Людмила Милевская - Джинн из консервной банки
«Классик неправ: в России две беды – дураки и… дуры, – мысленно досадовал он. – Это насколько надо не разбираться в искусстве, чтобы речь жалкого заезжего маляра могла произвести такое впечатление. Ха, поверили в талант человека, имеющего к живописи такое же отношение, как корова к балету. Ладно продажные искусствоведы, но здесь же полно нормальных умных людей, и все они в один голос хвалят эти позорные картины. Да что там хвалят, с интересом рассматривают их, – ужаснулся Георгий. – Неужели не видит никто, что король-то голый!»
– Ты почему молчишь? – рассердилась мачеха. – Похвали меня в конце концов.
Георгий впал в еще большую задумчивость. Заметив его сомнения, она возмутилась:
– Знаешь, если долго колебаться, можно всех заколебать…
Георгий не выдержал и спросил:
– Ты в самом деле веришь, что это не стыдно людям показать?
Она усмехнулась:
– Ну… не все похвалы, наверное, искренни, и Жаррон несколько перестарался в своих восторгах…
– Или ты, переводя их, – добавил Георгий.
– Ты слишком строг, – рассердилась Ольга, но новые обожатели нарушили их беседу.
– Я не верю. Неужели эти маленькие ручки способны на такое? – сладкоголосил директор банка.
– Безумно интересно! – вторила его жена.
Георгий с ненавистью подумал: «А вот и еще поклоннички, парочка уродов: одной жопы ягодицы. Он трясется перед собранием акционеров, самый крупный из которых мой отец, а его бомба-жена ему неумело подыгрывает».
Ему было горько, что униженно подхалимничают они Ольге, а не ему – знают какова расстановка сил в семье Полыгалова.
«Толстая чванливая дура,» – подумал он о жене банкира и отошел. Никто этого не заметил.
Ольга, слушая восторги банкира, принялась разыгрывать смущение.
– Нет, вы талант, истинный готовый талант, – лебезил он без всякой совести.
– Ну что вы, – фальшиво отбивалась Ольга, – мне еще работать и работать…
Неожиданно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Повернувшись, наткнулась на пронзительно-синие глаза, иронически рассматривающие ее из-под густой каштановой шевелюры.
«Где же я видела эти глаза?» – рассеянно подумала Ольга.
– Какое на вас платье! Сразу чувствуется настоящий шик! Кто это? Белиз? Диор? – без умолку тараторила банкирша.
– А пропо [1]… – начала было Ольга и осеклась.
Она намеревалась полюбопытствовать у банкирши, не знает ли та, кто этот высокий синеглазый красавец, который так пристально изучает ее. Изредка Ольга путала языки и обращалась к собеседнику на французском. Но исправить ошибки она не успела.
– Апропо! – обрадовалась банкирша, посчитав, что получила ответ. – Так это платье от Апропо! Какая прелесть! Я давно хотела иметь что-нибудь от него!
Она отошла на два шага, чтобы получше рассмотреть Ольгу, а рассмотрев, задохнулась от восторга и закричала:
– Я знаю, Апропо в этом сезоне очень моден!
Ольга не знала как исправить ошибку и стоит ли ее исправлять, но с трудом удерживалась от смеха. Вместе с тем ее очень заинтересовал нахальный молодой человек, до сих пор не отводивший своих синих глаз. Ольгу волновали эти глаза, она решила воспользоваться осведомленностью вездесущей сплетницы-банкирши.
– Милочка, вы знакомы со всеми приглашенными? – спросила она.
– Конечно да, – ответила та, не понимая как может быть иначе.
– Тогда не подскажете мне, кто это так вальяжно подпирает колонну? Только не оглядывайтесь сразу. Мне не хотелось бы обнаруживать свой интерес.
Банкирша конечно же сразу оглянулась и удивленно пожала плечами.
– Странно, – изумилась она. – Кто бы это мог быть? Я вижу его впервые. Однако как он красив. Вы не находите?
– Нахожу, – согласилась Ольга, уже жалея, что затеяла этот разговор.
«Так и до Павла дойдет, – подумала она, – а он и без того замучил своей ревностью».
– С кем же он пришел? – упрямо гадала банкирша. – Похоже этот Аполлон без дамы.
– Мне тоже так кажется, – согласилась Ольга, не чая как избавиться от ее общества и снова подманивая к себе Георгия.
Как только он подошел, Ольга воскликнула:
– Извините, мне нужно мужу сказать пару слов. Жорж, проводи меня.
Подхватив пасынка под руку, она поспешила в сторону незнакомца, притворно жалуясь:
– Уже устала от похвал.
– Ничто не дается так дешево как хочется, – ядовито посочувствовал Георгий, но Ольга не слушала его.
Все мысли ее крутились вокруг синеглазого незнакомца.
«Где же я могла его видеть?» – напряженно гадала она, небрежно снимая бокал шампанского с услужливо протянутого официантом подноса.
– Ольга, глянь налево, и владелец «Порша» заинтересовался твоим искусством, – ядовито произнес Георгий.
«А-а! Точно! – вспомнила она. – Как я сразу не сообразила? Это же тот мужчина из кафе. Я столкнулась с ним когда ехала встречать Павла.»
– Кто? Где? – прикинулась непонимающей она.
– Владелец «Порша». У колонны. Разве не о нем ты спрашивала у банкирши? – хитро улыбаясь, ответил Георгий, поражая Ольгу своей проницательностью.
Она улыбнулась:
– А-аа, значит это тот нахал, который придавил нас своим автомобилем. То-то я думаю физиономия знакомая.
Павел Александрович незаметно подошел и прервал их диалог. Он был счастлив и возбужден.
– Ангел мой, ну что? Видишь какой успех? Ты не ожидала?
– Ты что, весь вечер с этими вопросами будешь ко мне подходить? – раздраженно спросила Ольга.
Он удивился:
– Разве это плохо? Я радуюсь, потому что и сам не ожидал.
– А я всегда была уверена в своем таланте, – гордо ответила она.
Павел Александрович почему-то смутился и залепетал:
– Я тоже, но и мне пришлось поработать и не только поработать, но и…
«Слава богу, он не круглый в искусстве дурак,» – подумал Георгий.
Уловив его злорадный взгляд, Ольга рассердилась, но гнев пролила на мужа.
– Любимый, – прошипела она, – ты хочешь сказать, что я тебя разорила? А я-то думала, что это и в самом деле мой успех. Оказывается всего лишь театр…
Павел Александрович всполошился.
– Ангел мой, прости, ты не правильно поняла. Я всего лишь хотел сказать… – начал оправдываться он, но вдруг переменился в лице и закричал не своим голосом:
– Что?!! Что такое?!! Глазам не верю! Кто это там так жизнерадостно беседует с президентом «ПЛИМЫ»? Неужели это наша Марина? Как эта девка оказалась здесь?
Георгий мгновенно исчез.
– Я пригласила ее, – невозмутимо ответствовала Ольга.
Он ужаснулся:
– Домработницу?!! На вернисаж?!!
– Марина здесь не как домработница, а как моя подруга. И потом, мой вернисаж, кого хочу, того и приглашаю. Я же не ругаю тебя, что ты пригнал толпу незнакомых мне людей. Вот например тот красавчик, кто он такой?
Павел Александрович взглянул на незнакомца и пожал плечами.
– Понятия не имею. Ну уж наверное не человек с улицы, – безразлично сказал он и тут же вернулся к волнующей его теме:
– Душечка, так нельзя. Домработнице здесь не место…
– Можешь не продолжать. Я предвижу все, что ты скажешь. «Моветон [2], оскорбление для приглашенных.» Да кто знает, что она домработница? Кстати, Марина сегодня особенно хороша!
– Напрасно ты так, многие знают, что она домработница, – не унимался Павел Александрович.
– Ах, как невовремя ты хочешь устроить ссору, дорогой, – отмахнулась Ольга.
– Ты не должна была так поступать. Это неуважение ко мне в первую очередь. Я столько сил отдал этой акции, – нудил Павел Александрович.
– Я не знала, что ты так оскорбишься, – вовремя вспомнив про «Ягуар», пошла на мир Ольга. – Прости, прости, любовь моя. Впредь буду осторожней, буду советоваться с тобой.
Оправдываясь, Ольга озабоченно поглядывала в сторону колонны. Ей вдруг захотела подойти к этому незнакомому мужчине, с интересом наблюдающим за ее бурной беседой с мужем.
– Ну, все? Ты больше не сердишься? – поспешно произнесла она, собираясь оставить Павла Александровича, но тот притянул жену к себе и шепнул:
– Поцелуй меня.
Ольга торопливо чмокнула мужа и испуганно бросила взгляд на колонну. Незнакомец исчез. Ей почему-то стало грустно и одновременно жутко.
– Пойду развлеку мэра, – сказал Павел Александрович.
– Да, да, дорогой, иди.
Она задумалась и не заметила как подошел Георгий.
