Людмила Милевская - Джинн из консервной банки
– Ольга…
Голос его слегка охрип. Она посмотрела в его синие глаза – они подернулись поволокой.
– Да, я слушаю.
Было очевидно, что он не может говорить: переполняют чувства. Она сделала короткий глоток сока, для разрядки напряженности поморщилась и сказала:
– Фу, горечь какая! Он что, из прокисших персиков?
Игорь внезапно схватил ее руку и страстно поцеловал мягкую надушенную ладонь.
– Ольга! Я хочу вас…
Он запнулся, она вскрикнула:
– Что?
В ее голосе было слишком много возмущения; синие глаза потухли.
– Хочу вас видеть каждый день. Ольга, я схожу с ума, вы околдовали меня, лишили сна и покоя.
Его хрипловатый голос слегка дрожал. Она почувствовала волнение и сладкую истому, но недоверчиво подумала:
«Если б он разыскал меня сам, тогда, может, я и поверила бы, а так… Парниша просто воспользовался подвернувшимся случаем… Возможно и так, но на вернисаже он был не случайно. Павел точно его не приглашал. Я – тем более.»
Заметив ее сомнения, он вдохновился:
– Ольга, умоляю вас! Это болезнь! Я сам не свой! Не отказывайте мне!
«Однако, мальчик явно получил театральное образование, – с удовлетворением отметила она. – Каков селадон. Умеет ловить моменты».
– Ольга! Не молчите! Вы слишком жестоки! Умоляю, ответьте мне!
«Сколько в нем смелости, уверенности, напористости, но приемы слишком избиты и примитивны. А слова: „умоляю“, „болезнь“, „околдовали“ – так не говорят уже сто лет. Из какого он взял все это спектакля? Верно из „Мадам Бовари.“ Впрочем, ему и стараться не нужно. Бабы и без всяких ухищрений тают в его руках, словно воск».
– Ольга!
Она ответила холодно:
– Чего вы хотите?
– Я прошу вас лишь об одном…
– О чем же?
Ее тон был нарочито холоден.
«Мальчик слишком самоуверен. Не дурно несколько его осадить.»
– Вы так неприступны, – упавшим голосом произнес он.
Ольга, заметив неподдельный спад энтузиазма, испугалась.
«Переборщила, – подумала она. – Не стоит отталкивать этого Казанову, каковы бы ни были его намерения. Он красив, умен, а я скучаю и в последнее время явно испытываю дефицит обожателей».
Действительно, времена, когда одно ее появление на улице было подобно сенсации и приводило в оживление всех мужчин без исключения…
Увы! Эти прекрасные времена безвозвратно канули в Лету…
Теперь красивые молодые мужчины с шикарными машинами и толстыми бумажниками все чаще и чаще смотрели на нее рассеянными взглядами или и вовсе равнодушно отводили глаза.
– Так чего бы вам хотелось? – уже мягче спросила Ольга.
– Не расставаться никогда, – не моргнув глазом, ответил Игорь.
С минуту она его изучала. Он явно волновался, даже покраснел, был слегка растерян и это заставляло верить ему.
– Убеждена, что вы знаете мой адрес и номера моих телефонов.
Он кивнул:
– Да, знаю.
– Что ж, я не сомневаюсь в вашем невероятном упорстве.
– Могу ли я понимать эти слова как разрешение вам позвонить?
– Не забывайте, что я замужем, – ответила Ольга и, подарив Игорю ласковую улыбку, поднялась с табурета. – До свидания.
– До свидания?
Она задержалась:
– А что же? Конечно, до свидания.
И пошла.
– До свидания. Не прощай, – прошептал он, провожая ее взглядом, полным сожаления и обожания одновременно.
«Он позвонит», – подумала Ольга.
Глава 9
Ольге повезло: Павел Александрович пробыл дома всего несколько дней. Более того, на этот раз он уехал не один: прихватил с собой и шпиона-Георгия, которому удалось-таки убедить отца инвестировать его проект. Ольга была на седьмом небе от счастья. Свобода! Свобода!
«Это судьба, – подумала Ольга. – Не зря же все складывается так удачно».
Радуясь предстоящей свободе, она прощалась с мужем особенно нежно. Даже пустила слезу. Впрочем, он не слишком это заметил.
– Ангел мой, надеюсь ты не будешь скучать, – машинально бросил он жене, уносясь мыслями в предстоящие события своей деловой жизни.
– Я тоже на это надеюсь, – ответила Ольга, глядя на мужа, но вспоминая пронзительно-синие зовущие глаза Игоря.
Павел Александрович шутливо погрозил пальцем домработнице и сказал:
– Смотри, Марина, Гошу забираю с собой, следовательно оставляю свою бесценную драгоценность на полное твое попечение. Головой будешь отвечать за нее. Головой!
Девушка усмехнулась.
– Головой! – еще раз повторил Павел Александрович для пущей убедительности.
– Вы же еще вчера утверждали, что у меня нет головы, – зловредно напомнила Марина. – Так что, скорей всего, отвечать мне придется тем местом, которое у меня вместо головы.
– Негодница, – опять шутливо погрозил пальцем Павел Александрович и, в последний раз механически обласкав жену, вышел из дома.
Поскольку Георгий поехал с отцом, было решено, что Ольга не будет провожать мужа. Она постояла на залитой солнцем площадке, помахала рукой вслед удаляющемуся автомобилю и радостно побежала в дом. Внутри все пело: «Свобода! Долгожданная свобода!»
Муж уехал, Георгий уехал, домработница была заблаговременно отпущена. Когда Ольга вошла в холл, Марина уже решительно стягивала с себя белый фартучек и поспешно снимала дорогую кружевную наколку.
– Ну, я пошла?
– Да, да, конечно, – рассеянно ответила Ольга, даже не взглянув на Марину.
Она думала об Игоре. Его синие глаза тревожили ее, волновали.
– Я так поняла, что вернуться должна не позже следующей субботы?
Ольга вздрогнула:
– Что?
– Я так поняла, что вернуться должна не позже следующей субботы, – повторила Марина.
– Нет, лапушка, лучше на день раньше. Мало ли что? Вдруг они прилетят до срока.
– Усвоила. Значит до пятницы?
– До пятницы, – согласилась Ольга.
Марина чмокнула ее в губы. Ольга вяло откликнулась на ее поцелуй.
– Ангел мой! – шутливо воскликнула Марина, явно подражая Павлу Александровичу. – Что с тобой? Ты сама не своя!
– Все в порядке, – отмахнулась Ольга.
– Не ври!
– Иди, а то на автобус опоздаешь, – рассердившись, нетерпеливо прикрикнула Ольга.
Марина удивленно подняла брови и, пожав плечами, направилась к двери.
– Да, полуфабрикаты в первом холодильнике, – напомнила она, – фрукты во втором. Продуктов должно хватить на две недели.
У двери она приостановилась и озабоченно посмотрела на Ольгу.
– Ладно, иди уже, – снова рассердилась та. – Как-нибудь разберусь.
– Я, как обычно, тщательно расписала твою диету. Тетрадка на столе.
Ольга притопнула ногой:
– Уйдешь ты наконец?
– Уйду! Еще без меня заскучаешь!
И Марина возмущенно хлопнула дверью.
«Заскучаю, как же, – с блаженной улыбкой мысленно ответила ей Ольга, – держи карман шире».
Ожидание было мучительным. Оставшись одна, Ольга неприкаянно слонялась по огромному дому. Поднявшись на второй этаж, она открыла окно в спальне и минут двадцать наблюдала за садовником, возившимся в проснувшемся от зимней спячки саду.
Ольга его не видела. Мысли ее крутились вокруг Игоря. Ольга ждала его звонка и сожалела только о том, что там, в кафе, была слишком неприступна.
«Что мне мешало попросить его визитку? – ругала она себя и тут же оправдывалась: – Но кто же знал, что Павел так быстро уедет, да еще Жоржа прихватит с собой? Кто знал, что все так удачно сложится? Кто знал, что буду свободна?»
Ожидание было мучительно, томила неизвестность, но многоопытная Ольга в глубине души была уверена, что ее новый знакомый уже знает об отъезде Павла Александровича.
«Насколько я разбираюсь в мужчинах вообще и в таких как Игорь в частности, звонок должен раздаться с минуты на минуту, – успокаивала она себя. – Раз он на вернисаж проник, уж здесь-то проще, я в доме одна: Игорь не упустит возможности продемонстрировать свои дерзость и настойчивость».
Но звонка все не было и не было. Ольгу уже охватили сомнения.
«Неужели сорвалось? – с тоской думала она. – Неужели я ошиблась? Жаль, такой захватывающий наклевывался адюльтер. Можно было великолепно встряхнуться, размять свои застоявшиеся чувства. Но как же так? Почему он не звонит? Не могу поверить, что он охладел. Красавчик явно был у меня на крючке.»
Ольга взглянула на часы. Павел Александрович и Георгий уже наверное в Киеве.
«Я слишком спешу. Он бережет мою репутацию, сама же просила об этом, – успокоила она себя. – Но слишком уж бережет, самолет давно приземлился. А вдруг это не так?»
