Татьяна Луганцева - Белые тапочки от Версаче
– Что это? – Ее палец вдруг задрожал. – Что это за лекарство? Мы такого вам не давали.
– А… Я сейчас объясню. Не волнуйтесь, это тот же самый сердечный гликозид, только я купила его в аптеке.
– Я же выдала вам все лекарства! – прошипела Инна Владленовна, и ее улыбка превратилась в какой-то нервный оскал.
– Я упала и случайно разбила их, простите, но я же все компенсировала, – ответила Катя.
– Да как же так?! Почему вы не позвонили нам и не сказали, что у вас разбилось лекарство?! Что за самодеятельность?! – вдруг завизжала Инна Владленовна, ее круглое лицо покраснело и стало цветом напоминать вареную свеклу.
Катя с Иваном Федоровичем переглянулись.
– А что такого страшного произошло? – спокойно спросила Катя. – Я не виновата, что поскользнулась и упала, я ведь купила такое же лекарство и все свои обязательства выполнила. Курс лечения не прервался.
Глаза Инны Владленовны скользнули по Кате с такой ненавистью, что та невольно содрогнулась. Особенно Кате не понравилось, что взгляд директрисы остановился на ее ногах, словно Инна Владленовна очень сожалела, что взяла калеку на работу. От хромой только и можно было ожидать, что она навернется при первом же удобном случае.
Тут вдруг поняв, что она перегибает палку, Инна Владленовна успокоилась:
– Извините, я очень эмоциональна. Я просто всегда очень переживаю за наших стариков. Мы-то приобретаем лекарство у проверенного поставщика, а вдруг вам продали некачественное лекарство?
– Это исключено, – заверила ее Катя. – Я купила его в очень известной и надежной аптеке.
– Ну, тогда ладно, и все же я заберу это лекарство и заменю его нашим, надеюсь, вы не против?
Катя пожала плечами:
– Да какая нам разница? Раз у вас такой строгий порядок…
– К тому же нам не надо, чтобы вы тратили свои деньги на лекарства. У нас все предусмотрено, – торопливо сказала Инна Владленовна и достала из своей сумки ампулы с лекарством. – Помните, колоть по схеме, – строго посмотрела на Катю соучредительница «Ангелов с поднебесья».
– Я все помню, – обнадежила ее Катя.
– Ну а теперь мне пора, у меня очень много дел, – засобиралась Инна Владленовна и покосилась на Ивана Федоровича: – Екатерина Григорьевна, я могу с вами поговорить наедине? Выйдемте со мной за дверь, пожалуйста…
– Говорите здесь, я выйду! – перебил ее Иван Федорович и прохромал в комнату.
Катя вопросительно посмотрела на начальницу.
– Даже не знаю, Екатерина Григорьевна, как вам это и сказать… Стыдно, что вы сами этого не понимаете, – проговорила Инна Владленовна, смахивая широкой ладонью крошки с подола юбки.
– Говорите прямо, – сказала Катя, внутренне собравшись.
– Мы не приветствуем какие-либо личные контакты наших сотрудников со своими подопечными, – произнесла Инна Владленовна, буравя Катю колючими глазами.
– У нас с Иваном Федоровичем нет никаких личных контактов, – поправила Катя, уже понимая, что разговор будет неприятным.
– Дорогая моя, да ты живешь в его доме, разве этого мало? Куда уже дальше-то катиться? Разве же это дело? Разве это нормально? Екатерина Григорьевна, вы же доктор! Я не просила, чтобы вы поселились у старика в доме и пудрили ему мозги! Вы должны были только делать пациенту лечебные процедуры и все, – шипела Инна Владленовна почти с пеной у рта.
Катя почувствовала, как ее захлестывает волна негодования.
– Почему вы говорите со мной в таком тоне? Я не сделала ничего дурного. В чем вы пытаетесь меня уличить? В чем я виновата? Что сильно заболела и потеряла сознание в доме у своего пациента? Старому человеку одиноко, и я согласилась побыть у него несколько дней, что в этом плохого? Мы оба совершеннолетние и дееспособные.
– А вот это еще надобно проверить! Может, Иван Федорович выжил на старости лет из ума, раз пускает к себе разных аферисток. А вы, Екатерина Григорьевна, оказались прыткой особой, несмотря на свою хромоту, извините за каламбур. Хотя и понятно, такой шанс, удачу упускать никак нельзя. Одинокий старик в шикарной квартире в центре Москвы. Вы его еще не женили на себе? Старичок не подписал никаких бумаг за завтраком?
– Убирайтесь отсюда! – громко сказала Катя. – Я разрываю с вами контракт. Я больше не буду у вас работать при таком отношении.
– Я рада это слышать. У нашей фирмы очень хорошая репутация, и нам аферистки не нужны, – отчеканила Инна Владленовна и смерила Катю презрительным взглядом, – ишь, уже командует, а говорит, что не имеет видов на квартиру. Квартира уже нотариально оформлена на фирму «Ангелы с поднебесья», чтобы ты знала.
– Я-то знаю, и я не аферистка, а вот вас и надо проверить по всем показателям. Уж больно вы о своих пациентах печетесь, прямо-таки чересчур! – тоже распалилась Катя и тут услышала, как во входную дверь позвонили, и Иван Федорович, шаркая, пошел открывать.
– Это ты на что намекаешь? Да как ты смеешь?! Нас сто раз уже проверяли, и что?
– А я бы еще проверила и особенно это ваше лекарство… – Голубые глаза Кати сузились в щелочки, и она, схватив одну ампулу со стола, потрясла ею перед побледневшей Инной Владленовной.
Кате показалось, что сейчас директриса вцепится в нее, но этому помешал Иван Федорович. Он влетел, хромая, в кухню и почти набросился на Катю.
– Катя, я думал, что вы специалист и действительно хороший человек.
– А что-то изменилось? – опешила Катя.
– Она аферистка, – выдохнула сквозь зубы Инна Владленовна.
– Я доверяю этой фирме свою жизнь, понимаете? Я проверил их и верю каждому слову Инны Владленовны. Если она говорит, что вы специально разыграли обморок, чтобы втереться ко мне в доверие, значит, так оно и есть.
– Иван Федорович, как вы можете так думать?! – воскликнула Катя с отчаянием. – Вы все не так поняли!
– Мне очень жаль, Катя, но я попрошу вас покинуть мой дом, – сухо ответил старик, хотя в его глазах стояли слезы. Он молча вынул ампулу из рук Кати и вернул ее на место. – Уходите, ваш коварный замысел раскрыт. Вы аферистка, Екатерина Григорьевна, меркантильная лицемерка.
– Правильно, Иван Федорович, молодец! Гоните ее прочь! Я сегодня же вам пришлю хорошую замену. На сей раз это будет опытная медсестра, проверенный человек. Извините нас за это недоразумение. Я поверила в порядочность этой женщины, впрочем, как и вы, – облегченно вздохнула Инна Владленовна, просто на глазах принимая свой обычный облик.
У Кати уже не было сил спорить, оправдываться… Она быстро собрала свои пожитки и открыла входную дверь.
– Счастливо оставаться! Деньги за лекарства и вызов платного врача я вам верну.
– Можете больше не беспокоить Ивана Федоровича своим посещением. Он гипертоник, и ему нельзя волноваться. Мы богатая фирма и возместим обманутому старику все расходы, что он понес от вас, аферистки, потому что мы заботимся о своих подопечных, – промурлыкала ей вслед Инна Владленовна. – Надеюсь, он больше не попадет на крючок аферистки.
Катя с силой захлопнула за собой дверь и буквально вылетела на улицу. Ее переполняли чувства обиды и несправедливости. Еще никто не уличал Катю в корысти, а эта Инна Владленовна грубо нарушила возникшую между ней и ее подопечным человеческую симпатию… У Кати было ощущение, что ее раздели догола, обмазали всю навозом и выставили посередине рыночной площади. Она быстро ковыляла от дома Ивана Федоровича, не замечая ничего вокруг. На улице было все еще прохладно, хотя уже и не так сыро. Катя сразу почувствовала, что плащ у нее нараспашку. Это с ее-то застуженными бронхами!
Она впопыхах сунула трость под мышку, другой рукой зажала свою сумку и попыталась на ходу застегнуть молнию на розовом плаще. Останавливаться даже на секунду у этого дома, где ее так несправедливо обвинили, она не желала.
Внезапно Катя почувствовала какой-то толчок и поняла, что зацепила кого-то нечаянно торчащей тростью. Она сразу же сбавила темп и подняла глаза, чтобы извиниться. Тот, кого Катя увидела, заставил ее содрогнуться и вообще задуматься о реальности происходящего. На нее с удивлением и нереальным ужасом смотрел высокий парень-блондин с растрепанными волосами.
Катя узнала его сразу, уж слишком яркая и приметная внешность у него была. Это его она несколько раз видела выходящим из дома Ивана Федоровича. Но поразило Катю не это. Дело в том, что ее трость была благополучно воткнута ему в живот, и по светлой материи джемпера разливалось большое кровавое пятно. Катя подумала, что от нервного потрясения сошла с ума и у нее начались галлюцинации, так как от удара ее тупой трости, пусть и со стершимся резиновым набалдашником, не могло быть такого ранения. Но когда Катя перевела взгляд на то, что держала в руках, она поняла, что пропала. В пылу эмоций и страстей Катя выбежала из дома, схватив не свою трость, а, по всей видимости, трость Ивана Федоровича. А она у него, как оказалось, была с сюрпризом. Не трость, а прямо-таки рапира, настоящее холодное оружие, которое и вошло в живот этому парню. Катя непроизвольно выдернула трость и кинулась к нему, чтобы поддержать обмякшее тело.
