Елена Логунова - Красота спасет мымр
Увы! По роковой случайности Таня установила стремянку в том самом углу комнаты, где под слоем маскировочного линолеума скрывался открытый сантехниками люк!
В тот момент, когда увесистая Таня достигла вершины, покрытие над ямой с треском просело, и лесенка начала заваливаться.
– Стремим мы полет наших птиц! – по инерции выкрикнула Таня, и на этом ее песенка была спета.
Полет птицы-штукатура был недолог и завершился жестким приземлением на спину и продолжительным обмороком. При этом перевернувшаяся плошка с жидким гипсом ляпнулась Тане на лицо, а сверху на плошку аккуратно легла самопроизвольно сложившаяся стремянка.
Сидя в кресле перед телевизором, баба Глаша ощутила легкое сотрясение пола, вызванное падением штукатура в полном рабочем снаряжении, и подумала, что соседке Леночке следовало бы не бегать бог знает где, а лично наблюдать за ходом ремонтных работ. Работяги – это же такой народ, который нужно строго контролировать!
– За ними глаз да глаз нужен! – наставительно сказала баба Глаша жуткому одноглазому монстру, скалящемуся на нее с экрана.
Циклоп завыл и ушел из кадра: вероятно, его обидело бестактное упоминание о глазах. Баба Глаша не обратила на это внимания: она как раз опустила свои собственные, вполне еще комплектные глаза на разделочную доску, лежавшую у нее на коленях. На доске трудолюбивая старушка раскатывала тесто для вареников, не отрываясь от просмотра увлекательного фильма «Возвращение живых мертвецов-5».
На майские праздники взрослый внук бабы Глаши купил себе DVD-проигрыватель, а ненужный ему видеомагнитофон и в придачу к нему большую коробку кассет подарил старушке. Теперь баба Глаша наслаждалась просмотром голливудских триллеров, ужастиков и черных комедий – именно эти жанры уважал ее внучек.
В данный момент на экране клубились разнообразные зомби в несвежих одеждах, при виде которых у аккуратной старушки возникало желание переключиться на один из центральных каналов, чтобы порадовать взгляд безупречной белизной белья из рекламы стирального порошка.
Впрочем, терпеть осталось недолго, неопрятное кино уже заканчивалось. После сложных перипетий и опасных приключений герой фильма кстати подвернувшимся огнеметом испепелил почти всех восставших мертвецов, и в наполненном дымом и копотью воздухе уже чувствовалась близость хэппи-энда. Правда, ее слегка омрачало своеобычное коварство голливудского режиссера, оставившего зацепочку для съемок продолжения ужастика: тот самый одноглазый зомби, прикованный за ногу к стене средневекового подземелья и потому опоздавший к массовой «раздаче» под огнемет, на фоне титров ожесточенно пилил свои оковы древним зазубренным мечом. Меч был явно чей-то чужой, потому что одноглазый зомби вообще-то был чернокожим американцем и приблудился к старинному замку в составе группы соотечественных туристов еще в самом начале фильма.
Дождавшись, пока работящий афроамериканский зомби перепилит свои кандалы и зловещим хохотом возвестит неминуемое появление блокбастера «Возвращение живых мертвецов-6», баба Глаша выключила видик, осторожно переставила доску с тестом со своих коленок на журнальный столик, взяла скалку и приподнялась в кресле, да так и застыла в этой неудобной позе. Не по годам чуткий слух бабушки уловил натужный скрежет ножовки по металлу, доносящийся из-под земли!
Старуха вопросительно глянула на темный экран, встала на ноги и ощутила легкую дрожь в коленках.
– Ерунда какая-то! – произнесла баба Глаша. – Это же плотник работает, Иван Трофимович!
Тем не менее она поплелась в прихожую, а оттуда – на лестничную площадку, к соседской двери.
– Тук-тук! – благовоспитанно сказала баба Глаша, открывая дверь и просовывая голову в прихожую. – Кто тут есть?
– А-а-а! – придушенный стон раздался из похожей на могилку длинной ямы.
Доски затряслись, и из-под них, кряхтя и стеная, полез совершенно неузнаваемый плотник. Под гнетом досок он весь как-то сплющился и слежался, напрочь утратив всякую грацию и приобретя в результате одеревенения членов пугающее сходство с восставшим мертвецом.
– Ой!
Баба Глаша поспешно захлопнула дверь и одним лихим прыжком переместилась в свою прихожую.
– Чертов домкрат! – с чувством прорыдал в чужой квартире зомбированный плотник.
За шумом крови в ушах и грохотом отчаянно бьющегося сердца баба Глаша не разобрала слов, но страдальческую интонацию этой фразы уловила и содрогнулась.
Вручную вытянув из ямы затекшие ноги, Иван Трофимович отполз подальше и прямо посреди коридора наткнулся на стаканчик с прозрачной жидкостью. Мучимый, в числе прочего, жаждой, плотник не раздумывая схватил стаканчик и одним махом проглотил двести граммов чистого спирта.
– О-йе! – выкатив глаза, выдохнул Иван Трофимович.
Ровно три секунды он ошеломленно таращился в расплывающуюся перед глазами стену, а потом икнул и мягко лег на спину.
В этот момент в соседней квартире баба Глаша напряженно кричала в телефонную трубку:
– Даня, сынок! У меня тут зомби!
– Что у тебя? – переспросил Даниил Петрович, подумав, что его неугомонная мамаша придумала себе какую-то новую болезнь.
– Зомби у меня!
– Примите пенталгин, – не разобравшись, посоветовала супруга Даниила Петровича Нина.
– Какой пенталгин, ты в уме? Тут из-под пола оживший мертвец вылез! – рявкнула баба Глаша.
– Мать, ты Степкины кассеты смотрела? Кино про зомби? – догадался Даниил Петрович. – Ну, вы с ним пара дураков, старый да малый!
– Говорила я вам, не давайте бабке видик, у нее и так возраст критический: шаг вправо, шаг влево – маразм! – злорадно прозудела противная Нинка.
– Сама ты дура! – сердито бросила баба Глаша и в сердцах криво шмякнула трубку на рычаг.
Трубка протестующе загудела, бабка ее поправила, крякнула и смущенно подумала, что и впрямь слегка опростоволосилась. Зомби ей примерещился, дуре старой!
– Да это, небось, плотник-то и был! – сама себе укоризненно сказала баба Глаша.
Она открыла дверь на лестницу и прислушалась. У соседей было тихо. Баба Глаша решительно поправила головной платок, снова толкнула чужую дверь и надолго застыла на пороге, всматриваясь в черный провал пустой ямы и прислушиваясь к доносящимся из глубины квартиры звукам.
Нервирующий визг пилы как раз стих. Сантехники Сергей и Виталик только что благополучно распилили дужку замка и теперь готовились к решающему штурму сундука с ломиками наголо.
Не отпуская ручку двери, баба Глаша осторожно ступила в прихожую.
Сквознячок овеял бледное от слабости и гипса лицо штукатура Тани, женщина пришла в сознание и пошевелилась, свалив с себя стремянку.
– Бум! – услышала баба Глаша.
Этот негромкий звук не показался ей пугающим. Старуха сделала еще два шага по коридору, и тут за углом ей открылся вид на неподвижное тело плотника. Сраженный спиртом, Иван Трофимович вытянулся на полу и застыл, как павший оловянный солдатик.
– Ногами вперед! – снова пугаясь, прошептала баба Глаша.
В глубине квартиры вновь что-то стукнуло, а потом шлепнуло. Не в силах совладать с любопытством, старуха потянулась заглянуть в комнату, и то, что она увидела, привело ее в шок.
Штукатур Таня, вся в белом, силилась встать на ноги, но не находила опоры и беспомощно хваталась за воздух. Танино скуластое лицо в корявой маске из застывшего гипса и слипшиеся кудри под нахлобучившейся на голову плошкой вызывали в памяти мраморный бюст маленького Володи Ульянова, непоправимо изуродованный вандалами.
Баба Глаша схватилась за сердце, но еще стояла на ногах, и тут позади медленно ползущей по полу гипсовой Тани вспучился просевший линолеум, и из дыры в полу показалась негритянски-черная рука с ножовкой!
Это было уже слишком.
– А-а-а! – простонала баба Глаша, медленно сползая по косяку.
Следом за рукой в черной перчатке из люка показалась голова, увенчанная шахтерской каской с горящим фонариком.
– Упс! – тихо сказал сантехник Виталик, никак не ожидавший увидеть кого-то наверху.
– С-с-с, – замирая, прощально просипела баба Глаша.
Она еще успела подумать, что голливудский режиссер оказался прав: одноглазый негритянский зомби справился-таки с кандалами и вырвался из подземелья. А потом в сознании шокированной бабушки все смешалось, и под примерещившееся ей напоследок угрожающее обещание порошково-рекламного дяденьки: «А теперь мы идем к ва-а-ам!» старушка отключилась. Склонившуюся над ней гипсовую физиономию озабоченной Тани баба Глаша, к счастью, уже не увидела.
– Наверху штормит, отсидимся пока в глубине! – скороговоркой сказал компаньону сантехник Виталик, вновь заныривая в люк и конспиративно затягивая его линолеумом.
