Людмила Ситникова - Безумный гороскоп
– Я тебе написала, почему не отвечаешь?!
Венера Александровна, женщина далекая от прогресса, уставилась на экран мобильника. Заметив в углу дисплея конвертик, пенсионерка засуетилась и понеслась на почту.
А там… размахивая перед лицом обалдевшей сотрудницы телефоном, она орала:
– Подруга прислала мне письмо! Видите конвертик в уголке? Дайте! Дайте мне письмо от Розалии. Или позовите заведующую!..
Пробка начала рассасываться.
К дому Виктора Катка подъехала в начале девятого. Надеясь, что приятель не успел отправиться на службу, Копейкина вышла из «Фиата».
До подъезда оставалось не более десяти метров, когда Катарина услышала сзади знакомый бас:
– Какие люди в Голливуде!
Обернувшись, она увидела Витьку. На приятеле красовался новый спортивный костюм, и Витька – вот странность так странность – совершал утреннюю пробежку.
– Глазам не верю. Ты – и бегаешь по утрам? Ха-ха!
– А что, я хуже других? – оскорбился Виктор.
– С чего вдруг такая тяга к спорту? – она ехидно рассмеялась.
Столяров нахмурился:
– Ты хихикать приехала?
– Не ожидала… ха-ха… такое увидеть… Когда ты успел полюбить бег?
– Давай сделаем кружок вокруг дома. По дороге расскажу.
– Издеваешься? Я последний раз бегала в школе на уроке физкультуры.
– Тогда стой тут и жди.
– Вить!
Приятель взглянул на часы.
– В квартиру не поднимусь раньше половины девятого, – безапелляционно заявил он.
– Да в чем дело, опять с Регинкой поцапался?
– Хуже.
– Боже! Неужели подрались?
– Офигела? Когда я на женщин руку поднимал? Все, я побежал. Ты со мной?
Делать нечего, пришлось Катке семенить за Столяровым.
Когда свернули за угол, у Катарины закололо под ложечкой.
– Ой, не могу. Вить, остановись.
– Э-э… да ты рассыпаешься на части.
– Не язви.
– Спортом надо заниматься, спортом. Привыкла на машине по городу рассекать, а организм нуждается…
Договорить он не успел, Катарина резко повернулась и пошла прочь.
– Кат, ты куда?
– Посижу у подъезда на скамейке. А ты можешь язвить в одиночестве.
– Стой. Не злись, я пошутил. Да остановись ты! Не обращай внимания, я уже неделю будто с цепи сорвался.
– Неприятности на работе?
– Тьфу-тьфу, на работе все в норме.
– Тогда что?
– У нас гостит мать Регинки.
Ката присвистнула. Теща Витьки тот еще фрукт. Теперь понятно, с каких пирогов Столяров так отчаянно полюбил утренние пробежки.
– Сочувствую, – выдохнула Катка, лукаво покосившись на приятеля.
– Ну а ты какими судьбами вспомнила про мою скромную персону?
– Дело есть.
– Не удивительно.
– Ты опять?
– Прости. Что за дело? Узнать номер машины? Фамилию? Или, может, ты обнаружила у себя в спальне труп?
– Очень смешно. Но вынуждена тебя разочаровать. Во-первых, трупа, славу богу, я не обнаружила, а во-вторых, мы сейчас временно не живем дома.
– По причине?
– Долгая история. Вить, ты можешь оказать мне одну услугу? Твоя помощь нужна позарез.
– Не тяни.
Ката выудила из сумочки два пакетика.
– Вот.
– Что это?
– Улики.
– Блин, я так и знал.
– Ничего ты не знал. На этой зажигалке имеются отпечатки пальцев, на брелке… думаю, тоже. У тебя же остались связи в органах? А дактилоскопическая экспертиза покажет, идентичны ли отпечатки на брелке с отпечатками на зажигалке.
– Показать-то покажет, вот только чьи это вещицы?
– Какая разница?
– Здрасте-приехали, ты просишь меня пойти к ребятам, а я даже не знаю…
В этот момент на седьмом этаже распахнулось окно и Витькина теща, высунув голову, заголосила:
– Виктор! Хорош потеть, завтрак готов.
Столяров выругался:
– Черт! Опять блинов напекла, они у меня уже поперек горла стоят.
Ката молчала.
– Виктор! – не унималась мать Регинки. – Вы не граф, мы вас ждать не обязаны.
Окно закрылось.
Выхватив у Копейкиной улики, Столяров направился к подъезду.
– Как только экспертиза будет готова – позвоню.
– Спасибо, – не верила она своему счастью.
Все-таки хорошо, что к Столярову нагрянула теща.
Виктор запоздало поинтересовался:
– Поднимешься к нам?
– Избавь. Мне достаточно Розалии.
Вечером Катарина припарковалась у серой многоэтажки.
Прошмыгнув в подъезд, она пешком поднялась на шестой этаж, отыскала дверь с нужным номером и позвонила.
В квартире послышались шаги, и секунду спустя ее взору предстал высокий мужчина с бритой черепушкой.
– Добрый вечер, – пискнула Катка.
– Привет, – весело ответил хозяин квартиры. – Ты кто?
– Сестра Олега, – слетело с пересохших губ. – Вы ведь его знали?
Мужик посмотрел на соседскую дверь и, понизив голос до шепота, уточнил:
– Ты имеешь в виду Олега, который ту хату снимал?
– Ага.
– Ну да, знал я его, а как же иначе.
– Можно с вами поговорить?
– Ну… в принципе, можно. Заходи.
В кухне мужик представился:
– Роман.
– Диана.
– Не стой, садись на уголок.
Устроившись за столом, Катка залебезила:
– Вы извините, что я так бесцеремонно к вам завалилась, просто произошедшее не укладывается в голове. Брата больше нет в живых. Мы чуть с ума не сошли, когда узнали об убийстве.
– Приятного действительно мало, – согласился Роман.
– Вот, – продолжала сочинительство Катка, – я решила лично переговорить с соседями. Поспрашивать, вдруг кто чего скажет?
– А милиция?
– Сил нет дома в неизвестности сидеть. Нервы на пределе.
– Так я… уже все рассказал, что знал.
– А что вы знали? – оживилась Копейкина.
– Ну… сказал, что видел Олега в тот день… вернее, ночью.
– Видели?
– Угу.
– Во сколько?
– Около полуночи.
– За несколько часов до убийства!
– Кто ж тогда знал, что его… того…
– Роман, пожалуйста, повторите свой рассказ, я буду вам очень признательна.
Сев напортив Катки, Роман пожал плечами:
– Да ради бога. Значит, дело было так…
* * *В прошлую пятницу Роман Пенкин вернулся с работы в начале восьмого. Настроение у мужика было мерзопакостное, если не сказать больше. В субботу ни свет ни заря ему предстояло ехать на Голгофу.
Голгофой для Романа была дача в Чеховском районе. Еженедельные поездки на участок выжимали из Пенкина все соки. Супруга Романа с семилетней дочерью уже третью неделю дышала за городом свежим воздухом, и он, отработав положенные пять дней, вместо заслуженного отдыха был вынужден на выходные тащиться в область.
Наспех перекусив, Роман отправился в магазин. Затарив сумки продуктами, Пенкин вернулся домой и, расположившись у телевизора, наслаждался футбольным матчем.
Футбол закончился без четверти двенадцать.
Выйдя на балкон курнуть, Роман увидел Олега. Купатов вышел из машины и пружинистой походкой направился к подъезду.
На мгновение Пенкин позавидовал парню. Вот кто живет полной жизнью, так это Олег. Занимает высокую должность, имеет шикарную тачку, деньги и прочие материальные блага.
Докурив, Роман выбросил вниз окурок и плюхнулся в кресло. Несмотря на поздний час, спать не хотелось. Щелкая пультом, Пенкин стал потихоньку заводиться. Завтра не успеет он ступить на участок, как жена заголосит, чтобы он вырыл фундамент под баню. Потом запоет старую песню: принеси воды с водокачки, переложи дрова, а то они гниют, залезь на чердак – там что-то протекает, вскопай грядки, поправь столб.
Пенкин выключил телик, отбросил пульт на диван и прикрыл глаза.
На лестничной клетке послышался шум.
Примкнув к глазку, Роман увидел Олега. Купатов – увы, безрезультатно – пытался открыть входную дверь.
Решив прийти соседу на помощь, Пенкин нарисовался на площадке.
– Приветствую, – пробасил он.
– Здорово, Роман.
– Че, не можешь внутрь попасть?
– Замок заело. Ключ ни туда ни сюда.
– Дай-ка я попробую.
Минут пять Роман возился с замком, и наконец последний поддался.
– Проходи, – заулыбался Пенкин.
Поблагодарив соседа, Олег неожиданно предложил:
– Может, зайдешь, пропустим по рюмашке?
Роман оживился:
– По рюмашке – это неплохо. А твоя половина разве не приедет?
– Мы с Раей встречаемся завтра.
– А сегодня ты зачем пришкандыбал?
Олег вопрос Пенкина проигнорировал.
– Слушай, а давай лучше ты ко мне зайди. У меня в баре коньячок остался. Посидим по-холостяцки.
Олег кивнул.
Минут двадцать мужчины обсуждали насущные проблемы, затем переключились на слабый пол, а под конец заговорили о политике.
В час Олег засобирался к себе.
– Я, пожалуй, пойду, да и тебе завтра вставать чуть свет.
Обменявшись крепким рукопожатием, соседи расстались.
Роман ворочался на кровати, проклиная адскую жару. Сон упорно не шел.
Решив еще разок потравиться никотином, Роман потопал на балкон.
Без пяти два, проходя мимо двери, Пенкин услышал шум лифта. Створки подъемника открылись на их этаже.
