бы она была, то ее бы нашли, хотя бы какие-то ее следы. Но их не было. Потом началась какая-то фантастика. Кокос принимал наркотики, и последнее время вел себя как психопат. На встречу с Ахмедом он приходил взвинченный, так как героин перед встречей не принимал, а кололся в машине братьев Ахмеда. Так он проверял качество товара. В тот день Ахмед запаздывал, и Кокос просто рассвирепел. Когда машина, наконец, появился, к Кокосу вдруг подошел русский и несколько раз повторил странную фразу: «Отстань от Юлии».
Телохранитель Кокоса, здоровенный парень, хотел дать незнакомцу по шее, но тут же отлетел в сторону. Кокос совсем сбесился и схватился за пушку. Дальнейшее известно. Юлией оказалась 15-летняя Юлия Рабинович, к которой Кокос грубо приставал на школьном дворе на глазах многих школьников. Возникло предложение, что Михаил Рабинович присутствовал на памятной встрече с Ахмедом с покойным Кокосом. Но, со слов дежурного офицера и многочисленных работников полиции, господин Маковецкий с 8 утра находился в полицейском участке, вел себя демонстративно, стараясь постоянно находиться в центре внимания. Было отдано распоряжение проверить все звонки, поступившие в течение дня на сотовый телефон. Звонков не было. Далее мы навели справки и подняли архивы. И вот что выяснилось.
В городе Пскове нежданно погибает некто, известный по кличке Витя Гарем. Витя занимался вербовкой девушек в России для занятия проституцией в Израиле, из-за чего и попал в поле зрении компетентных органов Российской Федерации. Вышеозначенные органы проводили совместно с международным отделом израильской полиции, который я представляю, совместную операцию по пресечению деятельности мафии «любви». И вот, когда мы были на завершающем этапе операции, Витю Гарема убивают, а архив мафии «любви», где указаны данные всех девушек, которые прошли через организацию Вити Гарема, исчез. Если бы архив был у нас в руках, мы бы нашли и допросили всех девушек. Каждая девушка дала бы какую-то информацию, но мы бы сложили мозаику и получили бы полную картину деятельности Вити Гарема и его израильских партнеров. Но со смертью Гарема и пропажей архива мы продолжим блуждать в потемках до бесконечности. Единственным лучом света в темном царстве для нас оставалась лишь информация, полученная от наших российских коллег. Информация эта гласила следующее. У Вити Гарема есть конкурент, некий псковский олигарх.
И вот мы получаем информацию из России: «К вам этот олигарх едет». Высокого гостя из Пскова мы окружили заботой и следили за каждым его шагом. Вскоре мы вновь получаем информацию от российских коллег: «Олигарха сопровождает киллер, убивший Гарема». При возвращении в России его бы немедленно арестовали, и он бы мог поведать много забавного и поучительного. Но где-то произошла утечка информации. Олигарх узнает, что его личного киллера ждут в Москве с нетерпением. И киллер исчезает. Зашел в одном русском ресторане в туалет и пропал. Как будто его смыло. Но что любопытно. В ресторане в тот вечер случайно встретились совершенно разные люди. Прежде всего, это сам киллер и псковский олигарх. И встречались они с господами Рабиновичем, Пятоевым и Шпрехшталмейстером. Пришлось заняться вплотную вышеупомянутыми господами. И что выяснилось. В первую очередь бросается в глаза то, что прибывшие в Израиль сразу после убийства Вити Гарема Пятоев и Шпрехшталмейстер имеют уж очень хорошую спортивную форму. Ну, прямо как телохранители какого-нибудь крестного отца, ей Богу. Далее, выяснилось, что господа Рабинович и Пятоев когда-то служили вместе в Советской Армии, участвовали в боевых действиях, и даже однажды господин Пятоев, рискуя жизнью, вынес раненого господина Рабиновича с поля боя. Вспомнили, Игорь Александрович? Чего вы так стесняетесь? Этот эпизод вас никак не компрометирует. Или вы не хотите афишировать свое близкое знакомство с господином Рабиновичем? Ну, не знакомы, так не знакомы. И вот два совершенно незнакомых атлетически сложенных человека, со своими чадами и домочадцами, поселяются на квартире Рабиновича. Далее, вышеупомянутый Рабинович устраивает незнакомцев на работу там, где он сам работает. Признаюсь честно, наш отдел заинтриговался. То есть зажегся любопытством. И час назад мы не сдержались и побеседовали с господином Шпрехшталмейстером. Знаете, иногда от неожиданности человек что-то и расскажет. Но это если он не имеет опыта общения с представителями правоохранительных органов. Но те, у которых этот опыт богат и разнообразен, самообладание в таких случаях не теряют. При этом на вопросы они не отвечают, так как считают случившееся тайными происками жидо-масонов и результатом заговора… И смотрят при этом на представителей правоохранительных органов чистым взором. И какой бы то ни было информации получить у такого человека положительно нет никакой возможности. Впрочем, и на старуху бывает проруха. Ну, так к чему это я все клоню? Ах, да. Осторожными надо быть, ребята. Мудрым и осторожным. И помнить, искреннее раскаяние имеет массу преимуществ. Как ваше мнение?
— Вы нас убедили, — с большим чувством сказал Рабинович, — как что-нибудь нарушим, обязательно сознаемся.
— Ну, как знаете, — сказал мужичок, — коли так, то до свидания.
— Пойдем, Миша, — добавил Пятоев, обращаясь к Рабиновичу — а то я не выдержу, заплачу.
По возвращении домой они встретили Шпрехшталмейстера в сумрачном расположении духа. Сегодня вечером он, вместе с Гришиным и Пятоевым, должен был участвовать в операции под названием «здравствуйте, я ваша тетя». Им предстояло навестить публичный дом «Алые паруса», и в дружеской беседе с руководством учреждения выяснить судьбу дочери Пятоева. Предварительно Гришин посетил «Алые паруса» в качестве выпившего клиента, где произвел там фурор спортивным телосложением и грубыми манерами. Потом он вместе с Пятоевым долго рисовали план учреждения, потешаясь над организацией его охраны. Но Шпрехшталмейстер наличие охраны воспринял тягостно, хотя вида не подал. Да вообще ему первый раз предстояло участвовать в вооруженном налете. Да тут еще этот странный разговор…
Из его рассказа следовало следующее. К нему подошли два человека, и предъявили какие-то удостоверения. На удостоверениях были их фотографии и еще какие-то символы, наверняка масонского содержания. И задавали они вопросы какие-то странные. Спрашивали, знаком ли я с псковским олигархом. Я ответил, что знаю гада хорошо и, при первой возможности, сделаю из него воздушного гимнаста упавшего на арену. Услышав это, они очень оживились и попросили уточнить детали. Тут я внимательно посмотрел на их рожи и понял, что это провокация. Интриги масонов. И я сказал им все, то думаю по этому поводу. В связи с этим я вспомнил одного закоренелого масона по фамилии Раппопорт, который работает в нашем цирке жонглером. Я ему тоже в лицо говорил, что думаю. А он, гад, когда у меня начались проблемы с потенцией и я у него попросил совета, предложил мне сделать обрезание. По его словам он черпает в этом силы. Он тогда только женился на Алле, она тоже в кордебалете танцует, вместе с моей Настенькой. Алла простая русская девушка, и я попросил ее рассказать мне все, как есть. Так она рассказала мне, что все это вранье. Действительно, жонглер Раппопорт домогался ее даже во время перерывов между выходами на арену, и, иной раз, она танцевала как пьяная, но никакого обрезания на самом деле нет. Врал, пархатый. Она даже побожилась. А я к тому времени обрезание себе уже сделал. Хотя сомнения у меня были. Зачем, думаю, укорачивать там, где надо удлинять? А потом вспомнил, что масоны так просто ничего делать не будут, и сделал. Вот незадача. И у тебя, Рабинович, небось, обрезания нет и в помине. Все вы одним миром мазаны.
