Дарья Донцова - Добрый доктор Айбандит
– Есть у них страшная тайна – смерть сына Олега.
– Это не секрет, – возразила я. – Как раз после гибели младшего сына доктор Волков и начал активно бороться с наркоманией.
– Вот-вот, – кивнула Роза. – А теперь подумайте, кто они такие? Где до несчастья работали? Что собой представляли?
– Марина Евгеньевна – известная актриса, Федор Николаевич – успешный врач, – пожала я плечами. – К сожалению, подросток-героинщик, взявший без спроса родительскую машину и разбившийся на ней, не такое уж редкое явление. Интерес к смерти Олега возник потому, что он – член семьи знаменитостей.
Роза выпрямилась.
– Ну, я много думала на эту тему, а потом в Интернете порылась. Так вот, Марина действительно служила в театре. Коллектив назывался «Драма на подмостках». Слышали о нем что-нибудь?
– Нет, – призналась я. – Но я не могу считаться страстной театралкой, не посещаю регулярно премьеры.
– А никто в тот «храм Мельпомены» и не ходил, – с торжеством заявила Алахвердова. – В девяносто втором году труппа отпочковалась от студии, созданной при одном из московских заводов еще в советские времена. Театр «Драма на подмостках» имел зал на пятьдесят мест и кучку неудачников-актеров. Ставили детские спектакли, но из-за скудности средств переписывали пьесы. Колобка в их версии прямо сразу зайчик сжирал, потому как денег на зарплату лисе и прочим не было. Марине Евгеньевне доставались клевые роли – то она изображала пальму в пустыне, то заднюю часть лошади, на которой Иван-царевич скакал.
– Заднюю? – с недоумением переспросила я.
– Именно! – радостно подтвердила собеседница. – Переднюю, ту, что с мордой, другой актрисуле отдали. Сивка-Бурка со сцены монологи произносил, и Марине столь ответственное дело не поручили, ее задача была хвостом махать. И прозябала Волкова в этой убогости вплоть до трагедии с Олегом. А уже через неделю после похорон ей предложили роль в многосерийном телефильме «Сага о тайге». Невесть как никому не известная бабенка стала главной героиней. Ну и понеслось. За десятилетие у Марины такая фильмография накопилась, что ее коллеги в зависти тонут. И пиар фонтаном бьет. Какой журнал ни откроешь – Волкова на развороте, зомбоящик включишь – Марина Евгеньевна на экране, радио послушаешь – и там она. Скоро будет из всех стиральных и посудомоечных машин вещать. Вот и скажи, как она ту самую первую, судьбоносную, роль отхватила?
– Не знаю, не задумывалась на эту тему, – откровенно призналась я.
– А ты поразмышляй, – посоветовала Алахвердова. – Ваша бригада снимает очередные сладкие слюни про прекрасную семью Волковых?
– Вроде того, – подтвердила я. – Не знала о новом шоу «Бабуля», но теперь понимаю: телефильм задуман в поддержку масштабного проекта, где ведущей будет Волкова.
Роза открыла сумку, вытащила ноутбук, погладила его, потом вернула назад.
– Предлагаю вам эксклюзивный материал. Кому нужны засахаренные сопли? Зритель сразу выключит телик, едва Марина Евгеньевна о любви к детям и внучке запоет, а Федор Николаевич начнет ныть про то, что наркоманам помогать надо. Вы же можете взорвать бомбу. Тридцать тысяч евро – и мои наработки станут вашими. Ну, я продолжу… Федор Николаевич, когда жена лошадиной задницей по сцене ковыляла, работал врачом в больнице. Говорят, он прекрасный доктор, но никто Волкову больших денег не платил. Семья имела трехкомнатную квартиру в отнюдь не элитном районе и скромную машину отечественного производства. Думаю, счетов в швейцарских банках Федор Николаевич не держал, зарабатывал на унитаз и одежонку. И вдруг – трам-па-пам! – Марина Евгеньевна попадает в сериальчик, а наш доктор в кратчайший срок возводит две клиники. Возникает вопрос: откуда средства?
– Интересно, – согласилась я. – Похоже, вы знаете ответ?
Алахвердова поправила брошку из искусственного жемчуга, украшавшую ее свитер.
– Точно! Повторяю свое предложение: тридцатка тыщонок евриков, и делайте с материалом что хотите. Я такое раскопала – закачаетесь. Снимете офигенную ленту, вас потом любой канал на работу возьмет. Человека, способного эксклюзив накопать, везде ждут!
Я молча слушала Алахвердову. Роза не понимает, что у всех свои планы. Фирма БТВ-продакшн не заинтересована марать черной краской светлый образ ведущей телепрограммы, на создание которой затрачена уйма средств. Похоже, у владелицы оранжереи нет знакомых в королевстве Останкинской башни, уж очень Роза обрадовалась, столкнувшись со мной в коттедже Волковой. Ей, видимо, крайне нужны деньги. А мне хочется заполучить файлы из ее ноутбука. Но платить тридцать тысяч евро за кота в мешке… Надо попытаться выудить из собеседницы хоть чуток конкретных сведений. Кстати, она уже зацапала приличную, на мой взгляд, сумму, а что я имею взамен? Рассказ о бедности Волковых, намеки на их лживость и сообщение про роль хвостовой части коня. Маловато! Пора Алахвердовой отработать гонорар.
Я улыбнулась, открыла рот, и в эту секунду у нас обеих одновременно зазвонили сотовые. Я схватила трубку и услышала голос Макса:
– Как дела?
– Беседую с Розой в кафе, – тихо ответила я, пытаясь другим ухом уловить, о чем говорит Алахвердова, но та тоже понизила голос.
– Как закончишь, сразу рули в офис, – приказал муж.
– Что-то случилось? – насторожилась я.
– Анюта умерла, – мрачно ответил супруг, – сестра Мити, маленькая дочка Андрея Пасынкова.
– Что стряслось с ребенком? – ахнула я.
– Пока ответа нет, – угрюмо произнес Макс. – Только что звонил Андрюша, но у него мне ничего узнать не удалось, кроме того, что они с женой сейчас в клинике. Я еду туда же. Может, это совпадение, что крошка скончалась вскоре после несчастного случая с братом, а может, и нет. Надо дождаться результатов вскрытия. Встретимся в офисе.
Я положила трубку в карман и попыталась изобразить спокойствие. Роза вскочила.
– Вы куда? – остановила я Алахвердову.
– Клиент позвонил, у него пальма погибает, пожелтела, листья потеряла, – объяснила собеседница.
– Погодите! – попросила я. – Жаль, конечно, растение, но навряд ли у него случится перитонит, если вы задержитесь на полчасика.
– Не могу, – занервничала Роза. – Все, до свидания!
– Но вы же получили немаленькую сумму денег! – рассердилась я. – И что мне ответить начальству, которое спросит: «Романова, где информация?» Предлагаете передать шефу ваше предложение купить за тридцать тысяч некую тайну?
Роза покраснела и сказала:
– Я передумала продавать вам информацию. Забудьте о нашей беседе.
– Очень красиво! – воскликнула я. – Отличный способ заработать – наговорить невесть что, оболгать уважаемых людей и уйти, унося нехилый гонорар. Ну, и кто вы после этого? Да еще требовали нереальную сумму за какие-то мифические тайны Волковых!
– У них полно секретов! – возмутилась собеседница. – Настоящих! И тридцатка евриков для телевидения – тьфу. Между прочим, я потратила много времени и нервов, узнавая истину! Но я ее нарыла! Машина, на которой разбился Олег, не…
Алахвердова осеклась.
– Продолжайте, пожалуйста, – прожурчала я. – Что там с автомобилем?
– Ничего! – поспешно ответила Роза. – Мне пора.
Но я изо всех сил пыталась ее задержать.
– Ладно, ладно. Ответьте на другой вопрос: что вас связывает с Волковыми? Почему вы хотите вытащить на свет их секреты?
– Это вас не касается! – взвизгнула она. – Ну, вообще никак!
Я поняла, что Алахвердова сейчас унесется прочь, и крикнула официантке:
– Девушка, дайте нам раздельный счет. Моей соседке по столику за чай и пирожные, мне за минералку. Если эта женщина убежит, не заплатив, я за нее ответственности не несу.
– Удивительно мелочные встречаются людишки, – прошипела Роза, села на стул, вынула кошелек и бросила сумку под ноги.
– Согласна с вами, – кивнула я, вытаскивая кредитку.
Когда официантка подала Алахвердовой чек, та начала внимательно изучать его, а я нарочно уронила карточку. Наклонилась за ней и сунула в стоявшую на полу сумку Розы свой мобильный…
Когда Макс вошел в рабочую комнату, мы с компьютерщиком Вадимом сидели, уткнувшись носами в монитор.
– Чем занимаетесь? – поинтересовался супруг.
– После разговора с Алахвердовой мне в голову пришла одна идея, и мы ее проверяем, – отрапортовала я.
– Рассказывай! – потребовал Макс. – Да, хорошая новость: Анюта жива.
Я подпрыгнула на стуле.
– Ты же говорил, девочка скончалась.
– Врачи перепутали? – предположил Вадик. – Обожаю медиков!
– Ребенку плохо стало вчера вечером, – пустился в объяснения Макс, – а незадолго до этого у Нюты пропал аппетит, появилась слабость, она капризничала. Нина решила, что у дочери обычная простуда, напоила малышку чаем с лимоном и уложила в постель.
– Андрей, когда сидел у нас, говорил, что Анюта захворала, – вспомнила я, – но он совсем не тревожился.
