Наталья Никольская - Убили Гангрену
Оставшись один, Малышев некоторое время еще вышагивал по кабинету и размышлял, размышлял. Что-то в Костикове есть несомненно. Поднатореет в сыске, и тогда его можно будет забрать в отдел. Хорошие сыщики отделу нужны. Кстати, почему он решил, что надо на брать ев Зубковых обратить особое внимание. Кто они такие? Зубковы, Зубковы… Знакомая фамилия.
Он подсел к телефону и вызвал секретаршу Зиночку, смазливенькую рыжеволосую девчушку:
– Проверь по картотеке братьев Зубковых. Один – Валерий, другой – Александр. Есть ли у нас что-нибудь на них?
– Зубковы? Интересно, – Зиночка неожиданно хихикнула.
– В чем дело? – Малышев нахмурился.
– Просто я подумала…
– Я тебя сюда не думать пригласил.
– Просто я хотела сказать, что наш заместитель мэра Зубков. Егор Иванович Зубков.
– Да, да! – спохватился Малышев. – То-то мне показалась фамилия знакомой. Ну все. Иди.
Зиночка, покачивая бедрами, вальяжно вышла из кабинета. Малышев покачал головой и подумал, что совсем неплохо бы затащить ее в постель, недурная девчонка, но тут же одернул себя. Что за глупости лезут в голову? Не нужны ему бабы вроде этой Зиночки. Вот если бы Иринка хотя бы чуточку внимания ему уделила, он бы л бы уже счастлив.
Его мысли прервала все та же Зиночка. Она принесла папку и положила на стол.
– Дело Валерия Ивановича Зубкова. Наркоман. Дважды судимый за хулиганство.
– А на Александра?
– На него ничего нет.
– Видно хороший человек. Ладно, Зинаида, спасибо за
оперативность. Надо мне лично познакомиться с этим хорошим
человеком. Петька на месте?
– Минут пять назад заходил. Думаю, читает детектив за рулем джипа. Ждет ваших указаний.
– Хорошо. Люблю исполнительных работников.
Малышев покинул кабинет, торопливо прошагал по узкому длинному коридору управления и вышел из подъезда. Машина стояла на месте, водитель сидел за рулем и действительно читал какую-то книгу.
– Интересно? – осведомился Малышев, садясь рядом с водителем.
– Так точно, товарищ майор, – сержант захлопнул книгу, бросил ее в бардачок. – Куда прикажете?
– На Мостовую, дом двадцать четыре. Надо с одним студентом познакомиться.
Водитель выехал на полубезлюдную улицу и по привычке включил сирену.
– Убери, – поморщился Малышев, – мы сейчас никого не преследуем.
– Слушаюсь, – сержант выключил сирену и прибавил скорость.
Но не успел шофер повернуть направо, как откуда-то прямо под колеса бросилась женщина.
– Дура! – з акричал водитель и резко тормознул джип.
– Сворачивай! – заорал на него Малышев, – сворачивай.
– Куда? – растерялся водитель.
– Задави м бабу! – Малышев вцепился в руль и стал крутить его нас себя.
Женщина осталась жива, но джип врезался в бетонный столб.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Вы, Олег Павлович, родились в рубашке, – сказала Малышеву хирург Травмотологического института, куда его доставил и после аварии, – машина вдребезги, водитель погиб , а вы отделались легким сотрясением мозга и переломом руки. Чудеса да и только.
– Петра жалко, – вздохнул Малышев, – исполнительный был парнишка. Все детективы читал…
– Ничего не поделаешь, – развел руками хирург, – мы сделали для него все, на что способны… Судьбу не переборешь.
– Все, на что способны… да ни на что вы не способны, если такого молодого и сильного парня не смогли спасти, – раздраженно почти закричал Малышев.
– Обижаете, Олег Павлович, – хирург однако нисколько не обиделся, он привык выслушивать упреки от больных и на них не обижался. – В нашем институте специалисты высокого класса. Но наука еще не сумела преодолеть смерть. К сожалению. Да, кстати, я распорядился поместить вас в отдельную палату с телевизором и телефоном.
– Плевать я хотел на телевизор и телефон. Все это у меня и дома есть.
– Как можно! Вам необходимо пройти курс лечения в стационаре под наблюдением врачей.
– Нет, нет и нет! Домой! У меня есть знакомая медсестра, если нужны уколы – она проведет курс лечения. А если таблетки – я и без наблюдения поглотаю. Так что пишите рецепты, рекомендации, давайте справку и вызовете мне такси. Будьте добры, исполняйте.
– Простите, Олег Павлович, но мы не в милиции, а в больнице. И здесь я командую…
– Я сказал – домой! – рассердился Малышев.
– Я понимаю, вы пережили травму, вы в шоке… начал было уговаривать больного хирург, но Малышев так глянул на него, что он умолк на полуслове и после долгого молчания, тяжело вздохнув, согласился отпустить Малышева домой.
Дома Малышеву стало еще хуже, одолела тоска. Угнетала тишина. Мягкий диван превратился в пыточную камеру, на экран телевизора не поднимались глаза – все опротивело. Только телефон еще как-то разряжал гнетущую обстановку. Здоровой правой рукой он снимал трубку с аппарата и набирал первый всплывший в памяти номер. Но на другом конце, куда звонил Малышев, царило молчание. Вдруг Олег Павлович осознал, что набирает номер домашнего телефона Игоря Костикова.
– Черт! – выругался он вслух. – Зачем я ему звоню? – и отошел от аппарата.
Но через несколько минут не удержался и снова стал терзать телефонный диск. Надо узнать, получил Костиков информацию от капитана Красильникова или нет. Повод нашелся, следовательно, до Костикова просто необходимо дозвониться. Но только в шестом часу вечера он смог переговорить с Игорем. Узнав о том, что заказанная информация к Игорю поступила, он с гордостью похвалил своего подчиненного, потом вспомнил о том, что исчезла у Костикова родственница, поинтересовался:
– Ну, а бабуля твоя не нашлась?
– Все в порядке. Баба Дуся вернулась домой в целости и сохранности, – сообщил радостно Игорь.
– Это хорошо. А я, понимаешь, хотел со студентом встретиться… ну, с тем, из твоего списка, с Зубковым Александром. И, понимаешь, в аварию попал. Водителя жаль, такой парень! Эх, жизнь сволочная…
– А ты как? – встревожился Игорь.
– Жив, как слышишь. Сотрясение мозга, перелом левой руки… Все кости болят… Но это чепуха. Петра жалко. Так и стоит парень перед глазами.
– А почему ты не в больнице? – удивился Игорь.
– А что мне там делать? Голову забинтовали, гипс на руку наложили, уколов в зад насовали, рецепты на руки получил. Не могу я протирать казенные простыни да жрать халявные харчи.
– А кто тебе будет готовить?
– Как-нибудь перебьюсь. У меня ресторан под боком, буду заказывать обеды и ужины на дом.
Игорь обещал заскочить к нему, Малышев удивился: кто мог о нем вспомнить, друзей Малышев домой не приводил, он не любил показывать свою холостяцкую квартиру не потому, что она была неубрана, нет, за чистотой Олег Павлович следил, с пылью и грязью боролся, как с заклятым врагом. Просто ему не нравилось, когда гости удивлялись голым стенам и спартанской обстановкой квартиры. Единственное достояние – был «Панасоник» и книжный шкаф, заполненный до отказа литературой по уголовному праву и криминалистике.
Он открыл двери и в недоумении застыл на пороге.
– Войти можно, товарищ майор? – перед ним стояла женщина его мечты.
– Иришка? – Малышев почему-то заговорил шепотом. – Ты?
– Не ожидал? – она подарила ему ослепительную улыбку. – Н е могла же я оставить больного без внимания. Ну что, так и будешь держать меня на лестничной площадке?
– Прости… Заходи, пожалуйста. У меня, конечно, как у любого холостяка, небольшой бардак, но я надеюсь на твою благосклонность и понимание. Ты не осудишь меня…
– Ни в коем случае, – шутливо ответила Ирина, – давай, показывай свою холостяцкую берлогу.
Берлога оказалась из трех комнат чешской планировки, с прекрасной лоджией, с видом на Волгу.
– А тут в общем-то неплохо. Просторно. И вид из окна великолепный. Женской руки явно не хватает. Вот здесь, – она указала на стену, – я бы повысила какую-нибудь картину. Левитана, например, или Куинджи.
– На подлинники пока нет средств, – улыбнулся М а лышев, не отрывая взгляда от любимой женщины, – а копии я не люблю.
– Какая разница? – пожала плечами Ирина. – Если копия выполнена рукой на стоящего мастера, она, как и подлинник, радует глаз.
– Возможно. Я как-то не думал об этом.
– Кухню покажи.
Малышев молча указал рукой в сторону кухни. Его охвати-
ло такое волнение, что голос пропал, и все слова растерялись.
– О! – воскликнула Ирина, оглядев шкафы. – Тут можно три месяца жить, не заглядывая в магазины. Что тебе приготовить на ужин.
Олег Иванович стоял на пороге кухни, опираясь плечом о косяк и молча любовался хрупкой подвижной женщиной, ворвавшейся в его холостяцкую жизнь. Если бы не авария, она даже не взглянула бы в его сторону. А теперь снизошла до того, что собирается кормить его ужином! Вот она – превратность судьбы! Что, что ему теперь делать? Вот она – рядом, женщина, о которой он столько лет страдал, проводил бессонные ночи в мечтах о ней! Только работа спасала от глупостей, да еще каких! Одно время ему казалось, что вышибают клин клином. Не отвечает взаимностью одна женщина – надо найти другую! И находил. И не одну. Но душевного удовлетворения не находил. Ему опротивели случайные тайные встречи с женщинами, он замкнулся, отдалился от друзей, одно время пристрастился было к спиртному, но характер взял верх над слабость ю . Больше всего он любил свою работу и менять ее на стакан водки – это не входило в его планы. Цель была поставлена четко и ясно: все для службы. Не получилось с личной жизнью – не надо. А тут вдруг случилась авария и она, Ирина, своим приходил в один момент сломала устоявшийся порядок.
