Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
– Ну, и меня хватают как убийцу, извращенца и доцентоненавистника.
– А третий?
Деловитость в постановке вопросов объединяла обоих начальников, призрачного и реального.
Но до реального было, как до луны.
Пришлось обходиться виртуальным.
– Увы, самый маловероятный. Застукать оплодотворителя на месте сношения. Да взять его за член и вывести на чистую воду.
Но генерал не позволил размечтаться.
– Хреногло…
Быстрорастворимый шеф исчез в тумане.
Птаха заложила очередной вираж для гуанометания, но я, уже покинув кусты, вырвался на оперативный простор.
До асфальтированной гладкости оставалось десять задернованных шагов, и я добавил их к преодоленным ночным километрам.
Оставив на бордюрине почти всю глину с подошв, я двинулся походкой усталого мачо в сторону апартаментов ученой дамы.
Фотоппаратина упивалась садоградскими видами.
Я же прикидывал: впустит или не впустит.
Одинокая женщина, утратившая всякую надежду на замужество и переведенная из оптимального репродуктивного возраста в группу риска, – находка для нелегала, заблудившегося путника и охотника за метеоритами.
Тротуар.
Если он, конечно, понравится ей как самодостаточная личность.
Лужа.
Если он обворожит ее как рефлексирующий, тонко чувствующий субъект.
Выбоина.
Если он, будучи разбуженным посреди ночи, ответит без шпаргалки, чем отличается макраме от мимикрии.
Лужа.
Если он читывал последний роман апеннинского семиотика и перечитывал дебютное эссе иберийского медиевиста.
Лужа.
Если, преодолевая отвращение к анапесту и анжамбеману, он хотя бы раз в год просматривает хотя бы пол-строфы из модных пиитов новой волны.
Газон.
Если новейшие постконцептуальные инсталляции, основанные на контрацептивах, вызывают у него длинную ассоциативную цепь.
Лужа.
Если…
Недоперешагнув лужу, я впечатал подошву чавкающей от сырости обувки в содержимое, отражающее хмурую затуманенность.
Перечисление достоинств, способствующих покорению самых зачерствевших доцентш, отсекло визуальной тревогой.
Боковое зрение не подвело.
В тумане обозначилась гигантская тень раздобревшего на адовых, с горчинкой, харчах Повара и канула, исчезла, пропала.
Глава 4 Мордобойная оказия
Жуткое оптическое явление маньяка не повторилось.
Но я же четко разглядел признаки мифического Повара.
Обмундировка, колпак, вилка с ложкой, – только все гигантского размера.
Значит, в аду кормят как на убой.
Подождав еще немного, я зашагал поскорей к намеченному коттеджу.
Может это проделки родимого мозга, привыкшего к вызовам начальствующих призраков?.. Подсознание, напичканное информацией об инфернальном кулинаре, услужливо выдало визуальную гиперболу, сотканную из обрывков тумана.
Или физика в очередной раз подшутила – ведь рассеянная в утреннем воздухе аш-два-о дает увеличение объекта и искажение пропорций.
Хватит мусолить оккультную тематику.
Лучше подготовиться к встрече с хозяйкой коттеджа.
Я пригладил обеими ладонями вихры.
Чугунная калитка с коваными розами дразнилась приоткрытостью.
Но я не успел незаметно вторгнуться в сад.
По асфальту зачастили, зашлепали кроссовки.
У ботинок, пересекающих лужу, а тем более, сапожищ – иное звучание.
Оглянулся.
На этот раз не призраки.
Меня догоняла реальная бегущая пара в спортивном прикиде.
На том, что повыше, болталось красное трико в зеленых плоских яблоках.
А коротыша обтягивало зеленое спортобмундирование с красными яблоками.
Оба субтильных недомерка старательно работали как локтями, так и коленями, не жалея энергию.
Как вежливый и соблюдающий правила хорошего тона пешеход, я посторонился, давая проход интеллигентным марафонцам, изобретающим на ходу новые формулы и нерешаемые теоремы.
Но, поравнявшись с калиткой, чудики затормозили, глянули друг на друга с презрительной близорукостью и вдруг принялись изображать драку.
Я ненароком превратился в бесплатного рефери.
Один принял стойку трижды нокаутированного боксера и нанес вялый, неакцентированный удар противнику в область еще пустого желудка, мечтающего о завтраке.
Другой ответил пинком из арсенала кикбоксинга – неловко и неточно.
Пришлось из объективного судьи превратиться в разнимальщика.
Сгреб за шиворот и псевдобоксера и эрзац-ногомаха.
– Чего не поделили, господа ученые? – спросил я ментовским издевательским голосом. – Вас что, не устраивает сегодняшняя парадигма?
– Эта какашкина субстанция… – загундосил не владеющий ни хуком, ни свингом хиляк. – Эта мерзопакостная гадость написала в чашку Петри сорок девятой серии!
– Буду я на твои некондиционные опыты мочу тратить! – огрызнулся партнер по утреннему бегу. – И кала для тебя жалко!
– Господа, рекомендую для продолжения спора покушать глазунью с ветчинкой, – посоветовал я миролюбиво – И выпить крепкого черного кофе!
Но псевдо-боксеры не унимались.
Пришлось развести противников по разным сторонам горизонта.
Отработанными пинками я задал каждому противоположное направление.
Одному на юг.
Другому на север.
Первый галопировал, оглядываясь ежесекундно, пока не стыканулся с фонарным столбом.
Второй улепетывал противоснайперским зигзагом.
– Браво! Браво! – произнес ироничный голос. – Усмирили немотивированную агрессию!
Кто-то незаметно подкрался сзади.
Стараясь не делать резких убойных движений, выдающих профессионала, я повернул корпус и нарочно по-клоунски поддернул испорченные влагой, глиной и растительностью брюки.
У кованых роз стоял человек в непромокаемом плаще.
– Доброе утро! – сказал я почти нежно.
Тип держался ко мне боком.
– И вам того же.
Накинутый капюшон скрывал профиль.
Судя по тембру, это был мужчина.
– Зря вы влезли в лабораторную разборку, – сказал неизвестный, убавив ироничности. – Получить сломанной пробиркой в печень не очень-то приятно.
– Да я как-то по привычке – не люблю, когда люди выясняют отношения рукоприкладством.
– Вы что, подосиновики собирали? – незнакомец сменил иронию на сарказм.
– Мухоморы искал для шаманского зелья. Глоточек – и ты уже на обратной стороне Луны, еще глоточек – и на краю Галактики.
– Но вы совсем не похожи на токсикомана.
Непрошеный собеседник, видно, любил посудачить о чем угодно.
– Внешность обманчива.
– И где таких молодцов выращивают?
Снова неприкрытый сарказм.
Еще десяток таких вопросцев, и лежать излишне любопытному на газоне, раскинув плащ.
– Понимаю, государственная тайна.
– Почти. О комитете по метеоритам при Академии наук, надеюсь, слышали.
– Учтем, – неизвестный убрал иронию, погасил сарказм. – Всего хорошего.
– До свиданья, – сказал я чересчур грубовато.
Иронист нехотя повернулся в сторону тротуара.
– До свиданья, – повторил я более вежливо в спину, надежно скрытую плащом.
Незнакомец остановился.
Неторопливый полуоборот, и из непромокаемых складок высунулась жилистая рука, не чурающаяся физических усилий: на широкой ладони алело спелое яблоко.
– Угощайтесь.
– Спасибо.
– Всего хорошего.
– Спасибо, – повторил я вслед удаляющемуся плащу. – Огромное спасибо!
Преподнесенное яблоко неимоверно благоухало сладостным ароматом.
Неизвестный свернул в сторону коттеджа филателиста.
Кирзовые, разношенные, с усиленным носком сапоги чиркали о фигурную плитку соединительной аллеи.
А ведь подошел совсем неслышно.
Я незаметно уронил яблоко в траву газона и тронул калитку.
Но тут вдруг из тумана выскочили бегуны.
Я передвинул фотоаппарат за спину.
С ними был третий, не похожий на ученого шибздика, мускулистый амбал, к тому же вооруженный бейсбольной битой.
Я обезопасил тыл кованой оградой.
Трое на одного…
Хорошо еще, тип в плаще успел свалить.
Но как не хотелось раньше времени раскрывать свои ударные возможности!
Утреннее побоище – это не совсем то, что надо для полноценного внедрения.
Но я подозревал, что никакие дипломатические изыски здесь и сейчас не сработают.
Ученый амбал явно желал поэкспериментировать на тему соприкосновения биты с мои черепом.
Ну не улепетывать же мне обратно в лес?
Впрочем, диспозиция просчитывалась сходу.
Вырубить амбала первым же ударом, а марафонцы сами отвалят.
Но трепу, трепу будет про бесстрашного собирателя небесных камней!..
– Это он имеет наших женщин! – заявило с апломбом зеленое трико и ткнуло в меня пальцем, как в подопытный экспонат.
– Это он нарушает незыблемые законы правильного осеменения! – заявило не менее авторитетно красное трико.
– Сейчас он забудет!
Амбал размахнулся битой,
– С какой стороны надо вставлять член!
Но схватки – ни короткой, ни длинной – не получилось.
И не потому, что амбал промазал битой мимо кандидата в сексуальные монстры.
