Наталья Никольская - Убили Гангрену
– Какого преступника? Вы знаете, кто убийца? – загорячился Игорь.
– Да нет, милок, еще не знаю. Пока. Но скоро буду знать.
– А кого же вы тогда отпустили?
– Да Шмагина. Того, хроменького парнишку. Он у цыгана прятался. А прятался отчего, знаешь? Мать у него алкоголичка. Отец – тоже дурак. Семейка еще та! Да ты его мамашу видел. Помнишь, когда мы по адресу вместе с Олежкой ездили, а нам двери открыла баба. Она еще такая вся… ну, неприятная. Пьяные люди – они всегда неприятные, а эта – вообще какая-то… и слов не найду приличных длят нее. Это из-за мамаши парню срок припаяли. Хорошо, что условно, а то бы парился на нарах два годика из-за каких-то несчастных кур.
– Что еще за куры всплыли?
– Да не всплыли. Там, ну на острове, где работает глава семейства, спортивный лагерь. И привезли туда кур, чтобы спортсменов кормить. Завезли на три дня. Вот мамаша Володина со своей подружкой, та тоже алкоголичка, и стибрили этих кур. И ночью на лодке увезли на другой остров. По дешевке толкнули, водки набрали, напились и спать улеглись. А на рассвете Володя взял эту лодку и поплыл рыбачить. Тут утром повара хватились – а кур нет, кормить спортсменов нечем. Стали по всему лагерю искать. Пусто. И Володя к сроку обыска подоспел с рыбой-то. Кто-то додумался в лодке посмотреть, все-таки два ящика, не могли они улететь. И тут обнаружилась одна ляжка где-то под лавкой. Видать, эти шалавы в темноте уронили да и не заметили. Вот вину и свалили на Володю, а тот – ни сном, ни духом. А мамаша-то потом уже, опасаясь суда, призналась Володе, что дело ее рук. А сыну жалко стало, так и не заявил на нее в милицию.
– А вам вся эта история откуда известна?
– Дак ежели… Иришка же… она обвинила меня. Я и разыскала снова парнишку.
– И вы не побоялись в незнакомом городе ночью искать парня? – изумился Игорь. – Да вы полоумная? Да вас могли убить…
– Ну, ну! Еще скажи – изнасиловать, – рассмеялась баба Дуся.
– Все могло случиться. Машина могла вас сбить… Мой старинный дружок, между прочим, еще молодой, а попал в аварию, просто случайно жив остался. Кстати, я обращался в милицию по поводу вашего исчезновения. Хотели всероссийский розыск объявить.
– Нечего из-за меня людей баламутить. Я занималась делом. И до студента мы со Шмагиным добрались.
– До какого еще студента?
– А до того, у которого брат ходит в больших начальниках. Перетрусил студентик. Ключик-то именно студент вытащил у Шмагина из кармана. Только ему не ключ нужен был, то есть ключ, конечно, да не этот. У Володи ключ на связке был от профессорского гаража.
– Я что-то не врублюсь, баба Дуся, объясните яснее: тот ключ, не тот ключ, профессор… гараж. А главная мысль в чем?
– Дак в этом и есть главная мысль.
– Непонятно.
– Слушай сюда, Горяшка! – горячилась баба Дуся. – Иринка думает, что убийца Шмагин Володя, так? Из-за чего вчера она на меня наехала. Из-за того, что я Шмагину ну верю, я знаю точно, что не он убил. Понятно?
– Это понятно. Дальше.
– Дальше – еще проще. У Шмагина Олегова ключа не оказалось. Теперь мы с Володей точно знаем, что связку ключей из куртки Володи вытащил студент, он сам признался. И это понятно? – она пытливо всматривалась в глаза Игоря.
Он кивнул утвердительно.
– Идем дальше. Студенту этому, как его, ага, Зубкову ключ Олежкин был ни к чему. Ему нужен был ключ от гаража профессора, соседа Володи Шмагина. Володя ремонтировал у профессора машину. Он еще как-то воровским именем автомобиль назвал.
– Воровским? – Игорь вскинул вверх густые брови. – Как это?
– Не помню, – откровенно призналась баба Дуся. – Там еще слово такое было – вымогатели…
– Боевая машина вымогателей? Так? – воскликнул со смехом Игорь.
– Вот-вот!
– Все ясно. «БМВ!» А что дальше?
– А дальше – ст у дент эту связку ключей отдал одному мужику, которого мы так и не нашли. Тому, для которого он и украл ключ от гаража профессора.
– Еще не легче, – вздохнул Игорь. – Вы всю ночь гонялись за ключом, а результат – ноль!
– Почему ноль? – обиделась баба Дуся. – Мы проследили путь ключа и знаем, у кого он теперь находится.
– Что мы знаем? Какой-то мужик. А если все не так? Если она, убитая, сама двери открыла убийце? И ключ, за которым вы гонялись, не играет никакой роли?
– Играет, – убежденно заявила баба Дуся.
– Объясните.
– Слушай сюда. Ты глазок в двери видел? Я видела. Убитая обязательно по смотрела бы в глазок. Чужому она бы не открыла. Это раз. Потом. Ты сам нарисовал, как лежала убитая. Она лежала так, будто ее стукнули из кухни. Хочешь, давай проведем… как его… этот сперемет.
– Эксперимент.
– Ага, его, внучек.
– Как?
– А ты иди на кухню и там походи, а я тебе навстречу буду идти. А ты меня и шандарахни, – она увидела округлившиеся от испуга глаза внука и успокоила. – Да ты чуток стукни, так понарошку. А я упаду. Мне иначе и падать нельзя. Только в такой позе, как убитая лежала. А что делал убийца на кухне без хозяйки?
– Ясно что. Искал орудие убийства.
– Верно! Значит он решил убить женщину не тогда, когда пришел в квартиру, а потом… Вот! Убийца пришел за деньгами. Он думал, что хозяйки дома нет. Он искал деньги. Нашел. А хозяйки дома и правда не было.
– Почему вы решили?
– Да потому! Сам говорил, что лежала она в сапогах!
– Ну и что?
– Как что! Это только ты у нас барин, свои ботинки как с утра наденешь, так и снимаешь, только когда в душ захочется. А порядочные люди свой труд берегут, они полы сапожищами не пачкают и не царапают. Они разуваются у порога, надевают домашние тапочки, вот как на мне, посмотри!
Игорь, кусая губы от раздирающего смеха, невольно уставил взгляд на домашние тапочки старушки.
– При чем тут сапоги? Или тапочки?
– А при том, что женщина пришла и захватила преступника в квартире. Она его, наверное, застала с деньгами в руках. Он мог убежать. Но убитая его знала и потому ему пришлось убить ее. Потому он и побежал на кухню. А она за ним. Вот как дело было!
– Ну, баба Дуся, ты прямо лейтенант Коломбо! – восхитился Игорь. – Молодец!
– Это который в телевизоре в коротком плащишке бегает? И все про свою жену хвастает, которую никто не видел?
– Именно!
– Что ж, – согласилась баба Дуся. – Умный мужик. Только все это враки. В кине редко когда правда бывает. Вот у нас – дело другое. Ключ найдем – найдем и убийцу.
– Возможно, вы правы, – задумался Игорь. – Но где искать этот проклятый ключ!
– Как где? – встрепенулась баба Дуся. – У гаража того профессора, где стоит машина вымогателей?
– Да не вымогателей, – Игорь устало потер глаза. – Это марка «БМВ». А остряки придумали расшифровку – боевая машина вымогателей. Потому что на таких машинах любят кататься крутые парни. Чаще всего – это преступники.
– Ну, неважно, – отмахнулась от объяснений старушка, – главное, надо последить за гаражом. Не три глаза, Г о ряша, спать нам некогда. Надо идти на слежку.
– Не спать ночь? Я не выдержу, – дурашливо захныкал Игорь.
– Коли ты сыщиком назвался, – весело хлопнула его по плечу баба Дуся, – так пошли. Мы этого субчика тепленьким возьмем.
– А если профессор уже знает о пропаже ключа?
– Не знает. Его нет в городе.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Они решили, что направятся на слежку не раньше полуночи, поскольку до двенадцати ночи все равно никто не пойдет на кражу. Во всяком случае Игорю необходимо немного поспать, чтобы со свежими силами встретиться с преступником. Он пошел в спальню, но отдохнуть ему так и не пришлось.
Ирина, уткнувшись лицом в подушку, тихо рыдала. Ее худенькие плечи беззащитно вздрагивали, словно под ударами плети.
– Котенок, что случилось? – Игорь присел рядом и обнял ее за плечи, – почему слезы?
Ирина зарыдала громче и только ласковые поцелуи любимого остановили рыдания.
– Рассказывай. Что случилось? Ты была у Малого? – она молча кивнула. – И что? Неужели он тебя чем обидел?
Ирина не стала ничего скрывать и слово в слово передала весь разговор с Малышевым.
– Подонок, – сквозь зубы процедил Игорь. – Я с ним разберусь. Пусть он даст мне объяснения, почему он так по-хамски поступил с тобой. Тоже мне, друг называется.
– Не надо, Игорек, ты только себя унизишь…
– Ничуть. Я бы считал себя униженным и оскорбленным, если бы проглотил нанесенную тебе обиду и промолчал. Ты, котенок, успокойся, отдыхай, а у меня еще дела. Тебе чайку принести? Я сам согрею для тебя чайник и заварю вкусный чай… Знаешь, я пришел к выводу… словом, это не из-за Малышева, я уже давно решил… Возможно, теперь и не стоит заводить об этом разговор, но когда-то нужно сказать.
– О чем ты?
