Дарья Калинина - Сделай мне счастье
— Очень тебя прошу! Нельзя мне сейчас домой! — взмолился Герман.
— Слушай, кузен, а почему бы тебе в таком случае не отправиться в гостиницу?
— И в гостиницу мне нельзя. Там паспорт нужно показывать.
— А у тебя его нет, что ли?
— Пока есть. Но светиться с ним я нигде не могу.
— Объясни!
Оксана смотрела на Германа требовательно. Да он и сам понимал, что другого выхода у него нет, кроме как рассказать Оксане все начистоту.
Та выслушала рассказ Германа очень внимательно, а потом спросила:
— Одного не пойму, с чего ты решил, что полицейские так скоро на тебя выйдут? Разве ты в этой «Красоте не для всех» называл свое имя? Или давал медикам свои координаты? Телефон? Домашний адрес? Почту?
— Нет. Ничего такого. Зато я во всеуслышание орал в этой клинике угрозы в адрес Меерсона.
— Это ты, конечно, зря, — осудила его Оксана. — Я всегда тебе говорила, сначала подумай, а потом уже глотку начинай драть.
— А как мне нужно было поступить? Этот гад увез мою Ирку!
— Да, кстати, об Ирке. Ты выяснил, кто эта дрянь, которая прислала ей на почту видео с целующей тебя Надюшей?
Про видео Герман совсем забыл. До него ли ему сейчас было? Он так и сказал Оксане, но та осуждающе покачала головой:
— Убийство — убийством. Но началось все с того злополучного ролика. Он буквально поразил Иру. Когда она рассказывала мне о твоей измене, ее так и трясло от обиды. А ведь с того момента, как она получила видео, прошло уже почти две недели.
— При чем тут видео?
— Как сказать, ведь, не будь этого видео, Ира бы, может, и не спуталась с этим Почтаревым. В его сторону даже бы не посмотрела. А так ей захотелось тебе отомстить. Вполне понятное желание, любой бы на ее месте захотелось.
Герман издал жалобный стон. Что за невезуха сегодня? Ведь про Почтарева-то он так ничего и не узнал. Ехал к Меерсону, чтобы потолковать с ним про мужчину, и что вышло?
— Я жалкий неудачник!
Услышав это, Оксана жутко рассердилась.
— Никогда так про себя не говори! — воскликнула она. — Слышишь? Всегда хвали самого себя. Даже за самую маленькую победу нахваливай, словно ты великий гений и еще более великий стратег. Станешь так о себе думать, постепенно и впрямь станешь лучше. И дела пойдут соответственно.
— Сегодня мне хвалить себя не за что. Одни проколы.
— Ну почему же? Тебе удалось скрыться из дома Меерсона. Кому бы еще пришло в голову спрятаться в рояле? А ты догадался. Значит, ты молодец, хитрец и вообще везунчик.
Когда Оксана так говорила, на душе у Германа всегда делалось теплее. Вот Ирина никогда его не хвалила. Что бы Герман ни сделал, супруга всегда казалась недовольной. А вот Оксана умела довольствоваться малым и находила удовольствие в самых простых вещах. Поездка на картошку к бабушке в деревню радовала Оксану так, как не обрадовала бы Ирину поездка в ее обожаемый Голливуд, даже если бы ей заранее пообещали встречу с ее любимчиком Ди Каприо.
Неожиданно для самого себя Герман сказал:
— Знаешь, я ведь все это время скучал по тебе.
Оксана кинула на него странный взгляд и хотела уже что-то ответить, но в этот момент раздался звонок в дверь.
— О! — мгновенно порозовела Оксана. — Лешка пришел.
Она побежала открывать, а Герман вышел за ней в прихожую. И когда Оксана повисла на шее у вошедшего, руки у Германа непроизвольно сжались в кулаки. Вошедший ему решительно не понравился.
— Кто это у тебя? — спросил тот с удивлением.
— Брат. Из Актюбинска приехал.
— А ты не говорила, что к тебе гости собираются.
— А он без предупреждения. Сюрпризом. Такой выдумщик! Ну, пошли, познакомитесь.
Кавалер Оксаны никакого восторга от этого приглашения не выказал. Их неприязнь оказалась взаимной. Хотя понять, что же ему в Алексее не нравится, Герман и сам не мог. Парень был высок, широк в плечах, лицо имел открытое, взгляд прямой. Но что-то заставляло Германа коситься на Алексея враждебно. Что? Вероятней всего, причина была в Оксане, которая крутилась возле Алексея с видом влюбленной курицы. И еще в том, как по-хозяйски распоряжался тут Алексей.
— Тапки гостю принеси, — скомандовал он, заметив, что Герман сидит в одних носках. А когда Герман попытался запротестовать, авторитетно заявил: — Уж если принимать гостя, то по всем правилам.
Правил, как оказалось, было много. Требовалось и стол скатертью накрыть, и пирогов наготовить, и чарочку за встречу выставить. А самому Герману следовало купить хотя бы цветов и коробку конфет, раз уж он в гости к сестре явился. Все это было сказано тоном человека, который ни на минуту не допускает возможности, что может быть как-то по-другому. Все было хорошо и правильно, но у Германа это почему-то вызывало раздражение.
В то же время Герман видел, что и к самому себе Алексей применяет те же правила. Он пришел к Оксане с букетиком цветов, пусть это были всего лишь три чахлых тюльпанчика, а конфеты заменял вафельный тортик, от которого Алексей сам же немедленно и отъел половину, но этикет все равно был соблюден.
Разговор за столом не клеился. Не о чем им было говорить. Алексей работал автослесарем и, кроме своей работы, мало в чем разбирался.
И Герман почти обрадовался, когда ему позвонила теща. Воспользовавшись возможностью встать из-за стола, он извинился и вышел из кухни.
Теща хотела знать подробности о своем внуке.
— Где Ванечка? Как его состояние? Что сказали врачи?
Герман объяснил, что было причиной кашля. Простая заноза! Но теща не спешила радоваться.
— Значит, Ванечка здоров? Почему же он до сих пор не дома? Где вы?
— Я решил оставить мальчика в больнице для обследования.
— Значит, вы с ним в больнице?
— Ванечка в больнице.
— А ты? Ты сам где?
Герман молчал.
Какое-то время теща тоже молчала, а потом горько вздохнула и произнесла:
— Ясно! Ты нашел отличный выход из положения. Небось думаешь, что в больнице за Ванечкой будет дармовой присмотр. Так ведь?
Герман хотел было запротестовать, а потом решил, какого черта?
— Да, отчасти и поэтому. Ваша дочь удрала. Вы отказываетесь сидеть с внуком. Что мне делать? Нанять няню? Так я все деньги потратил на ваши пять звезд, которые вы даже не соизволили посетить.
— На то была причина, ты это знаешь.
— Вот эту причину я и попросил врачей исследовать поподробнее.
— Ладно, — сухо сказала теща. — Я все поняла.
И повесила трубку. Но Герман не пошел обратно на кухню. Он предчувствовал, что разговор с тещей на этом не закончен. И она действительно позвонила. На этот раз она хотела знать отделение и палату, где находится Ванечка. Герман все сказал, а под конец спросил:
— Ира вам звонила?
— Нет.
Но Герман теще не очень-то поверил. Он неоднократно уличал тещу во лжи, когда она прикрывала какие-то проколы дочери. Ложь во спасение своего ребенка эта женщина ложью не считала, наоборот, почитала за дело благородное и праведное.
— Я тебе еще позвоню, — грозно произнесла теща.
Но едва она отключилась, Герман из вредности сам выключил телефон.
— Теперь звони сколько влезет! — ехидно сказал он недосягаемой теще.
Он вернулся на кухню и обнаружил исчезновение Алексея.
— Он ушел, — пояснила Оксана. — Понял, что сегодня ночью ему ничего не обломится, сослался на какие-то внезапно возникшие дела и ушел.
— Это все из-за меня.
— Точно.
Но при этом грустной или подавленной девушка не казалась. Кроме Алексея исчезли и помятые тюльпаны, которые он принес. Герман даже подумал, что Оксана в порыве гнева выкинула цветы в мусорное ведро. И под благовидным предлогом Герман заглянул туда. Тюльпанов там не было. Может, за окно выбросила? Герман пошел в соседнюю комнату, свесился с балкона и принялся разглядывать асфальт под окнами. Тюльпанов не было и там. Подобрали? Отнесло ветром к соседнему дому?
— Чего ты мечешься?
— Тюльпаны ищу, — откровенно признался Герман. — Вроде пустяк, но странно, куда они делись?
— Алексей забрал, когда уходил. Сказал, что для мамы нужно. У нее вроде как сегодня юбилей.
В одиннадцать часов вечера на юбилей мамы с тремя чахлыми цветочками?
Оксана подметила удивленный взгляд Германа и хмыкнула:
— Он и тортик пытался забрать, все поглядывал на коробку. Да вот беда, тортик подъели еще раньше. Придется Лешке для очередной пассии на новый «Балтийский» потратиться. А может, ей для счастья и трех цветочков хватит.
И Оксана повернулась к раковине. Плечи у нее затряслись. Герман испугался, что она плачет, подошел, приготовился утешать. Но внезапно понял, что Оксана и не думает реветь, а просто хохочет.
— Ты только подумай, какой хозяйственный. Чего цветам пропадать, можно ведь их еще раз в дело пустить. Страшно представить, где он их нарвал. Вроде бы я видела похожие на клумбах в нашем парке.
