Лариса Ильина - Беги, Люба, беги!
Вернув бумаги владельцу, я одобрительно кивнула и сообщила:
— Меня зовут Любовь Петровна! Я в «Медироне» работаю...
Второй рабочий день начался точно так же, как и первый. Переодевшись, я поднялась на лифте на третий этаж, где меня снова ждала Жанна с ключом от кабинета в кармане. Мы улыбнулись друг другу, поздоровались и заняли каждая свое место. Жанна включила компьютер.
— Значит, совещание прошло хорошо, Любовь Петровна? — спросила она, быстро щелкая «мышкой».
— А как ты догадалась? — удивилась я.
— Ну... если вы сегодня снова здесь... — протянула медсестра, не отрывая глаз от монитора, — значит, все в порядке.
Мне оставалось только покачать головой.
Загруженный под завязку день промелькнул незаметно. Проводив последнего пациента, мы вместе с Жанной спустились на первый этаж. И нос к носу столкнулись с начальником охраны. Торопливо буркнув: «До свидания!», медсестра тенью растворилась в недрах раздевалки.
— Здравствуйте, Любовь Петровна! — улыбнулся Тигрин, протягивая руку. — Как прошел второй день?
Ответив на рукопожатие, я вежливо улыбнулась:
— Без вас, Максим Андреевич, было гораздо скучнее...
Он весело хмыкнул:
— Что ж... придется снова к вам заглянуть. Только с одним условием: называйте меня по имени.
Пустая болтовня продолжалась еще несколько минут. Я мельком глянула на часы: сегодня должен вернуться из командировки Олег, надо успеть приготовить ужин. Собеседник перехватил мой взгляд:
— Я сейчас еду к площади Победы... Если вам по дороге, могу подвезти.
Площадь Победы находилась в трех минутах езды от нашего дома, поэтому особенно долго я не размышляла. Знакомым уже путем мы направились в подземный гараж. В этот раз я обратила внимание, что все двери Тигрин открывал с помощью своего пропуска, используя его как ключ. Добравшись до машины, он любезно распахнул дверь «СААБа», я приготовилась сесть, и прямо перед носом у меня оказался приколотый к лацкану пиджака моего спутника сиреневый квадратик. «Уровень доступа — нулевой», — успела прочитать я. Максим закрыл дверцу и обошел машину. Когда он опустился на свое сиденье, лацкан его пиджака был девственно чист.
Подъехав к дому, я увидела, что в окнах нашей квартиры горит свет. Значит, Олег вернулся раньше, чем обещал. Я горестно вздохнула: пожалуй, скандала не миновать. Ужин не готов, а, как известно каждой женщине, общаться с индийским носорогом гораздо безопаснее, чем с голодным мужем. Видимо, услышав мой вздох, Максим спросил:
— Люба, у вас все в порядке?
Я вздрогнула:
— Конечно... Спасибо, что подвезли...
И, не дожидаясь, пока он выйдет и откроет мне дверь, живо выскочила наружу. Тигрин торопливо вылез из машины и крикнул вслед:
— Люба! Что-то не так?!
Не оглядываясь, я влетела в подъезд. Только не хватало, чтобы его увидел в окно Олег.
Кусая от волнения губы, я долго давила на черную кнопочку звонка, но муж к двери не подходил.
— Что он опять выдумал? — в отчаянии зашептала я, судорожно разыскивая в сумке ключи. — Когда только прекратятся его фокусы?
Наконец нащупала связку, дрожащими руками отперла замок и шагнула в коридор:
— Олег?
Ответом была полнейшая тишина. Кинув сумку на тумбочку, я прошла на кухню, заглянула в спальню. Никого. Теряясь все больше, шагнула на порог гостиной и замерла, открыв рот...
— Олег? — снова позвала я, и голос дрожал от неуверенности и удивления. — Ты дома?
Но Олега дома,не было. Зато тут наличествовал накрытый на двоих стол, сервированный изумительным синим фарфором. В центре два изящных золотых амура держали подсвечник с тремя синими свечами, рядом стояла бутылка дорогого французского вина. Я закрыла глаза и потрясла головой. Это не мой фарфор и не мои амуры... Тут я ойкнула, всплеснув руками.
— Господи, как я сразу не догадалась: Олег специально вернулся пораньше, чтобы сделать мне подарок! О таком сервизе я мечтала всю жизнь! А подсвечники?! Я их обожаю!
Я запрыгала, хлопая в ладоши. Но следующая мысль, пришедшая в голову, веселья немного поубавила. Где он сам? Ответ, зная непростой характер супруга, напрашивался сам: Олег все приготовил, но меня не было слишком долго. Ужина тоже нет. В дополнение ко всему, он вполне мог увидеть в окно, как меня подвез Максим... Черт! Я топнула с досады ногой. Однако, если Олег видел меня в окно, значит, он где-то здесь... Скорее всего выскочил к соседям. К Ферапонтову... Точно!
Я кинулась на лестничную площадку и принялась названивать в Колькину дверь. Прошло минут пять, прежде чем он открыл. Вид у Ферапонтова был заспанный.
— Люба? — разглядев меня в дверях, почему-то изумился Колька. — Ой, то есть Любовь Петровна! Здрасьте! Извините, я спал...
Мне было плевать, что он делал, хоть бы и плясал.
— Коля, а Олег не у тебя?
Я смотрела с надеждой, отчего Ферапонтов смутился окончательно.
— Кто? Олег? Ваш муж? Не... Не знаю... Извините, но у меня его нет.
На тот случай, если Олег попросил соседа соврать, я окинула Колю пронзительным взглядом. Торопливо пригладив взъерошенный чуб, Ферапонтов испуганно спросил:
— Случилось чего? Может, вам помочь?
Огорченно вздохнув, я покачала головой.
— Спасибо, Коля, не надо. Просто я подумала: вдруг Олег к тебе зашел?
Голубые глаза Ферапонтова, смотревшего на меня почти с отчаянием, не врали. Если бы Коля мог сейчас извлечь моего супруга из рукава, как фокусник кролика, непременно бы это сделал.
К Мытериным Олег бы не пошел. Он недолюбливал Маринку за резкий язык и за то, что. она не скрывала своей к нему неприязни. В четвертой квартире на нашей площадке проживала почтенная пенсионерка Марфа Кондратьевна, милая старушка, но глухая как пень. С остальными жильцами подъезда Олег знакомства не водил. Я вернулась в квартиру.
Заглянув на всякий случай еще раз во все углы, села в гостиной на диван и поджала ноги. Под руку подвернулась маленькая диванная подушка. Так я и сидела: обнимая подушку и разглядывая нарядный стол.
Около десяти вечера раздался звонок в дверь.
— Кто там? — мой голос невольно дрогнул.
— Это я!
Я распахнула дверь, недоверчиво глядя за порог. Передо мной, радостно улыбаясь от уха до уха, стоял Олег. Он шагнул в коридор, приткнул возле вешалки свой черный чемоданчик и сгреб меня в охапку.
— Привет! Я соскучился!
Сердито хмурясь, Лидка потыкала вафельной трубочкой в подтаявшее мороженое и уточнила:
— А ты не думаешь, что он просто-напросто пудрит тебе мозги?
Кинув растерянный взгляд на снующих внизу прохожих, я пожала плечами:
— Я, в принципе, не знаю, что и думать...
Мы сидели на открытой веранде летнего кафе галереи искусств, ожидая заказанный кофе. Сегодня была пятница, у меня по графику выходной, а Лидка наплевала на работу, поскольку я позвонила ей вчера вечером и сказала:
— Вельниченко! Завтра надо встретиться, или я по фазе съеду...
На веранде, кроме нас, никого не было, чему я была рада, поскольку хотелось выговориться в спокойной обстановке.
— Может, тебе у него об этом спросить?
— О чем?
— О звонках.
Я нервно хихикнула:
— Ты бы видела вчера глаза Олега, когда я принялась благодарить его за великолепный сюрприз! Когда он понял, о чем говорю, дар речи потерял. Потом клялся, что только что приехал и ни о каком сервизе слыхом не слыхал. Честное слово, я уж думала, он мне санитаров вызовет! А что будет, если еще спросить: «Дорогой, это не ты мне звонишь в двенадцатом часу ночи металлическим басом?»
Лидка отодвинула от себя пустую вазочку и, поставив локоть на стол, оперлась подбородком о кулак.
— Да уж... Но все равно картина неприглядная. И подозрительная. Ведь этот твой псих никогда не звонил при Олеге... Как ему знать, когда его нет?
— Это не мой псих! — возмутилась я. — Он мне даром не нужен!
Она поморщилась:
— То есть ты хочешь сказать, что абсолютно уверена: звонил не Олег?
Я запнулась на полуслове, поскольку вдруг поняла, что поклясться в этом не могу. Хочу, но... не могу.
— Он вчера такой счастливый приехал... Соскучился, говорит...
Подруга язвительно хмыкнула:
— Соскучился? Может, и правда в командировке был? — Тут она развернулась, взглянув мне прямо в глаза. — Скажи-ка, а почему ты мне сразу все не рассказала?
Некоторое время мы молча глядели друг на друга, я не выдержала, отвела взгляд и промолчала. Лидка кивнула и ответила сама:
— Да потому, что тебе сразу пришло в голову, будто это очередной его фокус! Непонятно только, чего он от тебя добивается: развода или психушки?
Попала она, как говорится, в «десятку», и я окончательно сникла. Поскольку все-таки надеялась, что Лидка найдет какое-нибудь простое объяснение происходящему и избавит меня от мучительных подозрений.
— Ладно., тогда давай рассуждать трезво, — шевельнулась подруга, корча умную физиономию.
